Крепость

– Предполагаю. – Впервые с начала разговора адмирал стал чувствовать раздражение. – Специально историей вопроса я не интересовался – так, на уровне общеобразовательной школы, а там про этот период два абзаца.

– Во-от, – назидательно поднял указательный палец профессор. – Хочешь что-то скрыть – просто не обращай на это внимания, очень действенный и эффективный способ. Люди редко всерьез интересуются чем-то вне определенной профессиональной сферы. А ведь на самом-то деле, если покопаться, там можно найти очень много интересного. Терпение, адмирал, не стоит делать такое лицо, словно вы второй килограмм лимонов доедаете. Сейчас я вам все объясню.

– Я надеюсь, – проворчал Титов.

– Правильно делаете. Так вот, Лев Сергеевич, вы не далеки от истины. Действительно, в тот момент имели место смутные времена, только не совсем в том виде, в каком их принято понимать. И все-таки они были не менее, а возможно, и более разрушительны для нашей цивилизации, чем даже глобальные конфликты. Дело в том, что в тот период на Земле наступила эра массового потребления. По сути, человечество тогда отвернулось от звезд, предпочитая изобретать унитазы с музыкой и менять автомобили по три раза в год… Впрочем, этот период оказался достаточно коротким, поскольку одновременно развивались такие разлагающие человечество тенденции, как невиданное до того расслоение стран по имущественному признаку, а также терпимость ко всему подряд, от людей с иным, часто ущербным мировоззрением до всевозможных извращений. Считалось, что у каждого есть право на самовыражение, но границу, за которую не стоит переступать, наши предки установить забыли. А потом, закономерно, маятник качнулся в обратную сторону, и это вылилось в расовую и религиозную нетерпимость, что спровоцировало десятки мелких, но кровопролитных войн, и постепенно выжрало остатки ресурсов, запасы которых и без того были изрядно подточены неуемным потреблением. Как следствие, и численность населения планеты снизилась, и ее развитие оказалось отброшено на десятилетия. Многие технологии были утрачены, а космические программы реанимировались спустя два века. Как раз те два века, которые позволили толланам нас обогнать. И кстати, именно те события задержали объединение человечества, в результате чего в период колонизации произошел ряд войн между колониями и материнской планетой. Результаты, думаю, нам всем известны.

Последнее он мог бы, кстати, и не говорить, эти войны и привели в конечном итоге к образованию Земной Федерации в ее нынешнем, предельно несуразном виде и росту сепаратизма на окраинных планетах вроде Малого Алтая. Тем не менее Титов все еще не понимал, на кой черт теряет здесь время. Нет, разумеется, плюсы были – и узнал кое-что новое, интересное, пусть даже и бесполезное, да еще и с очаровательной дамой познакомился… Надо будет пригласить ее в ресторан, что ли, а то жить осталось не так и долго. Но вряд ли его притащили сюда именно за этим. Данный вопрос, естественно, опуская мысли о дамах и ресторанах, он и озвучил. И вот с этого-то места началось самое интересное.

Как оказалось, эта база изначально была построена для военных целей, что в общем-то неожиданностью для адмирала не являлось. Традиционно сепаратистски настроенные власти планеты отнюдь не желали открытого столкновения с Федерацией. Одно дело желание быть большой лягушкой в маленьком болоте, и совсем другое, когда флот метрополии наносит орбитальный удар, а потом вздергивает руководителей бунта на ближайшем суку. Прецеденты были, взять хотя бы Новый Бейрут… Впрочем, не стоило о грустном.

Итак, открытое столкновение грозило катастрофой, но доморощенные вояки не теряли оптимизма. Вполне логично рассудив, что стандартными методами ничего добиться не удастся из-за неизмеримо большего военного и промышленного, не говоря уже о научном, потенциала Федерации, они приняли решение попробовать найти результат в областях, считающихся в метрополии тупиковыми. Получится – замечательно, ну а нет… В конце концов, Малый Алтай – планета богатая, небольшое кровопускание бюджет стерпит.

В последние полтора десятилетия в дальний космос ушло не менее сорока экспедиций. Официальная цель – археологические, геологические, биологические и прочие изыскания. Все насквозь мирно, не подкопаешься, и, самое интересное, они себя окупили, поскольку разведчики сумели открыть три пригодные для жизни планеты и богатые залежи ценных руд в ничейных звездных системах. Возможно, и еще что-нибудь открыли, профессор в подробности не вдавался, но фокус в том, что истинная цель поисков лежала далеко от официально заявленных. Экспедиции искали оружие.

Человечество не первая цивилизация, вышедшая в космос, и даже не десятая. Были те, кто ушел в небытие задолго до того, как первый человекообразный умник почесал затылок и взял в руки палку, и наверняка найдутся планеты, жизнь на которых только-только зародится, когда от людей не останется даже воспоминаний. Это, что называется, общеизвестный факт, подкрепленный многочисленными находками на разных планетах. Но тех, кто снаряжал экспедиции, ценные с точки зрения истории и культуры развалины интересовали в последнюю очередь. А вот легендарное оружие предтеч, теоретически превосходящее существующие образцы, напротив, было для них ценным трофеем. И экспедиции обшаривали иные звездные системы, была даже разработана интересная методика, позволяющая быстро обнаруживать места, где проходили пути древних. А уж трудолюбия патриотам было не занимать, и за эти годы они натащили на родную планету кучу всевозможного хлама.

Увы, большей частью это был именно хлам, не стоящий даже времени, затраченного на его изучение. Нет, попадались, конечно, жемчужные зерна в навозной куче, не зря же в последние полгода на планете наладили производство новых модификаций маршевых двигателей для звездолетов с небывало высоким КПД, или, к примеру, высокоэнергетического ручного оружия, но это все не меняло общей картины. Не только добиться решающего перевеса над флотом Земной Федерации, но даже составить ему хоть сколько-то серьезную конкуренцию такие локальные прорывы не позволяли.

И все же на Малом Алтае не унывали. Как ни странно, главным оказался побочный эффект поисков – создание множества секретных, прекрасно оснащенных научных баз и промышленность, которая научилась производить для них оборудование любой сложности. Ну и плюс собственные научные кадры воспитали – молодых, незашоренных… А что неопытные – так, может, это и к лучшему, раз старики оказались бессильны. И вот эти ребятишки начали копать, причем не только в прежнем направлении, изучая трофеи археологов, но и увлеченно залезая в те области, разработка которых на государственном уровне давным-давно нигде не велась из-за их бесперспективности. В большинстве случаев, конечно, это приносило лишь мелкие расходы, но, опять же, не всегда. Так, к примеру, сумели восстановить технологию глубокого анабиоза. Правда, даже сами ученые считали эту задачу лишь зарядкой для ума, а она, в сфере текущей обстановки, вдруг оказалась востребованной. Опять же, разработчики новых систем бактериологического оружия создали универсальный антидот, здорово облегчающий работу космической разведки, избавленной теперь от необходимости после каждого рейда месяцами сидеть в карантине. Но главное, что удалось разработать, находилось здесь, на этой базе, и первоначально эта разработка создавалась как оружие невероятной, воистину невиданной разрушительной силы. А ведь занимались ученые насквозь, казалось бы, мирным делом – временем.

Это направление всегда считалось у маститых ученых бесперспективным, однако молодые энтузиасты нашли, как им казалось, несомненные дыры в пространственно-временной теории. Где-нибудь в другом месте их бы подняли на смех, но на Малом Алтае возможность попробовать давали всем, и они впряглись в работу. И, к всеобщему удивлению, безумная теория оказалась вдруг очень даже логичной, а практические результаты не заставили себя ждать.

Вначале появился темпоральный фугас. Очень неплохое оружие, вызывающее возмущения на стыке пространства и времени. Никакая защита его не держала, и, как следствие, разрушения он мог наносить колоссальные, во всяком случае теоретически. Затем были созданы установки, позволяющие быстро переносить предметы в прошлое. На одну-две секунды, не более, но и это обеспечивало, к примеру, военному кораблю возможность уходить от огня противника. Было и еще кое-что по мелочи. Словом, это еще не являлось джокером в рукаве, но осложнить жизнь любому противнику могло запросто. И все же сами молодые гении всерьез считали все это лишь побочным эффектом, их же интересовала наука.

Профессор Кораблев (никаких диссертаций он не защищал, но профессором его величали безо всякой иронии) был одним из тех, кто в дополнение к умной голове, способной постичь красоту формул и представить воочию пятимерное пространство, имел еще и житейскую сметку. Проще говоря, он намеревался сделать карьеру, а для этого нужен был результат серьезнее, чем обычное оружие, пускай даже и с великолепными характеристиками. И этого результата Кораблев добился, сумев впервые проколоть пространственно-временной континуум.

– То есть вы построили машину времени, я правильно понял? – Впервые с начала импровизированной лекции Титов перебил профессора.

Тот недовольно поморщился:

– Не вполне. Хотя в какой-то степени так и есть. Система темпорального маневра кораблей выросла как раз из этой разработки. Тем не менее машиной времени это назвать сложно. Очень уж велики затраты энергии на перенос материального тела, хотя технически в этом уже нет ничего сложного.

– То есть вы хотите направить кого-то в прошлое, дабы изменить настоящее, я правильно понимаю? – Логика адмирала все же оставалась логикой военного и шла по наикратчайшему пути, но профессор лишь развел руками:

– Неправильно. Привожу пример. Для того чтобы направить, к примеру, вас на сутки назад, потребуется задействовать мощности всей планеты. А толку?

– Тогда я не совсем понимаю, к чему этот разговор. Или вы хотите проконсультироваться у меня по поводу своих новых снарядов?

– Нет, все намного сложнее…

Действительно, сложнее. Профессор не стал утомлять Титова высшей математикой в приложении к запутанной теории, ограничившись выводами, которые оказались неожиданными. В прошлое человека отправить можно, но сложно. При этом затраты энергии на перемещение пропорциональны массе объекта и квадрату времени, на которое его перемещают. Однако имелся нюанс, вокруг которого, собственно, и закрутилась нынешняя встреча, и вот здесь адмиралу пришлось крепко задуматься.

Если перемещение объекта из времени, в котором действовала установка переноса, обходилось запредельно дорого, то перемещение объектов, находившихся на временной линии раньше, оказывалось многократно более простой задачей. Более того, ее не усложняли даже космические расстояния – расход энергии для воздействия на прошлое Земли прямо с Малого Алтая увеличивался процентов на десять, не более, что было со всех точек зрения терпимо. Причем, вот парадокс, чем дальше в прошлом планировалось действие, тем меньше требовалось энергии. Иными словами, не было ничего сложного в том, чтобы перенести, к примеру, орду Чингисхана если и не во времена Древнего Египта, то хотя бы лет на полсотни. Вот только назад уже не получалось. Причиной Кораблев назвал искажение реальности, происходящее вследствие влияния перенесенных на временные потоки, но это было уже не важно. Главное, адмирал понял замысел безумного (а как это еще назвать) ученого – перенеся объект из одной точки прошлого в другую, обеспечить изменение настоящего.

И вот тут возникал актуальный вопрос: а каких изменений они, собственно, хотели добиться? Подстегнуть развитие цивилизации? А не будет ли обратного эффекта? И потом, ну, пошлете вы какого-нибудь фон Брауна на столетие раньше, а там и идеи его окажутся невостребованными, и производственная база их реализацию не сможет обеспечить. Именно этот вопрос адмирал и озвучил, на что получил вразумительный ответ.

Как оказалось, и тут имелись свои нюансы. Время – штука статичная, завязанная на причинно-следственные связи. Как следствие, локальное воздействие вызывало, по формулировке профессора, лишь возмущение третьего порядка. Теоретически, конечно – просто до сих пор не было времени и возможностей проверить это на практике, но, учитывая, что второй попытки не будет, не стоило и пытаться. Тем не менее Титов поверил на слово, что та же монгольская орда, угоди она даже на столетие в прошлое, к глобальным историческим изменениям не приведет. Все утрясется примерно лет через триста, максимум пятьсот. Но – именно в этом конкретном случае.

Как считали разработчики временно-оружейного безобразия, в истории существуют точки фокуса, воздействие на которые не только не сгладится со временем, но и усилится, войдя в резонанс. С чем в резонанс? Ну, тут профессор выдал такую галиматью, что адмиралу оставалось лишь почувствовать себя неграмотным и скромно промолчать. Но главное он уловил.

План был прост, как все гениальное, хотя бы на словах. Воздействуя на точку фокуса (а их смогли вычислить более сотни), привести к мировому доминированию какую-либо из стран, чтобы обеспечить более интенсивное развитие земной цивилизации, как техническое, так и социальное. В идеале – вообще избежать смутных времен. И вот тут-то им необходим был Титов – и в качестве эксперта по вооружению, и как разработчик собственно операции. Ну не было среди ученых профессиональных военных, да и на планете генштабистов как-то не наблюдалось, а доморощенные кадры вполне могли справиться с командованием небольшим отрядом или отдельно взятым кораблем, но не более того. Вот и привлекли лояльного специалиста, прошедшего обучение в серьезном военном училище и имеющего богатый практический опыт. Нормальная ситуация.

Когда до Титова, наконец, дошло, что задумал профессор, он покрутил у виска пальцем. Навскидку адмирал видел как минимум две проблемы, которые тут же и озвучил: во-первых, развитие техники и технологии идет в первую очередь в результате конкуренции между государствами, причем конкуренции военной. Тот, кто получит абсолютное превосходство, вначале сделает рывок вперед, а затем остановится, и начнется коллапс. Примеров в истории достаточно, какие уж тут звезды. Во-вторых, что случится с теми, кто инициировал сам процесс темпоральной диверсии такого масштаба? Реальность изменится, и им просто не будет места в новом мире.

Как ни странно, профессор к критике отнесся совершенно нормально и честно сказал, что лично он видит проблем на порядок больше, но адмирал прав – эти две основные. И как решить их, они знают, опять же, теоретически.

Проще всего решался вопрос о самосохранении. Процесс изменения реальности займет доли секунды. На этот период достаточно окружить планету силовым полем, энергосистема такое надругательство выдержит. Фактически, произойдет замещение планеты новообразовавшейся реальности на уже существующую, и дай бог, чтобы та оказалась незаселенной. Решение людоедское, но единственное. С развитием все несколько сложнее, однако и здесь не все так мрачно, ведь информацию о том, зачем все это осуществляется, можно предкам и оставить. Кстати, в этом случае и вопрос о заселении Малого Алтая решается автоматически. Ну а дальше – как повезет…

Титов откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами по колену – дурная привычка, от которой он не мог, да и, честно говоря, не очень старался избавиться. В голове было не то чтобы пусто – скорее мысли остановились, избыток принципиально новой информации, ничего не поделаешь. Впрочем, спустя несколько секунд все начало утрясаться, раскладываться по полочкам, и адмирал понял, что план, только что предложенный чокнутым профессором, реален. Причем остальные находящиеся здесь в его реальность тоже верят, и если мнение самого профессора и Ольги можно было не учитывать, то отец ни за что не влез бы в авантюру, не имеющую серьезных шансов на успех. И ведь, что интересно, его осуществление не мешает продолжать работы по подготовке к эвакуации… Адмирал кашлянул, а затем, внутренне уже приняв решение, спросил:

– Кто еще в курсе?

– Немногие, – ответил отец. – Но они сидят на ключевых точках. Этого достаточно, чтобы мы смогли реализовать проект.

– Откуда ты про него вообще знаешь?

– Я таких проектов с десяток курирую, – усмехнулся тот. – Сам понимаешь, надо держать руку на пульсе.

– Это хорошо. – Адмирал задумчиво покачал головой. – На кого делаем ставку?

– На наших предков, естественно. Лично мне Мейгеры и прочие Алланды наверху уже надоели.

– Очень логично. Особенно учитывая, что именно у нас создали эту аппаратуру… Хорошо. Давайте список точек фокуса.

Профессор, словно того и ждал, открыл ящик стола и извлек оттуда старомодную бумажную распечатку. Не очень длинную – с полсотни строчек. Адмирал пробежался по ним глазами, усмехнулся:

– Карандаш есть?

Получив искомое, он старательно отчеркнул верх и низ списка, оставив три строки. Поймал удивленные взгляды остальных:

– Те, что позже, бесполезны – может не хватить времени на задуманное. Те, что раньше – тоже. В те времена слишком слабо развиты системы сохранения и передачи информации, и то, что мы вобьем в головы предкам, может просто утонуть в ворохе последующих наслоений. Да и не поймут нас там, не поверят… В общем, выбираем.

– А какая по большому счету разница? – на этот раз вмешалась Ольга. Все же во многом женщины рациональнее, и она сразу уловила суть.

– Вы правы, абсолютно никакой, – кивнул профессор.

– Ну, тогда берите первую по списку и не мучайтесь. – Отец никому в рационализме уступать не собирался.

– Вот и ладушки. – Адмирал хлопнул ладонью по столу, припечатывая к нему бумагу. – А теперь давайте проработаем детали…

Российская империя. 1913 год. Севастополь

Вице-адмирал Андрей Августович Эбергард уже пятую ночь подряд не мог нормально спать. Точнее, за сыпал-то он как раз нормально – ему, офицеру флота, прошедшему жестокую войну и не кланявшемуся японской шимозе, иметь расстроенные нервы – моветон-с. Тем более в мирное время, у благодатного Черного моря, контролируемого флотом – его, адмирала Эбергарда, флотом… Максимум, что могло ему грозить, – это происки морского министра Григоровича. Правда, стоит признать, что как раз последний-то и впрямь может вымотать все нервы, но Эбергард относился к его недовольству спокойно. В конце концов, он пока что в фаворе у императора, да и поважнее есть дела, чем склока с далеким недругом. К примеру, организовать учебные стрельбы, и, хотя Андрею Августовичу постоянно пеняли за перерасход средств, он лишь отмахивался. Итоги последней войны еще были свежи в его памяти, и, получив под начало лучший в России флот, он взялся за боевую подготовку всерьез. Пожалуй, если бы при Цусиме оказались корабли, экипажи которых были бы подготовлены так, как у него сейчас, японцев раздавили бы походя, но Эбергарду этого было мало. И корабли снова и снова выходили в море, и стреляли, и маневрировали… Больше всех, пожалуй, да и то сказать, какие там все. На Тихом океане после того позорного поражения мало что осталось, на Балтике – тоже. И хотя на стапелях уже стояли гиганты-дредноуты, но набирать прежнюю мощь исполина флот будет еще очень-очень долго. Особенно когда средств не хватает, и бюджет трещит по швам. Эбергард, человек редкой для военного широты взглядов, хорошо понимал – не все ладно в империи, и внешний лоск зачастую прикрывает такое, что становится жутко. Так не из-за этого и понимания у него проблемы со сном?

Как бы то ни было, но это повторялось раз за разом. Среди ночи Андрей Августович просыпался от мерзкого ощущения, что чья-то холодная рука копается у него в голове. Пренеприятнейшее ощущение, кстати, словно мозг берут в горсть и переворачивают. Адмирал просыпался в холодном поту и с дикой головной болью, которая, впрочем, почти сразу же проходила, не оставив и следа. После этого он долго не мог уснуть, бродил по комнатам, выходил на балкон, но постепенно возбуждение уходило, накатывала усталость, и Эбергард вновь засыпал, на этот раз уже без сновидений, будто проваливаясь с головой в темный холодный омут.

Естественно, происходящее не добавляло командующему Черноморским флотом душевного равновесия, и сегодня ему стоило огромного труда сдержаться и не наорать на подчиненных, хотя, конечно, они частенько этого заслуживали. В самом деле, ошибки, которые они допускают, простительны мичманам и лейтенантам, но не ранговым офицерам. Увы, даже война и сопутствующие ей бунты не научили многих старших офицеров ничему, и капитаны второго и первого рангов, командиры броненосцев и крейсеров, пребывали в благодушном настроении, расслабляясь, словно находились не на службе, а на модном курорте. Да и то сказать, маловато их было здесь, тех, кто прошел позор Порт-Артура и ад Цусимы. Все же из Черноморского флота воевали немногие, а жаль…