Право жить

Видя, как шеф брезгливо закрывает папки, даже не прочитав ни одной строки, полковник поспешил пояснить:

– Это не какое-то рядовое бычье. Парни за свои физические и умственные способности имеют значительный вес в крупнейших питерских группировках. У двоих есть даже дипломы о высшем образовании. Лысый и Бешеный ещё не так давно были финалистами и победителями многих боксёрских турниров, а Слон без пяти минут мастер спорта по тяжёлой атлетике.

– Ладно, хрен с ними, – отмахнулся Яровой, раскладывая перед собой последнюю партию серых картонок с личными делами оставшихся претендентов на отбор. – Без них в городе чуть спокойнее станет, а это уже дело стоящее.

Но и эти три папки настроение генералу точно не добавили, можно даже смело заметить, наоборот.

– Это как понимать, полковник? – зло пробасил Яровой, разглядывая казённые, в двух проекциях фотографии молодых людей. – Какого хрена тебя в тюрьму понесло? Тебе уже на воле людей не хватает? Зачем нам нужны эти уголовники?

– Сергей Иванович, поверьте, в тюрьмах не только конченая мразь чалится. Там можно встретить настоящий кладезь талантов и неординарных личностей. К тому же, их легче, чем других, было уговорить подписаться под нашей командировкой. Да вы же сами требуете нестандартные решения. Вот, обратите внимание: Потапов М. М. под кличкой Медведь. Человек необыкновенной физической силы и духа. Мастер спорта по греко-римской борьбе. Заслужил он это звание, между прочим, ещё в восемнадцать лет. Первый срок свой получил чисто по дурости. Можно даже сказать – пострадал за правду. У него уже повестка в кармане армейская лежала, когда на улице его намеренно зацепили четверо подвыпивших отморозков. Подбежавшие дружинники, не разобравшись в ситуации, взялись с ходу крутить Потапову руки. Тот, ясное дело, возмутился, ну и навалял всем, кто под руку ему тогда подвернулся. За три проведённые на зоне года парень по-настоящему заматерел и обзавёлся крепкими и довольно мутными связями с людьми из уголовного мира, которые в конечном итоге и вывели парня на кривую жизненную тропу. Сразу после окончания срока заключения Потапова подтянул к себе известный в определённых кругах человек по кличке Тёмный. Не без содействия последнего Потапов заработал свой второй срок. Орудуя лишь одной фомкой, он вскрыл ночью железную дверь в загородном доме одного из зажравшихся барыг и, выломал из стены почти стокилограммовый сейф. Правда, ушёл парень с ним не далеко, а именно в находившуюся по соседству лесополосу, где его удачно вскрыл. На этом деле Потапов и сгорел, по молодости недооценив способностей розыскных собак. В данный момент Медведь дожидается этапа в небезызвестных вам Крестах, за банальную драку в ресторане.

– Короче, Робин Гуд, да и только, – съязвил Яровой, заметно смягчая железные ноты голоса.

– Ладно, давай, кто там у тебя следующий.

– Жуков Виктор…дважды судим за различные махинации и аферы, до настоящего времени находился на свободе именно благодаря своему неординарному мышлению, или, проще сказать, своей змеиной изворотливости. Каждый раз он освобождался из зала суда за недоказанностью вины. Жук также отличный спортсмен, самбист и боксёр с десятилетним стажем. На нары попал по нашумевшему делу о подложных инкассаторах.

– Помню такое, по сводкам проходило, – кивнул головой Яровой. – В таком бардаке, что вокруг творится, вполне можно прокатить ещё и не такую дикую хрень. Сработали парни, конечно, складно, а вот сгорели глупо.

После очередной короткой паузы, явно теряя интерес к арестанту, шеф конторы немного нервно проворчал. – Ладно, полковник, с этим тоже всё ясно, давай сюда последнего и не забудь рассказать мне, как ты всю эту шоблу-кодлу уговорил подписаться под своей тёмной затеей.

– Извините, товарищ генерал, но хочу уточнить одну деталь, – ничуть не смущаясь сурового голоса начальства, возразил Волков. – Затея эта, есть наше общее детище, а людей я отрабатывал каждого персонально, с учётом их наиболее болевых точек. К примеру, сидельцам было обещано вольное поселение взамен режимной зоны, плюс скидка половины присуждённого им срока наказания. Военных заинтересовала интересная в перспективе, хорошо оплачиваемая работа, ведомственное жилье и продвижение по службе. С оставшимся контингентом было сложнее. С квартирами и деньгами у них был полный порядок, так что пришлось подключать братьев-ментов, с их подставами и прочими годами наработанными методами воздействия.

– А не проще тебе было только военных набрать? – не отрывая глаз от последней фотографии, поинтересовался Яровой.

– Безусловно, проще, Сергей Иванович. Но чем серьёзней и разношёрстней будет вся эта публика, тем непримиримей, динамичней и злей будет борьба за выживание – ведь только так мы сможем определиться с каждым из них.

Генерал тем временем, похоже, пропуская все последние слова подчинённого, мимо ушей, буквально вцепился взглядом в снимок, который был аккуратно вклеен в последней из девяти лежащих перед ним папок.

Мужественное лицо молодого человека с ярко славянской внешностью и холодным волевым взглядом явно чем-то его заинтересовало. Обычно именно про таких людей говорят, что их легче убить, чем сломать. Будучи хорошим физиономистом, Яровой буквально с ходу уловил большой потенциал парня, вот почему именно ему он уделил большую часть своего времени.

Полковник, быстро уловив настроение шефа, заметно воспрянул духом и решил тут же подогреть его на скупую похвалу.

– Валов Александр. В народе чаще кличут Коновалом. По моим проверенным сведениям, парень – отличный спортсмен, боксёр. Обладает просто феноменальным по силе ударом кулака. С восемнадцати лет Валов – неизменный участник подпольных боев без правил, и не было случая, чтобы он кому-нибудь проиграл. А вот всех его соперников буквально выносили с ринга. Есть у него и некоторый опыт выживания в тайге и (что немаловажно) два года армии. Судимость первая.

– За какие подвиги? – не отводя глаз от снимка, поинтересовался шеф конторы.

– Да за те же, что и у Жукова. Подельники они.

–Ты, Волков, наверно, плохо слушал меня, – взорвался вдруг генерал, одновременно отбрасывая последнюю папку в дальний угол стола. – Я ведь предупреждал: все эти люди не должны были пересекаться в жизни, по каким – либо делам.

– Сергей Иванович, – попытался выправить ситуацию полковник, – парень этот очень даже перспективный.

– Все, тема закрыта, – резко одёрнул подчинённого генерал. – Ты мне лучше скажи, полковник: у тебя есть гарантии, что те, кто пройдёт этот твой тест на выживание, станет впоследствии работать на нас.

– Всё будет как надо, – угрюмо ответил тот. – Помимо всего сказанного все выжившие, вольно или нет, окажутся повязаны кровью, что грозит им реальной вышкой.

Проводив полковника глазами до двери, Яровой небрежно сложил папки в ровную стопу и направился к сейфу. И только отброшенное им девятое дело, намеренно забытое Волковым, казалось, смиренно ожидало своей незавидной участи.

Редко менявший своё решение генерал на этот раз почему-то не спешил отправлять папку на утилизацию. Тяжело опустившись на стул, он вяло подтянул её к себе, после чего, выдержав короткую паузу, вновь раскрыл.

– Валов Александр Михайлович. Тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения. Прозвище Коновал, – вслух прочитал Яровой, после чего вновь принялся внимательно изучать фотографию молодого человека. Глубоко затягиваясь сигаретным дымком, он ещё с минуту напряжённо что-то обдумывал, после чего решительно поднялся на ноги и закрыв папку направился с ней к сейфу.

– Извини, парень, – сухо произнёс генерал. – Но ты сам сделал свой выбор, когда однажды решил, что законы пишут для того, чтобы их нарушали.

Глава 3

Июль. День только начался, а на градуснике уже тридцать. Для влажного питерского климата это много, а для меня, коренного жителя Крайнего Севера, это и вовсе верхний предел.

Несущийся по громадному городу нескончаемый поток машин с опущенными до упора стёклами, казалось, объединила только одна общая цель: поскорей убраться прочь с раскалённых каменных улиц, и лучше всего, куда-нибудь в прохладу хвойного леса, поближе к живительной влаге водоёмов.

Ну, а я, наоборот, просто с каким-то маниакальным упорством продолжаю двигаться с окраины, точно в центральную часть города.

Древний, дёргающийся как нервно больной человек, троллейбус, что должен был доставить меня к месту назначения, словно издеваясь над своими измученными духотой пассажирами, уже в который раз резко затормозил и безжизненно замер в окружении десятков машин.

Немного по-хамски протиснувшись сквозь потные людские тела к открытому окну, я с удовольствием делаю несколько глотков горячего воздуха улицы и попутно интересуюсь причиной очередной внезапной остановки. И если брать за ориентир специфическую брань, что достаточно хорошо доносилась с проезжей части улицы, причём где-то совсем рядом, можно было не сомневаться, что мы застряли здесь чисто по вине какого-то ДТП. Что вскоре и подтвердилось.

Белая красавица «Волга», вероятно, подрезав «девятку», получила не очень большую, но довольно заметную вмятину в левой задней двери и теперь под острым углом перекрыла значительную часть нашей стороны дороги.

Пытаясь понять, насколько долго мы здесь зависли, я естественно проявил повышенный интерес ко всему происходящему за окном.

Ну, а там накал страстей стремительно набирал обороты. Особенно усердствовал в этом хозяин помятой «Волги», мужчина достаточно крупный, с ярко выраженными чертами коренного южанина. Чувствуя за спиной поддержку в виде двух крепких земляков, он, с жутким акцентом матерясь и угрожая расправой, все откровеннее и злее наседал на владельца темно-изумрудной «Лады», под которую сам неаккуратно подставился.

Его оппонент, русоволосый, спортивного вида молодой человек лет двадцати пяти, одетый в слегка потёртые джинсы и чёрную майку –борцовку, наоборот, вёл себя подчёркнуто спокойно. Молча взирая на всё происходящее, он, похоже с интересом ждал дальнейшего развития событий, при этом вальяжно опираясь мускулистой рукой на крыло своей, немного пострадавшей машины.

Казалось, ещё совсем немного – и у парня реально могут нарисоваться довольно серьёзные проблемы с лицом, поскольку агрессивно настроенный южанин, будучи на голову выше его и весивший как минимум на полцентнера больше, уже находился на самом пике точки закипания.

Но как зачастую бывает, внешность человека оказалась довольно обманчива. Именно в тот самый момент, когда здоровяк вскинул для удара огромный волосатый кулак, правая рука хозяина девятки, стремительно сорвалась с крыла машины и молнией врезалась ему в объёмное, заметно выдающееся вперёд брюхо.

Как мне тогда показалось, та, почти по локоть увязла в нём, произведя поистине впечатляющий эффект для всех, кто в этот момент мог наблюдать за происходящим. Исключением стал, пожалуй, только сам парень в борцовке. Он не спеша вернул себе прежнюю вальяжную позу и стал спокойно взирать на то, как хозяин помятой «Волги», рухнув всей своей массой на горячий асфальт, тщетно пытался поймать разинутым ртом воздух, который вдруг стал каким-то трудно уловимым и вязким.

Его некогда активная группа поддержки, разом потеряв былую уверенность и явно не горя желанием проверить на себе прочность чужого кулака, отойдя от секундного шока, резво бросилась грузить объёмное тело приятеля в машину, после чего поспешно ретировалась. Вслед за ними тронулась в путь и вся скопившаяся за время конфликта разномастная машинная братия.

Примерно через десять минут езды, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного, я с облегчением покинул этот неимоверно уставший от долгой и беспокойной жизни троллейбус и внимательно огляделся.

Специфический запах птичьего рынка, почти сразу ударивший в ноздри, довольно доходчиво подтвердил мне, что прибыл я к пункту назначения точно. А занесло сюда гостя города, в самый разгар летнего сезона, только данное детям обещание купить им собаку – и не какую-либо, а настоящего американского стаффордширского терьера. Собаку по тем временам редкую, дорогую и по-настоящему бойцовскую.

В начале девяностых найти хорошего, чистокровного щенка в нашем провинциальном городе, было практически невозможно. Вот почему я был срочно откомандирован семьёй в Питер, в нашу красавицу северную столицу.

Покупать собаку на базаре я естественно не собирался, просто здесь была реальная возможность выйти на нужных заводчиков, а там, как говорится, были бы деньги.

Потолкавшись с полчаса по рынку, весьма удачно завожу знакомства с довольно тёмной молодой парой, активно торговавшей разномастной щенячьей братией. Разговорить их было делом несложным, да и стоило мне это пустяк: всего лишь две сигареты да твёрдое заверения купить у них, не далее как завтра одного или даже двух милых пёсиков, что отчаянно скреблись и поскуливали в большой картонной коробке.

После того, как я выяснил место проведения собачьих поединков, что беспроигрышно гарантировало знакомство с настоящими заводчиками бойцовских пород, мне оставалось лишь поймать такси и постараться не опоздать к месту сборища любителей специфических развлечений. Но сегодня, как назло, бомбилы, словно не замечали моих нервных телодвижений и размахивания денежной купюрой. А времени между тем было в обрез, потому как бои проводились только по воскресеньям и только в первой половине дня.

Не мудрено, что гостю города было от чего запаниковать. И вот тут мимо меня проскочила уже знакомая и хорошо узнаваемая темно-изумрудная «девятка». Совсем неожиданно для меня, машина ярко сверкнув красными стоп-сигналами, резко остановилась и стала аккуратно сдавать назад.

–Тебе куда, уважаемый? – поинтересовался сидевший за рулём обладатель сногсшибательного кулака. В ответ я молча сунул ему в руку блокнотный лист с детальным планом местности, который с пониманием дела начертил торговец собаками.