Дневник, или Заметки монстра

– Нет у меня ничего. И вообще можешь меня хоть убить. Я больше тебе никогда ничего не скажу. Я ненавижу тебя. Я уйду из дома. Ты придурок. Чтоб ты сдох, урод!

Взмах руки. Ремень летит мне в голову. Удар. Сильный удар по голове. Головокружение. Я падаю и ударяюсь об угол стола. Темнота. Пустота…

1992 год. 3 января. Непонятное время суток

Я в больнице. Голова перебинтована. Я жив. Лучше бы умер. Не хочу жить, ненавижу эту жизнь! Заплаканная мать сидела рядом на стуле. Когда она прилетела?

– Что случилось? Почему я здесь?

– Это тебя отец избил. Он ушел из дома. Я его выгнала. Он сейчас в Витькиной квартире обитает.

– Мам, мне так больно и обидно. – Глаза наполнились слезами. Она обняла меня, и я зарыдал у нее на плече.

Я плакал, обида, боль, не физическая, а душевная раздирала меня изнутри. Я вспомнил Витьку, стало еще больней. Я плакал. Мне было тепло и приятно, мать обнимала меня, и легонько похлопывала по спине. Как в далеком детстве, когда я ударялся и бежал к матери за утешением.

– Мам, прости меня, пожалуйста, прости. Я действительно взял это чертово бренди, но ему я ничего не сказал. Мы просто отмечали Новый год. Мам, прости меня, пожалуйста, прости…

– Ничего сына, все будет хорошо. Не переживай то, что было, уже не вернешь. А предал вас Серега, отомстил он тебе. Я не хотела сначала говорить, но так нельзя поступать.

– Серега?! Серега! Зачем он это сделал?! Я же попросил у него прощения за ту драку. Да мы с ним перестали общаться, но сдавать-то зачем? – Мне стало еще больней. Слезы текли по лицу. Больно. Как же больно. Внутри словно все окаменело. – Он заплатит за все! Я отомщу, мам, я отомщу!

– Не надо мстить, это ни к чему хорошему не приведет, будет еще больней, поверь мне.

Я промолчал. И все ревел. Не знаю, сколько я рыдал, но мне действительно стало легче. Я даже не заметил, как снова заснул.

Расплата

1992 год. 10 января. Вечер

Что будет сегодня? Даже думать не хочу. Лева уже в штабе. Шурик и Дэн подтянутся позже. Серега сидел в углу, испуганно бросая взгляд то на меня, то на Леву. Все напряжены. Мое сердце буквально готово вырваться из груди. Тишина, ждем пацанов. Я посмотрел на Серегу, он сильно напуган, он еще не знает, что задумал с ним сделать Лева. Пришли пацаны. Лева подошел к Сереге, тот отодвинулся и непроизвольно прикрыл лицо руками. Боится.

– Ну что, сука, какого хуя ты пацанов сдал, кто тебя за язык тянул? Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю? – Лева говорил громко, все молчали. Он выбил ногой из-под него стул, Серега свалился на пол.

Лева поднял его за воротник. Хотя они одного роста, но Серега по комплекции здоровее. Сейчас же он похож на испуганного кролика. Он даже не пытался отбиться, хотя, думаю, он смог бы накостылять Леве. Но чмо, оно и в Африке чмо. Несколько ударов по морде, Серега летит на пол.

– Пацаны, простите, пожалуйста, я вас умоляю, не бейте! – ползая на коленках, кричал Серега.

Мы молчали, Лева продолжал орудовать кулаками. Ему доставляло удовольствие бить его. У Сереги из носа текла кровь, бровь была разбита. Лева остановился и обратился ко мне:

– А ты хули стоишь, ты больше всех пострадал. Тебе и надо его наказать.

Ситуация критическая, сейчас можно потерять весь авторитет в глазах пацанов, нужно что-то сделать.

Я подошел к Сереге. Мне отчего-то стало его жаль. Он был настолько жалок… Я посмотрел в его умоляющие зареванные глаза. Бить? Нет, я не могу и не хочу его бить.

– Я придумал, как тебя, пидор гнойный, наказать. Ты сейчас у всех отсосешь, понял, урод!? – непроизвольно вырвалось у меня.

– Нет, пацаны, я не хочу, не могу я, лучше убейте, я не буду…

– Будешь, как миленький, а расскажешь кому-нибудь, тебе пиздец, в карьер отвезем, там и похороним, – Лева решил подхватить мою инициативу.

Я уже пожалел, что предложил опустить Серегу. Мне его было жалко, но, увы, поделать я уже ничего не мог. Слишком уж подло он поступил. У меня швы недавно только сняли. А головные боли до сих пор мучают.

– У Мишани первого возьмешь, так сказать, это будет моральной компенсацией.

Вот этого мне еще не хватало. Вот вечно ляпну что-нибудь, а потом уже думаю. Увы, назад дороги нет. Что будет, то будет. Опустим его по полной программе, может, поймет, что стукачить – плохо.

Лева еще несколько раз ударил Серегу, и тот уже был согласен на все. Я стремался. Мне было стыдно. Пацаны с огромным интересом следили за происходящим. Дэн отчего-то смеялся, Шурик пристроился на диване, ему только попкорна не хватало в руках.

Порнодействие началось. У меня никак не хотел вставать. Волнение, страх – все перемешалось внутри. Каким-то образом Сереге все-таки удалось отсосать у меня. Мне было противно. И как только кончил, я выбежал на улицу и начал вытирать лицо снегом. Я не хотел больше заходить в балок. Пацаны еще с час, наверное, глумились над Серегой. А меня грызла совесть, она просто разъедала изнутри. Меня стошнило. Я побежал. Мне хотелось бежать, бежать, и ни о чем не думать. Но мысли так просто не сдавались.

Что будет, если он расскажет родителям? Он может, ему ведь только 14. Нас всех точно тогда посадят. Нет. Он ничего не расскажет, побоится Леву.

Сестра

1992 год. 11 января. Вечер

Сестра. Давно я у нее не был. Племянник Димка уже так здорово подрос. Четыре года, а такой сообразительный пацаненок.

– Как у тебя жизнь, Люд? Смотрю, ты не очень-то и веселая, опять с Серегой поругались что ли?

– Все у меня в порядке. Я слышала, отец тебя сильно отдубасил и твоя мать его из дома выгнала?

– Да, было дело. Ты же знаешь, они совсем в последнее время плохо жили. Скандалили, отец завел любовницу. Полная жопа, короче, дома.

– Ты с ним помирился?

– Пока нет, я его еще не видел. Кажется, он в тундру умотал за олениной. Хантов поехал травить паленым бренди. Кстати, мне из-за этого бренди и досталось. Помнишь Серегу, так вот он меня сдал. Но мы его вчера немножко проучили.

– Представляю, сильно избили?

– Хуже, давай не будем об этом, не очень приятные воспоминания. Слушай, а где твой муж, вы еще не разошлись, а?

– Не знаю, уехал куда-то. Я тут с Димкой в больницу собираюсь на днях лечь, обследовать его надо. А этот гад Шумаков свалил. Да и вообще я, блин, такая дура, представляешь, я залетела. Сереге сказала, он говорит, чтоб рожала. Он же всегда девочку хотел. Наверное, буду рожать, срок уже большой, на аборт не успела. Ох, как дальше все будет, не знаю. Он приносит деньги, но их всегда не хватает. А тут – второй ребенок, да еще в такое время. Не знаю я. – В словах было столько грусти. Я понимал, что этот ребенок ей не нужен.

– Может, отношения между вами, благодаря этому ребенку, наладятся. Ты ведь тоже девочку все хотела. – Я не знал, что ей посоветовать в такой ситуации.

– Пойдем, я покурю. Ты еще не начал?

– Курить я никогда не буду, отец не курит, мать тоже, я и не хочу начинать. Выпить люблю, но курить – нет, не хочу.

– Посмотрим. – Ее лицо на мгновение озарилось улыбкой. Она красивая, а когда улыбается –вообще такой ангелочек. У нас с ней большая разница в возрасте – 12 лет. Но мы с ней хорошие друзья. Правда, редко видимся. Я недолюбливаю ее мужа. С ней я могу говорить о чем угодно. – Девочка-то у тебя какая-нибудь появилась?

– Да так, нравится мне Маринка из первого подъезда, сестра у нее еще есть Ирка. Так вот их мать дурная с нами дружить ей не разрешает. Ленка с Викой, ну эти двойняшки, им тоже к нам приближаться запрещено. Мы иногда гуляем вместе. Но ничего серьезного. Вроде Шурик с Ленкой, кажется, уже переспали. А у нас с Маринкой как-то все не получается. Так раздевались, лежали вместе, целовались и все. Ей же только 12 лет. Ладно Ленка, ей 13. Маринка еще боится. Тем более мать им пригрозила, что к гинекологу их с Иркой отправит. Дура чертова.

– Интересная у вас жизнь. Меня отец с Витькой вообще до 18 лет из дома не выпускали. Всех женихов моих Витька дубасил, а сам же с Серегой меня и познакомил. Вот теперь только ты у меня защитник остался. Женька когда из армии-то придет?

– Весной должен. Мне тоже его не хватает. Слушай, я до сих пор не могу поверить в Витькино самоубийство. А ты?