Аромат грязного белья (сборник)

Задачей своих исследований Кинси считал увеличение знаний в области, где этих знаний – кот наплакал. Помимо формального права учёного исследовать любые области вселенной, включая человеческую сексуальную жизнь, Кинси приводит оправдание для такого учёного любопытства: добытые им знания можно использовать для улучшения брачных отношений. Против такого аргумента, казалось, никто выступить не мог, но на него почти не обратили внимания.

Кинси, используя свой тезис из тома Male, продолжает убеждать в естественности и необходимости половой жизни для тинейджеров. Он взывает к истории мировой литературы и напоминает, что все знаменитые и почитаемые любовные истории происходили не со зрелыми людьми, а с тинейджерами, у которых, разумеется, самые сильные страсти. Это Ахиллес и Деидамия, Акид и Галатея, Нарцисс, Елена и Парис, Дафнис и Хлоя, Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта – все они были малолетки, а в Америке их бы преследовали, укоряли, судили.

Единственное, что предлагали тогда и продолжают предлагать теперь лицемеры, попы и моралисты тинейджерам, разрывающимся от похоти, – это воздержание. Некоторые юные идиотики попадаются на удочку взрослого авторитета и дают торжественные обещания не ебаться до женитьбы, и их благоговейно показывают по телевидению. Но, как показывает статистика, большинство из них натуральным образом не удерживается, а сколько из них втихаря мастурбирует – статистика знать не может.

Кинси пришёл к выводу, что мастурбация – самая популярная форма сексуальной активности среди женщин, причём даже после брака, поскольку мастурбация – самый надёжный метод для достижения оргазма женщиной.

Описывая женскую мастурбацию, Кинси указывает, что причина посещений спортивных клубов женщинами часто та, что при ритмических упражнениях, связанных с напряжением мышц ягодиц и прочих околопиздных мест, женщинам удаётся достигать оргазма.

Изучая сексуальные биографии женщин, Кинси и его сотрудники часто дивились, что внешность женщины не связана с тем, насколько активна её сексуальная жизнь. Уродка может ебаться много больше, чем красавица. А удивляться было нечему – красавица постоянно пытается выторговать большую цену за свою красоту, да и многие мужчины боятся женской красоты, тогда как уродка знает, что единственная её ценность – у неё между ног и нужно добыть побольше наслаждений, коль такая возможность есть, а мужчинам раздвинутые ноги милее красивого, но неприступно насупленного лица и сжатых колен.

В процессе исследований женщин Кинси начал было замерять размер их клитора, но у белых женщин он такой маленький, что делать это оказалось сложно, так что он это приятное дело забросил – хотя небось при замере вздрачивал клитора-то, в чём и находил стимул для научного исследования. Замер клиторов особо обозлил его врагов, которые, пронюхав, встали на дыбы – почувствовали, что Кинси добрался до самой сути.

А действовать ведь нужно было микрометром, а не стометровой рулеткой… Однако врагов всё равно сердить опасно, и Кинси прекратил замеры, но всё-таки успел зафиксировать, что у негритянок попадались клиторы размером в семь сантиметров и более.

Когда в 1953 году был опубликован том Sexual Behaviour in the Human Female, начался грандиозный скандал с резким перевесом на жёсткую критику в отличие от тома Male. Если сексуальную жизнь у мужчины в США ещё могли допустить, то сексуальную жизнь женщины надо было «не пущать».

Больше всего возмущало упёртый народ и его вожаков, что американскую женщину Кинси сравнивает с кобылой, слонихой, коровой, бабуиншей и пр. Кинси называл женщин, как и мужчин, human animal – «человеческое животное».

Член палаты представителей стал требовать расследования Конгресса США по факту издания такого клевещущего на американских женщин исследования.

Газета Вашингтон пост опубликовала статью под названием Новое исследование Кинси деградирует науку.

Проповедник Билли Грэм, не прочтя книгу, писал:

Даже невозможно определить тот вред, который она наносит уже разрушающейся морали нашего общества.

Кинси упрекали в том, что он для своих исследований использовал проституток (которые составляли незначительную часть опрошенных женщин). А ведь Кинси из прошлого поддержал меня (см. моё эссе Спасительница в уже упоминавшемся «кирпиче» Чтоб знали! на с. 441–496) и так высказался о проституции:

Девушка, которую следует пригласить в ресторан, прежде чем она согласится на совокупление со своим любовником, вступает в такие коммерческие отношения, в которых ей не хочется себе признаваться.

Родная газета Bloomington, города, где находится Университет Кинси, советовала своим читателям обратиться к Библии, а не читать земляка.

Его также обвинили в бесполезном использовании фондов университета.

Общество католических женщин возмутилось пропагандой добрачной ебли.

Если его исследование Male приравнивали к атомной бомбе, то Female сравнивали с водородной.

Кинси исключительно болезненно воспринимал критику. Но самым страшным для Кинси оказалось то, что под давлением морализирующей общественности Рокфеллеровский фонд отказался от дальнейшего финансирования его исследований. Это было равносильно закрытию института.

Возникла проблема: где достать спонсоров, но Кинси ненавидел выбивать деньги, а по собственной инициативе никто их не предлагал. Ему устраивали встречи с богатыми людьми, но Кинси только отпугивал их своим неумением обхаживать и клянчить.

Отсутствие денег на исследования чрезвычайно угнетало Кинси. Здоровье стало резко ухудшаться. Помимо проблем с сердцем были и раздражающие факторы разных размеров: в поиске острого наслаждения он обрезал себе крайнюю плоть перочинным ножом – пришлось обращаться за медицинской помощью. С 1953 года он страдал растущей импотенцией.

Кинси набрал вес, у него поднялось кровяное давление. Всегда быстрый в ходьбе, за которым с трудом поспевали, Кинси стал ходить с трудом. Но признаваться себе и другим в своей слабости он не желал – пыжился, хитрил: гуляя по крутым улицам в Сан-Франциско с коллегами из своей исследовательской бригады, он стал отставать. Обставил он своё отставание, выкрикнув такое:

Подождите, я хочу посмотреть на нижнее бельё в этой витрине.

Будучи больным («сердце гремело как бетономешалка»), он продолжает помогать в защите знакомого негра, посаженного в тюрьму за содомию. В данном случае это был оральный секс с негритянкой.

Лебединой песней Кинси стала его поездка в Европу в октябре – декабре 1955 года – он посетил все основные страны за исключением Германии.

Послевоенная Европа, где секс был легко доступен за пачку сигарет, о чём писали ему его друзья, служившие в американской армии, представлялась Кинси сексуальным раем. Один из его друзей сообщал:

Французы забавные люди – они ебут ртами и воюют ногами.

В Норвегии Кинси восхищался, что до 95 процентов людей занимались добрачным сексом, подчёркивал, что там не считают секс грязным, как в Америке.

В Лондоне он наблюдал самых навязчивых проституток и восхищался их красотой.

В Италии он провёл много времени в борделях, изучая их не только теоретически. Кинси приветствовал повсеместность гомосексуализма в Италии.

Перед своей кончиной Кинси стал сентиментален. Плакал, говоря о молодых людях, сидящих долгие годы в тюрьмах за незначительные сексуальные преступления.

Приближаясь к смерти, Кинси продолжал верить в своё полное выздоровление и вынашивал долгосрочные планы исследований и написания книг. Умер он в больнице от сердечных дел 25 августа 1956 года.

Жена Кинси прожила долгую жизнь. Последние годы она часто стояла в вечернем платье в саду своего дома и наблюдала за движением машин на улице. А также обливала водой кошек из кастрюли, отгоняя их от птиц.

Мак умерла 30 апреля 1982 года, упав замертво после принятия душа.

Дети Кинси живы и здравствуют.

* * *

Познакомившись с жизнью и исследованиями Кинси, неизбежно хочется сделать для себя выводы и поразмышлять о его влиянии на жизнь вокруг тебя и в тебе самом. Вот они, выводки и розмыслы:

Как Кинси отправлял детей в церковь, но учил их неверию, чтобы не ссать против ветра, так и каждый – не пытайся изменить мир, но делай потихоньку по-своему – еби кого хочешь, чтобы без шума и чтобы всем приятно было. Последнее условие – кардинальное. Но и первое тоже немаловажно.

Кинси, чтобы изучать сексуальное поведение, занимался бесчисленными опросами, которые требовали огромного времени и энергии, а потом выяснял достоверность ответов, отсеивал ложь. А ведь теперь все его старания можно было бы заменить скрытыми микрокамерами, установленными во всех спальнях, во всех туалетах, во всех кустах, чтобы попёрла точная информация на центральный компьютер и сразу стало бы ясно, кто, как и сколько чем занимается, – и никаких опросов и бумажек.

Кинси хотел легализовать так называемые «извращения» и доказать, что ими занимаются все подряд. Он попытался доказать это цифрами и воплощением афоризма:

Всеобщий грех – это ничей грех (Hans Sachs).

Однако христианство настаивает на всеобщности греха, поскольку каждый «рождён во грехе».

Но вот растёт новое поколение, невежественное по своей молодости – как оно может избавиться от предрассудков, окружающих их первые эксперименты, которые тоже подпадают под категорию извращений? Надо ли им читать для этого исследования Кинси и его последователей, чтобы убедиться, что мастурбация – это нормальное явление и что оральный секс – это общепринятое наслаждение? Вовсе нет – лучшим обучением теперь будет не изучение таблиц и цифр, а повсеместно доступная порнография, с помощью которой подростки увидят и поймут, что извращений не существует, и наглядно обучатся различным совокуплениям. Так что борьба против порнографии – это прежде всего борьба против сексуальных знаний. Знаний анатомии, а также о том, какие половые акты существуют, как их осуществлять, что все они дают наслаждение и что можно их не стыдиться, а восторженно предаваться им подобно тому, как это делают участники порнографических пособий.

Так что и разнообразие человеческой сексуальной жизни, которое «открыл» Кинси, теперь можно открыть для себя любому с помощью интернетной порнографии.

Увы, Кинси не сделал никаких открытий, то есть не добыл знаний, ранее не существовавших у человечества, как, например, знание о генах и хромосомах, которые были для человечества неведомы. Нет, мастурбация, гомосексуализм и прочие сексуальные контакты были известны человечеству испокон веков, просто этих знаний людей лишали. По сути, Кинси потратил свою жизнь на то, чтобы бороться с моральной цензурой. То, что делали многие, но для борьбы этой он использовал более совершенный научный аппарат. И хотя результаты Кинси не имели никакой «человеческой» новизны, они благодаря своей обстоятельной научной упаковке вдохновили огромное количество последователей в науке продолжать изучение сексуальной жизни человека, и теперь с помощью новых технологий удалось найти в сексуальной жизни нечто поистине новое, что было никому не известно (например, тот же мастурбирующий в утробе мальчик).

Задачей Кинси было – осчастливить людей с помощью знания о наслаждениях друг друга. Так, некто дрочащий или ебущий в зад мучился навешенной на него виной, но, узнав от Кинси, что все дрочат и множество занимаются анальным сексом, осознавал, что он не один такой «развратник», и камень падал с его сердца. То есть работа Кинси имела умиротворяющее значение для тех, кто сексом занимался, но была провокацией для тех, кто секса избегал или ограничивал. Результат его «открытий» имел больше психотерапевтический характер, чем провидческий. Кинси всегда расстраивался, когда видел человека стыдящегося, испытывающего вину или пребывающего в тревожном волнении из-за какой-то специфики его сексуальности, и он всегда старался избавить этого человека от таких вздорных чувств.

Видя, как общество стремится ограничить сексуальные наслаждения, мне становится понятно, почему оно ополчается против гомосексуализма и мастурбации, которые разрушают его неблагие намерения. Обществу хотелось упростить свою работу по подавлению секса с помощью разделения мужчин и женщин и выдачи лишь нормированного секса в браке. Но человек обходит разлуку полов и получает отнятое наслаждение в гомосексуализме, а чтобы и здесь человека ущемить, общество сажает его в одиночную камеру одиночества, но и тут человек умудряется найти наслаждение с помощью мастурбации. Тут-то общество взрывается в негодовании, так как человек со своим наслаждением ускользает из-под его влияния. Потому-то гомосексуализм и мастурбация – это самый сильный удар по асексуальному обществу. Вместе с зоофилией.

Один из результатов работ Кинси – это удар по сексуальному стыду, ослабление его. Стыд – это самое изощрённое наказание, которое общество накладывает на человека. Нам тело говорит правду, а религиозное общество утверждает, что тело дурно и лжёт, а потому тела следует стыдиться. Стыд ведь не генетический – детки рождаются бесстыдными, а обучает стыду общество для того, чтобы мужчина и женщина стеснялись не столько друг друга при ебле, а чтобы они уединялись, стыдясь свидетелей. Так что стыд сделан для того, чтобы предотвратить групповые совокупления.