Аромат грязного белья (сборник)

Так называемая свобода изображения женской красоты, которая борется с тайной женской красоты (не забывайте, что женская красота это есть пизда), состоит не в уничтожении границ, а в сохранении некой границы. Поскольку движение это не поступательно во времени, а возвратно-поступательно (символизирующее движение в пизде), то граница эта, в зависимости от терпимости общества, в разные времена перемещается от полного запрета на показ пизды до раскрытой пизды. Но всегда даже в самом либеральном обществе устанавливается некая граница, пресечение которой карается законом. И на этом держится тайна пизды.

Сексуальная же революция неизбежно содержит в себе ограничение и боязнь, ибо она явление общественное, а не индивидуальное и, как и всякое общественное явление, самоограничивается, создавая нравственный ли, моральный ли, эстетический ли предел обнажения пизды.

И только отдельным личностям под силу рвануть к полному обнажению пизды, и это-то и сделает их изгоями или преступниками, ибо одиночка окончательно раздевает женщину – до костей, то есть обгладывая до костей.

А вокруг в то время появилась масса мелких журналов вроде Gallery, Genisis и прочих, которые, как мелкие хищники, откусывали кусочки рынка, захваченного тремя гигантами (Playboy, Penthouse и Hustler).

Не следует забывать и об истинно литературном журнале Evergreen, который издавал Barney Rosset, владелец книжного издательства Grove Press. Именно он впервые издал в Америке Лоуренса (1959), а затем Генри Миллера, Берроуза и не вылезал из судов, куда затаскивало его по обвинениям в публикации непристоя правительство США, военизированные феминистки и религиозная шушера. Россета эти суды и провокации разорили, а Хефнер вылезал из любых ям, в которые его спихивали, и снова петлял зайцем с зайчихами.

А вся-то борьба, все трагедии и шум были о голом короле, вернее, о голой королеве, которая есть пизда. Сексуальная революция, раскрученная Хефнером, началась с публичных изображений голых бёдер, потом она перескочила на волосы на лобке, затем явились чуть разведённые ноги, где большие губы не раскрыты, потом разведённые ноги, где большие губы раскрыты, но не раскрыты малые. А уж после этого и малые развели, чтобы показать вход во влагалище и клитор.

Хорошо, что у женщин не десять пар губ, а то бы их раскрытие заняло ещё двадцать лет, чтобы наконец узреть вход во влагалище.

Тот же уровень общественного «ума» наблюдался и в литературе: когда Россет издал Любовника леди Чаттерлей, то на суде эту книгу называли порнографией и растлением американского народа. Когда после этого он издал Тропик Рака, то к тому времени Любовника леди Чаттерлей уже называли замечательным произведением беллетристики, а Тропик Рака стал воплощением ужасной порнографии и растлевал американскую молодёжь. А когда вскоре Россет издал Naked Lunch, то Тропик Рака превратился в восхитительный роман, а Берроуз оказался воплощением самого дьявола.

Как можно после всего этого, а также всего, что происходило на протяжении веков, принимать всерьёз мораль, нравственность и прочую дрянь? Но нас заставляют принимать их всерьёз, когда набрасывают удавки, которыми перекрывают дыхание телу и духу.

Если в СССР в конце 50-х и начале 60-х боролись со стилягами, тунеядцами и за высокий урожай, то в Америке боролись с сексом, с не меньшей силой, но с большей глупостью. После этого в 70-х и 80-х в СССР боролись с влиянием буржуазной идеологии и по-прежнему за высокий урожай, а в Америке продолжали бороться с тем же сексом. Итак, в России всегда борются за урожай, а в Америке всегда сражаются с сексом.

Но если раньше в США судили за использование в литературе слов «fuck» и «cunt», то теперь судят четырнадцатилетнюю девушку, которая поместила свои собственные обнажённые фото на mySpace. Причём ей предъявлена статья по распространению детской порнографии.

Учил, учил Хефнер и прочие сексопросветители Америку сексуальному уму-разуму, а всё без толку. Заставь дурака богу (пизды) молиться – так он лобок отшибёт.

Попутно с демонстрацией пизды революционным явлением стало проскальзывание в неё негритянского хуя. Ебля всегда подразумевалась, чуть белая и чёрная фотографировались вместе даже с закрытыми бёдрами. В Плейбое таких пар не было и первую чёрную centerfold сделали в 1965 году. Пентхаус опубликовал голые с лесбийским уклоном фотографии негритянки Vanessa Williams в 1984 году, за что её лишили почётного звания Miss America. Но это не помешало ей сделать блестящую карьеру певицы и киноактрисы.

Однако когда Флинт поместил в Хастлере фотографии чёрного и белой, якобы занимающихся еблей, то он за это в 1978 году получил пулю в позвоночник.

Хефнер всегда выступал против расизма и в своих телевизионных шоу и вечеринках устраивал смесь негров и белых, что тогда было невидалью. Потому несколько южных штатов отказались транслировать эти шоу.

Но нигде никто не найдёт фотографии Хефнера, обнимающего негритянку. Неужто такой любитель женщин остался холодным к чернокожим да заодно и восточным красоткам (за исключением песенных объятий). Уж слишком он однообразен в своих сексуальных вкусах – недаром он признавался в одном из интервью, что пуританское воспитание всё ещё продолжает оказывать на него влияние.

Подглядки

Хефнеру удалось балансировать на грани приемлемости, не раздвигая ей ног. Принципиальное различие между Хефнером, Гуччионе и Флинтом, которое спроецировалось в их журналы и стало их эстетическим кредо, состоит в степени приближения к пизде и углубления в неё. А именно: Хефнер показал обнажённые бёдра, Гуччионе показал разведённые ноги, Флинт показал растянутые малые губы. Этим определилось всё – и прежде всего выживаемость в обществе. Гуччионе не выжил, так как стал полумерой, средней точкой среди усиливающихся полярностей. На этой неустойчивой середине продержаться невозможно: либо иди в романтику Плейбоя, либо – в пизду Хастлера.

Трудами этих подвижников теперь понятие «полуголая женщина» оказалось весьма относительным. Если, по Хефнеру, это женщина, которая обнажила груди, но скрывает бёдра, то можно считать, что Хефнер показывал в Плейбое обнажённых женщин, то есть с обнажёнными бёдрами.

Однако, согласно Гуччионе, понятие «полуголая» должно означать женщину, которая полностью обнажила тело, но ноги не развела. Он в Пентхаусе оголил женщин, раздвинув им ноги, и обнажил их на более высоком уровне.

А вот Флинт своим Хастлером научил, что женщину можно считать полуобнажённой даже с разведёнными ногами, пока она не растянула малые губки, и только тогда она становится поистине обнажённой.

Я же считаю, что женщина полуобнажённой быть вообще не может. Она может быть обнажённой на треть и на две трети. По моим критериям, я называю женщину обнажённой только тогда, когда в ней заполнены хуями все три отверстия. Если же женщина с хуем только в пизде, то я её считаю обнажённой лишь на треть.

Есть немало мужчин, которые предпочитают ебать, отводя взгляд и нос от пизды, вид и запах которой их отвращает, страшит или угнетает. Но если женщина развела ноги и мужчина радуется открывшемуся ландшафту и аромату и не использует это движение женских ног только для того, чтобы поскорей засунуть член, то он пойдёт взглядом дальше, вглубь, куда как раз его и приглашает флинтовский Хастлер. Вот потому-то и загнулся прежний Пентхаус как вялая полумера.

Хефнер же обслуживает Плейбоем романтиков, которых полно даже среди ёбарей, причём можно смело предположить, что он сам им и является. С уверенностью можно было бы это утверждать, только если бы удалось понаблюдать, как он ебёт своих баб. (Одна из его любовниц пишет о слухах, что всё, происходящее у него в спальне, записывалось на видео. Вот до чего добраться бы для полного портрета Хефнера.) Но есть много косвенных доказательств, использование которых часто бывает достаточно, чтобы доказать даже убийство, а чтобы доказать романтичность по отношению к пизде, косвенных доказательств может хватить и подавно.

Романтичность отношения Хефнера к пизде исходила из его общей романтичности. Так, он заваливал дорогими подарками своих баб, которые должны были быть счастливы только тем, что им позволили жить в его дворце. Одной возлюбленной он дарил подарки ежедневно в течение нескольких лет. Он также умудрялся жить долгие годы с разного рода истеричками, закатывающими скандалы.

Средний заработок девицы, которую он поселял у себя в особняке, составлял около ста тысяч долларов в год, не обкладываемых налогом. Он (по сведениям десятилетней давности) платил каждой по тысяче в неделю на карманные расходы плюс бесплатная квартира в его дворце, плюс любая самая изысканная еда, которую она заказывала, проговорив желаемое в телефонную трубку, плюс медицинская страховка, плюс оплачиваемые походы к косметологу, маникюршам и прочим волосовыдиралам. Хефнер даже оплачивал операции по наращиванию грудей. Имея длиннющую очередь красавиц, он, вместо того чтобы выбрасывать за порог любую взбунтовавшуюся неблагодарную блядь и брать другую, нянчился с ними и терпел чуть ли не семейные скандалы.

Одной его сильно любимой предложили учиться актёрскому искусству, чтобы хоть как-то заполнить её безделье, на что она сказала, что актёрским искусством она полностью овладела, раз играет так, что Хефнер думает, что она его любит (даже имени этой неблагодарной суки называть не хочется).

Ну не добрейший ли человек Хефнер после этого?

Не следует забывать, что Хефнер занимается мультимиллионной благотворительностью, и если в ебле (потусторонней жизни) он, судя по всему, думает только о себе, то в повседневности (посюсторонней жизни) он изрядно думает о других. И если первое может быть огорчительно для его девиц, то второе радостно для всего человечества.

Тягу Хефнера не ко всем красивым женщинам, а исключительно к молодым, не старше 24 лет, многие из которых попадались ему девственницами, можно объяснить тем, что мужчина чувствует себя в максимальной сексуальной уверенности и безопасности с неопытными женщинами, а с девственницей, так вообще, что бы он ни сделал, всё воспринимается ею как сексуальная истина в последней инстанции, тем более что Хефнер не позволял девушкам, и в особенности его главным любовницам, с кем-либо совокупляться, кроме него. Таким образом, он пытался лишить девиц возможности сравнить его сексуальные возможности и предпочтения с тем, что им могли показать другие мужчины.

Как же можно пренебрегать женщинами с двадцати пяти до тридцати лет, тридцатилетними, сорокалетними и даже…летними? Настоящий плейбой любит всех женщин.

Кстати, одно из сексуальных предпочтений Хефнера – заниматься еблей, облив себя baby oil[27 - Популярный увлажнитель для кожи, изготавливаемый компанией Johnson & Johnson (англ.).]. То есть ему нравится елозить своим телом по женскому с минимумом трения. Можно представить, что только для девственницы такая масляная ебля может показаться единственно нормальной. (Как тут не вспомнить античную басню про девственницу, что вышла замуж за мужчину, у которого воняло изо рта. Так она уверилась, что вонь изо рта – это общее качество всех мужчин.)

Возлюбленная Хефнера поздних лет (после того как он стал жить со второй женой раздельно) пишет, что Хефнер просто плавал в этом масле, отчего многие девицы получали молочницу (yeast infections). Заболевание это может возникнуть, только если масло попадает во влагалище, то есть Хефнер, видно, смазывал маслом не только свой торс, но и хуй. Женской смазки ему мало?! Получается, что либо он ничего не делал, чтобы пизда начала сочиться, либо бабы были к нему так равнодушны, что оставались сухими.

Предпочитать какое-то масло женским пиздяным сокам – это кое-что говорит о мужчине.

Нигде не говорится о венерических заболеваниях, которые Хефнер должен был бы обязательно подхватить, поимев столько сотен женщин, но сообщается про грибок на ногах, подхваченный в армии, который он скрывал, нося белые носки даже при ебле.

Любовница Хефнера пишет, что некоторые девицы, живущие в особняке, симулировали месячные, длящиеся якобы до трёх месяцев – только чтобы не ебаться с Хефнером. Это значит, что он так брезгливо относился к менструальной крови, что упоминание о ней было достаточным, чтобы не прикасаться к женщине. Что же это за любитель женщин, который отвращается от того, что является одной из женских сутей? Вот уж истинный романтик.

Также Хефнер оплачивал своим девицам процедуры по удалению волос на теле – а это значит, что он не любил лобковые, промежные и задовые волосы у женщин. Тоже симптомчик для мужчины.

Если Хефнер не мог терпеть менструальную кровь, то можно с уверенностью сказать, что анальный секс и тем более дерьмо, легко являющееся наружу при глубоких заходах, тоже вызывали у него отвращение.

Всё это – типичные симптомы романтика, который мало заботится о наслаждении женщины, считая его автоматически у неё возникающим, как результат его собственного наслаждения.

И действительно, все девицы-приживалки в Хефнеровом поместье говорили, что отношения строились только на желаниях Хефнера (хотя он всегда щедрый и милый), что им приходилось подстраиваться под все его прихоти.

Его любимой комбинацией была группа самок, где он был единственным самцом. Разумеется, что один мужчина едва ли может до конца удовлетворить даже одну женщину (ту, которая имеет кое-какой опыт), а об удовлетворении одновременно двух и более не может быть и речи. Разумеется, он сталкивал девиц языками и клиторами, чем они могли снимать часть своего напряжения, но можно смело сказать, что по окончании оргии полностью удовлетворённым мог быть только сам Хефнер.

Девушки же находили себе радость с мужчинами на стороне, несмотря на все усилия Хефнера держать их пизды только для себя.

Романтичность Хефнера, которая отражалась в журнале тем, что он показывал ретушированные женские тела без пизд, ярко демонстрировала себя и в реальной жизни. Через некоторое время после возникновения главенства Барби Клейн Хефнер тайно от Барби завёл себе ещё одну постоянную девицу, Karen Christy, якобы лишь для ебли – она в этом деле дополняла ему нечто, чего не хватало у Барби. Скорее всего – блондинистость, так как Барби была шатенкой. Барби не знала о существовании конкуренции, и он ёб Кристи, пока Барби отсутствовала, а когда та приезжала, выпихивал Кристи через задний выход особняка в поджидавший её лимузин. Однако Барби узнала о сопернице и со скандалом выехала из особняка, сняла квартиру, но вскоре вернулась. Потом ушла насовсем. К тому времени она уже попробовала других мужчин.

Кристи после скандала ушла жить к подружке в квартиру, а Хефнер побежал её искать, нашёл и клянчил, чтоб вернулась, пока та не снизошла. А ведь у него было вокруг подобных девиц как грязи, мог ведь он сказать: проваливай, коль не желаешь делать, что я хочу – недаром же он провозглашал себя доминирующим самцом. Хефнер не собирался жениться ни на Барби, ни на Кристи, не хотел иметь с ними детей. Оказывается, что романтик согласен отдать власть и деньги ради конкретной пизды, и они не делают романтика умнее. Благо, Хефнер был достаточно умён, чтобы не отдать всю власть и все деньги.

Романтичность может оставаться даже на оргии. Особняк его был легализированным местом для оргий, которые он устраивал для знаменитостей. В июле 1968 года в его апартаментах в Лос-Анджелесе он устроил оргию на семьдесят человек. Здесь (http://www.youtube.com/watch?v=9EHyOXaalGE) Хефнер очень осторожно объясняет, каково быть участником оргии.

Он признаётся, что, несмотря на то, что большое количество людей обеспечивает эмоциональную безопасность, он имеет свойство всё равно эмоционально вовлекаться. Опять-таки романтик, что должно весьма ограничивать свободу его движений, чувств и предпочтений.

Кроме того, Хефнер берётся говорить о моральности и аморальности, что можно лишь извинить его умением политически балансировать на общественно приемлемых позициях. Однако в старости, когда женщины, и особенно девушки, смотрят сквозь тебя, не замечая твоего существования, и взгляд их останавливается только на твоей руке, если в ней пачка долларов, тогда приходится отказываться от романтики хотя бы частично, что и делает Хефнер.

Близкая приятельница Хефнера, глядя на окружающих его девиц, спросила его:

– Не думаешь ли ты, что эти девушки здесь из-за твоих денег, а не из-за тебя самого?

Хефнер материалистично ответил: