Одно перечисленье городов,
что так и не смогли меня заставить
забыть тебя, – внушительнее слов
любовных, что могла бы ты представить.
«Я всю жизнь бежал от жизни…»
Я всю жизнь бежал от жизни —
жаждал инобытия.
Бытие в иной отчизне
не давало забытья.
Я бежал в стихи и прозу,
в запредельную страну,
в мелодическую позу
встав, щипал одну струну.
Получалось песнопенье
о прославленной пизде,
от которой упоенье
растекается везде.
Вот как выглядит прекрасно
это инобытиё,
значит, вовсе не напрасно
я от жизни утаён.
«Я искусство в рот ебал…»
Я искусство в рот ебал —
сучья сублимация.
Раскрывай-ка свой оскал —
неча проливаться ей.
Я не чую в нём души,
но души не чаю.
Свет над телом не туши —
я пизду встречаю!
«Мечте не пережить оргазма…»
Мечте не пережить оргазма,
но возродиться ей дано.
Она лишь крепче раз от раза,
как долгожданное вино.
От каждой смерти оправляясь,
она становится сильней.
И я уже не испугаюсь
конца, идущего за ней.
«Чтоб никто не смел будить…»
Чтоб никто не смел будить,
кроме солнца и птиц,
чтоб никто не смел судить,
кроме добрых девиц.
Чтобы мысли никогда
не забыли мечты,
чтобы каждая пизда
убивала почти.
«Мне нужен не оргазм, а буйная мечта…»
Мне нужен не оргазм, а буйная мечта,
которую оргазм утихомирит.
Разъятая пизда, горячая моча
мой заливает хуй, скользящий в жарком жире.
Теперь в тебе светло, и ты на стон готова,
и, то вобрав в себя, то выпятив живот,
ты наш роман творишь, не говоря ни слова,
и ногопись в огонь, кончая, бросишь снова,
но не сгорит она, а лишь огонь прибьёт.
Пройдут недолговечные минуты,
и ты опять, ногами раздвоясь
и на меня пахнув извечной тайной смутой,
всесильно призовёшь продолжить нашу связь.
«Есть женщины, которые кричат…»
Есть женщины, которые кричат
во время ебли.
Есть женщины, которые молчат,
хоть спазмы крепли.
Они теперь свободны. Оголять
промежность, груди
позволено. К ней подступаешь – глядь,
уж мозги крутит.
Они теперь мужают. На мужчин
не бочку катят
с вином иль пивом, а берут почин
и еблю гадят.
Но все они, в себя хуи вобрав,
напрягшись, скорчась,