Скрытый остров. Книга 1. Уходили мы из Крыма…

– Какая команда будет на кораблях?

– Своя. Среди нас достаточно опытных моряков. Разберёмся, когда вопрос станет насущным. Можем пригласить надёжных людей и хороших специалистов из числа своих знакомых. Предлагаю пока не обсуждать проблемы, которые ещё не видны из дня сегодняшнего.

– Господин капитан второго ранга! – встал с места седой прапорщик. – Ежели беды и несчастья минуют Россию, во что я искренне верю, – зачем нам эти корабли?

– Это естественно – жить долго и счастливо, – улыбнулся Барков. – Мы готовимся к худшему развитию событий. Если ошибёмся – это будет поправимо.

После войны возьмём отпуска или отставки, совершим на наших кораблях великолепное кругосветное путешествие. Куда хотим, как хотим…

Можем сдать корабли в аренду. Или организовать свою грузопассажирскую линию, иметь неплохой доход. Да мало ли… Когда нагрянет счастье, от которого нельзя отбиться, и удача начнёт упрямо преследовать – как-нибудь разберёмся…

Вот если господин полковник в своих опасениях окажется прав, то наши возможности спасти родных и близких могут оказаться сильно ограниченными. Это угроза ошибки непоправимой…

Дальнейшие вопросы и ответы Борис слушал вполуха. Сладко думалось о том, как было бы волшебно после венчания с Анастасией прямо из церкви лихо укатить в свадебное путешествие за границу. Он бы сумел подобрать самую роскошную коляску…

Вот только война, служивый… Не проехать, не добраться до музеев, замков, парков. Да и в мирное время такая поездка стоила бы целое состояние, вряд ли бы Борис на неё решился.

Поэтому извольте в деревню, в скромную усадьбу, пока вы её на корабельную каюту не променяли. Там тихо, уютно… Они с Настей вдвоём, пылает камин, из широкого окна виден лес… Какая может быть заграница?!. Уговаривали бы даром поехать – сам послал бы с порога в дальнее путешествие.

Вернул Бориса к действительности голос Штурмина, который вновь занял место за трибуной.

– Господа! – говорил он. – Если у вас, ваших родных и близких возникнут дополнительные вопросы, можете задать их в усадьбе, в сигарном салоне, где в течение месяца ежедневно и круглосуточно будет дежурить кто-либо из лиц, посвящённых в наши планы.

Номер счета в банке, куда предлагается перечислять средства, – на листках-памятках, что лежат на столике при выходе из зала.

На этих же листках адреса офицеров инициативной группы в различных городах.

В общий фонд возможно внести наличные средства или ценные вещи. В так называемом дегустационном салоне усадьбы, который расположен сразу за сигарным, кассиры с охраной у сейфов будут дежурить круглосуточно в течение месяца.

И ещё, господа! Хотел бы обратить ваше внимание вот на что, – Штурмин чуть повысил тон. – Безусловно, все мы, находящиеся здесь, доверяем друг другу. Ничего тайного, противозаконного или заслуживающего какого-либо порицания мы не делаем и не собираемся…

Хотел бы, однако, просить вас, тщательно позаботиться о том, чтобы знание о наших планах не распространялось далее родных и близких.

Надо избегать слухов, на которые дурачьё сбегается или к которым пачкуны разные липнут. В излишней болтовне добрые начинания вязнут.

На этом считаю наше собрание оконченным. Благодарю вас.

* * *

Когда друзья вернулись в Петроград и заехали за Анастасией, город пребывал в сумерках, но спать не собирался. Окна ресторанов, кабаков и кафе призывно горели. Гул кутежа выплёскивался через распахнутые двери на улицы. Столица провожала ещё один прошедший день. Вернувшиеся фронтовики выпивали за удачу и поминали погибших. Торговцы обсуждали сделки, чиновники – интриги.

Публика большей частью разгоняла хмелем дурные предчувствия – неясные и оттого ещё более пугающие. В бесконечных разговорах и отчаянных спорах люди пытались предсказать завтрашний день. Словам, что носились в воздухе, мало кто верил…

Семён заказал для ужина отдельный кабинет ресторана «Кюба».

Помещение оказалось темноватым, с тяжёлым застоявшимся воздухом.

Подняли шторы, распахнули окно. Стало уютнее, свежее. Приятно расположиться отдельной компанией – никто посторонний не мешает своим видом.

Официанты быстро, с купеческими изысками накрыли стол. Аппетитный вид блюд начисто отметал любые разумные доводы против обжорства.

Разлили вино. Тост – «Стряхнём пыль со старой дружбы!»

Вечер летел сквозь беззаботные остроты, искренний смех, наслаждение обществом друг друга…

Молодость вечна, счастье безоблачно, мир прекрасен, солнце никогда не заходит и не засыпают цветы. Вражда и ненависть – нелепица, выдумка. Зависть и подлость – явления вообще нереальные, потому что не бывает людей несовершенных или несчастных… Это – прописные истины, с которыми невозможно поспорить. Так казалось здесь и сейчас – в кабинете этого ресторана, в этой компании.

В нескольких сотнях вёрст отсюда – другие дела. Там призраки смерти клубятся над линией фронта, без устали уносят всё новые и новые жизни.

Призраков всё больше. Питаются они человеческой жестокостью, глупостью, жадностью. Пищи в избытке.

Скоро призраков станет тьма. Понесутся они ордами, закрывая от солнца губернию за губернией, пока не захлёстнут до краёв всю землю.

Сегодняшние божества молниеносно сгинут. Сейчас в них ещё кипят страсти, они плетут интриги, сражаются ради положения и власти. Завтра всё это окажется пустой вознёй ополоумевших мышей, никому не нужной, никому не интересной.

На прежних небожителей пойдёт азартная кровавая охота. Потом с жадной яростью накинутся на местных божков, начальничков, хозяев, их холуев.

После палачи прежней власти возьмутся изводить друг друга.

Намоленные иконы предков потеряют смысл. С них сорвут серебряные оклады, которые утрамбуют сапогами в ящик, чтобы побольше вошло…

К счастью, это неведомо друзьям. Они проживают чудный вечер.

Вообще, наверное, это хорошо, что, кроме некоторых безделиц, нам из нашего будущего мало что известно с безысходной точностью…

Скоро венчание… После Борис и Настя, приехав в имение, окажутся вне времени и пространства. Далее – Борис на офицерских курсах, Настя – на курсах медсестёр. Имение удачно продадут, большую часть денег внесут в качестве своей доли в покупку кораблей.

Потом…

Потом ничего, на первый взгляд, в России не произойдёт, но всё безвозвратно посыплется…

Глава 2. Стрелянные зайцы

Июль 1919 года

Умирающий мальчик просил дать волшебный порошок. Побольше волшебного порошка. Мальчик чувствовал приближение чего-то страшного и всеми силами души противился этому. Он клялся матери, что всегда будет хорошим, будет вечно любить и угождать. Обещал всё на свете, говорил ласковые, неизвестно где услышанные, совсем взрослые слова.

Мать с ужасом бессилия молча смотрела на сына выплаканными глазами. Спохватившись, гладила мальчика по голове, говоря что-то бессвязное, бесконечно нежное. Зашла медсестра, принесла порошок в пакетике, похожий на сахарную пудру.

Глаза мальчика засветились счастьем, он стал горячо убеждать, что дальше будет жить только заботами о матери и о доброй женщине, нашедшей волшебный порошок…

Ночевавший в избе Борис знал от доктора, что ребёнку не помочь. Нужен опытный хирург, оборудованная операционная. Не найти этого в войсках, наступающих сквозь какие-то деревеньки.

Стало невыносимо, и он ушёл в сарай. Есть для отдыха ещё пара часов. Потом бросок на арьергарды красных, бой. Лучшее, что сейчас возможно сделать, – попытаться забыться сном. К рассвету голова должна быть ясной. Нельзя, чтобы дрогнули голос при команде или рука при выстреле. Солдат надо сберечь…

Утром мальчик умер, улыбаясь во сне. В мире не нашлось для него настоящего волшебного порошка. Не смог он принести матери счастье, чего так страстно хотел…

Проклятой гражданской войны шёл второй год.