Гибель Марса

– Не надо было ни с кем заигрывать.

– Вы полагаете, они суть проблемы?

– Камены только рычаг.

– Думаете, за ними кто-то повыше?

Врач только выразительно пожал плечами, наблюдая, как камены обыскивают всех и вся, вплоть до чердака. У кого не было документов, пинками заставляли спуститься в вестибюль. Среди них оказался человек в дорогом костюме. Судя по всему – чиновник средней руки или бизнесмен. Пожарник с ведомственным удостоверением. И судья. Пожарник вызвал затруднение. Рядовой и сержант долго вчитывались в его удостоверение.

– Какой же он федерал? – усомнился я.

– Пожарник… – пожал плечами сержант.

– Это не власть, – сказал я.

Сержант засомневался. Белый рядовой сказал:

– У меня брат тоже пожарник…

– Ну ладно, черт с ним. Остальных выводи.

– Меня-то за что? – спрашивал человек, который в одинаковой мере походил и на чиновника, и на бизнесмена. – Я только бумажки подписываю.

Его ударили прикладом что есть силы. На стену брызнула кровь. Росс заворчал. Он вообще не любил резких движений.

В числе несчастных оказалась женщина с властными чертами лица. Она сказала:

– Я всю жизнь их презирала… Почему меня в одну компанию?!

– Молчи, стерва! – крикнул белый рядовой, замахиваясь на нее. И тут же, наклонившись, пояснил шепотом: – Моя училка… в школе кровь портила… заставляла учить правильные и неправильные дроби… – и улыбнулся точно также, как улыбался до этого, когда целился в Росса.

Они заставили женщину тащить чиновника. Его лаковые туфли прочертили в пыли две борозды.

Один судья ничего не говорил. Он словно находился в прострации. Похоже, он не понимал, что происходит. У меня же за плечами было восстание хлыстов в земном Санкт-Петербурге, и я знал, чем сопровождаются подобные игры.

Сержант, глядя на нас, с улыбкой поднял палец, прислушиваясь к тому, что должно произойти. Наверное, он хотел сказать этим: то же самое может быть и с любым из вас. Снаружи раздались автоматные очереди, потом два или три одиночных выстрела. Камены вошли, закидывая автоматы на плечо. Негр улыбался.

– Остальные за мной шагом марш! – насмешливо скомандовал сержант и распахнул дверь.

Как только мы очутились на улице, я отпустил Росса. Он хорошо знал город и окрестности. И я надеялся, что с его нюхом и охотничьими навыками он не пропадет, а будет крутиться возле нашего дома, поджидая меня.

– Домой!.. Домой!.. – приказал я.

Росс все понял. Напоследок он оглянулся и скрылся за углом, направляясь на запад.

Убитые лежали рядом с подъездом. Кровь уже пропитала толстый слой рыжей марсианской пыли. Почему-то все отворачивались, когда проходили мимо, словно презирая мертвых. Кто-то из женщин запричитал.

Воздух был насыщен резкими запахами. Когда мы пересекали Яузские ворота, то попали в химическое облако – где-то горел медицинский склад. На Устьименском мосту меня едва не вывернуло от густого запах сгоревшей плоти.

Совсем рядом били пушки, и сквозь мглу я разглядел, как по Раушской, словно жуки, ползаю черные танки. Иногда один из них останавливался, делал: “Пуф-ф-ф…” – из длинного ствола вырывалось пламя, и, урча, полз дальше, чтобы снова сделать: “Пуф-ф-ф…” Несколько раз над рекой пролетали армейские “титаны”, разбрасывая тепловые ловушки и поливая из пулеметов невидимого противника.

Дальше мы плутали, то приближаясь, то удаляясь от набережной. Мойка-Москва-река горела. Или мне показалось, что она горит, потому что кварталы за ней были в огне и свет с той стороны набережной, пробиваясь сквозь завесу пыли и дыма, падал на воду. А может быть, действительно, горела сама река? Я не успел разглядеть. На тротуаре темнели трупы. Со стороны Адмиралтейства стреляли. Пули летели слишком высоко. Некоторые из них рикошетили от стен зданий и волчком вертелись на брусчатке. Одна очередь прошла так низко, что мы попадали на землю. Камены тоже. Потом они опомнились и погнали нас прикладами.

Штаб Гвардейского корпуса лежал в руинах. В окнах Старого Эрмитажа плясали огни. Мы едва проскочили по краю набережной и побежали к Неве-Москве-реке. Как только мы миновали Первый Зимний мост и спрятались за Старый Эрмитаж, стрелять перестали.

Вначале я думал, что мы повернем к Троицкому мосту, но, похоже, у каменов был другой план. Мы быстро миновали арку Зимней канавки и свернули к Эрмитажному театру, напротив которого стоял плавучий ресторан “Петровский”. В этом ресторане мы часто бывали с Россом. У нас даже был свой столик с видом на реку, за которой находилась Петропавловская крепость, и знакомый официант всегда приносил Россу говяжью вырезку.

Через минуту нас разделили на две группы: меня, врача и пожарника заперли в буфете ресторана, а остальных загнали в трюм. И, кажется, это было лучшим исходом, потому что в какой-то момент мне показалось, что каменам надоело возиться с нами и они были готовый нас расстрелять.

Как только нас втолкнули в буфетную, пожилой врач устало опустился в кресло времен Людовика Пятнадцатого. Оно даже не скрипнуло. Дело в том, что марсиане, то бишь бывшие земляне, скопировали не только здания, но и их содержимое. Единственного они не могли скопировать – действия времени. Поэтому вся начинка, а ресторан был сделан под Эрмитаж, была вечно новенькой и блестящей.

– Вы действительно их союзник? – спросил врач.

– Сам не знаю, – пожал я плечами, выглядывая в иллюминатор. – Пока сижу с вами.

Кажется, это его не убедило.

– Вот как!.. – неопределенно высказался он.

Меня не покидала мысль о побеге. Окна ресторана выходили на Зимний. Заметно посветлело. Воздух стал прозрачнее. Зато в крыши домов – как следствие сухой бури – с треском били молнии. Вдалеке были видны Дворцовый мост и Ростральные колонны Васильевского, на которых мерцали тревожные огни. В отличие от других районов, Васильевский остров не горел. Порой на его берегу вырастали и медленно опадали столбы взрывов – работала тяжелая артиллерия.

На первом этаже ресторана располагалась кухня. Вначале надо было спрыгнуть на палубу, где торчали камены в черных плащах, а только оттуда – или на набережную, или в воду. Камены действительно походили на черных ангелов. Наверное, они сделали это специально, чтобы не отличаться от союзников.

– Но если вы их союзник, то можете объяснить, пожалуйста, что происходит?

– Очень похоже, что над городом сбили базу астросов, – сказал я, обнаруживая на стойке початую бутылку водки. – Но как и зачем, не знаю.

Я налил себе рюмку и выпил, не почувствовав вкуса. Такое было со мной второй раз в жизни. Впервые я не ощутил вкуса алкоголя на Земле, когда обнаружил, что Леха – хлыст и у него выросли клыки. Теперь же все мои опасения показались мне смешными, а воспоминания – самыми родными. Я едва не прослезился. Оказывается, я любил Землю не меньше, чем Марс, может быть, даже больше, но никогда не признавался себе в этом.

– Какой же вы тогда союзник, – рассмеялся пожарник, присоединяясь ко мне.

Он поступил проще: опрокинул бутылку донышком вверх и влил себе в горло водку, как в воронку.

– Вот так! – сказал он поставив бутылку на стойку.

Наверное, он пытался удивить меня.

Я и сам ломал голову. Интересно, за кого меня принимают и кем был комиссар Ё-моё? Большой шишкой у каменов? Недаром у него такой чудесный пропуск. Сбить же базу астросов – это все равно что сбить солнце или ткнуть в него ракетой. Оба варианта исключались по определению. Правда, Кагалма существовала реально. И бог его знает, чего еще я не знал в этом мире. Вдруг земляне обладают супероружием? А мне и в невдомек. Да и кому надо сбивать базы астросов – астросы нейтральны тысячи лет. Надо быть полным идиотом, чтобы с ними ссориться. Правда, с другой стороны, если до восстания в земном Санкт-Петербурге астросы избегали контактов с землянами и марсианами, то теперь они, хотя явно и не выступили на стороне каменов, то по крайней мере демонстрировали свое присутствие в виде гигантского салюта.

Я свернул пробку другой бутылке и подергал окно. Оно было плотно закрыто. Из нас троих врач явно не сможет выбраться наружу.

– Так это мы по астросам лупанули! – воскликнул пожарник. – То-то я гляжу жарко горит.

– А эти?.. – врач кивнул на дверь.

– Камены? Черт их знает… – сказал я, делая большой глоток. – Я с ними знаком лишь по газетам.

– Вы живых астросов видели… – с неприязнью догадался пожарник.