Походы Александра Македонского

Ядром армии Ахеменидов испокон веков были царские телохранители, в рядах которых служили представители высшей персидской элиты. Этот корпус насчитывал 1000 пеших и 1000 конных бойцов. Их отличительной чертой были золотые и серебряные шары на копьях, поэтому их называли «держатели яблока». Кроме корпуса царских телохранителей, который, несмотря на великолепные боевые качества всё же был малочисленным, основу персидской армии составляли части отборной пехоты, которых называли «бессмертные». Такое название они получили потому, что вместо погибшего воина в их ряды сразу же зачислялся новый боец, и численность отряда всегда оставалась неизменной – 10 000 человек. В отличие от большей части пехотных подразделений они были защищены тяжёлыми доспехами и вооружены копьями, мечами, боевыми топорами и луками.

Другой значительной силой, на которую опирались владыки Азии, были личные дружины персидских аристократов: «Надо представлять себе, что все сатрапы от Черного моря до Красного, вступая в должность, приводили с собою большую национально-персидскую дружину, из которой они набирали своих телохранителей и придворных, а также гарнизоны для наиболее важных укрепленных пунктов. Налоги и взимаемая сатрапом дань натурой давали ему возможность не только содержать эти дружины, но также пополнять их в случае нужды наемниками из воинственных племен, многие из которых оставались в этом огромном государстве в полунезависимом, а иногда и вовсе независимом положении»[25 - Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. СПб.: Наука, Ювента, 1999. С. 63.]. Советский военный историк Е.А. Разин также отметил, что именно персидские контингенты составляли основу армии Царя царей: «Наиболее боеспособными воинами в персидской пехоте были персы, мидяне и бактрийцы»[26 - Разин. Е. История военного искусства. М.: Полигон, АСТ, 1999. С. 85.]. Впрочем, данное высказывание можно с полным основанием отнести и к кавалерии. В целом Г. Дельбрюк делает, на мой взгляд, совершенно обоснованный и правильный вывод о том, что: «Персы были профессиональными воинами»[27 - Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. СПб.: Наука; Ювента, 1999. С. 64.].

Об этом свидетельствует вся система подготовки и вооружения персидской, а также мидийской знати, недаром античные авторы часто называют персов мидийцами. После завоевания Мидии царём Киром, персы очень многое переняли в военном деле у своих бывших врагов, особенно это заметно в организации тяжёлой кавалерии. До наших дней дошел рассказ Геродота о том, как знатные персы готовили своих сыновей к военной службе: «Доблесть персов – мужество… Детей с пяти до двадцатилетнего возраста они обучают только трем вещам: верховой езде, стрельбе из лука и правдивости» (I,136). Аналогичную информацию сообщает и Страбон: «С пятилетнего возраста до 24 лет дети упражняются в стрельбе из лука, в метании дротика, в верховой езде и борьбе… Перед утренней зарей учителя будят юношей звуком медных инструментов и собирают их в одно место, как бы на военный парад или на охоту. Разделив их на отряды по 50 человек и назначив предводителем каждого отряда кого-нибудь из сыновей царя или сатрапа, учителя приказывают бежать за предводителем, выделив пространство длиной в 30 или 40 стадий. Кроме того, учителя требуют от учеников отчета в каждом уроке и вместе с тем заставляют их громко говорить, упражнять дыхание и легкие, а также приучают переносить жару, холод и дожди и переходить бурные потоки, сохраняя при этом сухим оружие и одежду» (XXV,III,18). Пусть и очень отдаленно, но это похоже на воспитание рыцарей в Средние века. Поэтому сказки античных историков об изнеженных азиатах можно отбросить за ненадобностью.

Вновь обратимся к труду Страбона. Вот что географ рассказывает о снаряжении персидских воинов: «Персы участвуют в походах в качестве простых воинов и начальников с 20 до 50 лет, как в пехоте, так и в коннице… Вооружение персов состоит из плетеного щита ромбоидальной формы; кроме колчана, у них есть еще секиры и сабли; на голове они носят войлочную шапку в виде башни; панцирь у них чешуйчатый» (XXV,III,19).

Персидские цари располагали великолепной тяжелой конницей, где наездники были защищены прочными доспехами. О том, каким надёжным было защитное вооружение персидских аристократов, мы можем прочитать у Геродота. Вот что «отец истории» рассказывает о гибели командира конницы персов Масистия в битве при Платеях. «При атаке отрядов конницы конь Масистия, скакавшего впереди, был поражен стрелой в бок. От боли он взвился на дыбы и сбросил Масистия. Афиняне тотчас же накинулись на поверженного врага. Коня его они поймали, а самого Масистия прикончили, несмотря на отчаянное сопротивление. Сначала афиняне, правда, не могли справиться с ним, так как он был вооружен вот как: на теле у Масистия был чешуйчатый золотой панцирь, а поверх надет пурпуровый хитон. Удары по панцирю не причиняли Масистию вреда, пока какой-то воин, заметив причину безуспешных попыток, не поразил его в глаз. Так-то упал и погиб Масистий» (IX,22). Здесь даже пояснять ничего не нужно, всё и так предельно ясно. Курций Руф, рассказывая о войске Дария III, также отметит наличие тяжелой кавалерии: «Покрытием всадников и коней служили панцири из железных пластинок, рядами скрепленных между собой» (IV,9). Вооружены эти отлично подготовленные воины были ударным оружием, мечами, луками и короткими копьями, больше напоминавшими дротики, поскольку до длинных копий парфянских катафрактов и сарматов было ещё далеко.

У персидской пехоты тоже были свои особенности: «Ввиду того, что основным оружием был лук, предохранительное вооружение было легким: у пехоты только плетеный щит, который стрелок выставлял перед собой при стрельбе. „Они идут в бой в шапках и штанах“, – описывает Аристагор персидских воинов спартанцам. В другом месте упоминаются чешуйчатые панцири, но ими, по всей вероятности, пользовалась только часть всадников»[28 - Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. СПб.: Наука; Ювента, 1999. С. 62.]. Кроме лучников, в рядах персидской армии находились отряды пращников и метателей дротиков, которых набирали среди горных племён. Из этих особенностей вытекала и тактика пехоты персов на поле боя: «Метательный бой был основным видом боя. Мечи и короткие копья являлись второстепенным оружием»[29 - Разин Е. История военного искусства. М.: Полигон, АСТ, 1999. С. 85.]. Недаром и Страбон, рассказывая о персах, отметил, что «У каждого есть лук и праща» (XXV,III,19).

Отдавая дань древним традициям, в состав армии Дария III входили подразделения боевых колесниц, которые персы усилили, приделав к колесам мечи и серпы. Правда, действовать эти машины для убийств могли только на ровной местности, и это в определённой мере снижало их боевую ценность. Да и против мобильных и легковооружённых войск, действовавших в рассыпном строю, колесницы были бессильны. Но если им удавалось врезаться в плотный строй вражеской пехоты, то опустошения, которые они производили, были колоссальные. И пусть боевые колесницы стали анахронизмом на поле боя, но при умелом использовании они по-прежнему представляли для врагов страшную опасность. Достаточно просто вспомнить, как грамотно ими распорядились полководцы Митридата Евпатора в битве на реке Амнейон против царя Вифинии Никомеда IV.

Персидские цари охотно пользовались и услугами наемников, среди которых ведущую роль играли военные профессионалы из Греции. Персы не располагали многочисленной и хорошо подготовленной тяжелой пехотой, поэтому данный изъян своей военной системы попытались исправить с помощью греческих наемников. В результате многочисленных войн между полисами и союзами в Элладе появилось огромное количество солдат удачи, которым было абсолютно кому служить, лишь бы платили деньги. А Ахемениды платили щедро. В результате немало греков, как простых солдат, так и военачальников, оказалось на службе персов.

Это были профессиональные бойцы, видевшие смысл жизни в войне, поскольку именно благодаря ей они зарабатывали себе на жизнь. И надо сказать, что зарабатывали неплохо. Получилось так, что именно накануне македонского вторжения Дарий III располагал целой плеядой талантливых греческих стратегов и военачальников, знакомых с особенностями македонской военной доктрины. Это, прежде всего, родосец Мемнон, а также афиняне Эфиальт и Харидем, изгнанные по настоянию Александра из Афин.

Персидские цари проявляли заботу о своей армии, и как свидетельствует греческий историк Ксенофонт, ежегодно проводили армейский смотр. Что же касается военного флота Ахеменидов, то он появился у них лишь тогда, когда персидские армии захватили Эгейское побережье Малой Азии и города Финикии. Именно корабли греков Ионии и финикийцев составляли лучшую, ударную часть, флота Дария III, поскольку сами персы моряками никогда не были. Персидские военачальники умели комбинировать действия армии и флота, полагая, что взаимодействие морских и сухопутных сил даёт решающий перевес в войне.

* * *

Накануне сражения персидские полководцы собрались на совет, чтобы обсудить план битвы. Но неожиданно прозвучало альтернативное решение. Его высказал военачальник Мемнон, уроженец острова Родос, находившейся на службе у Дария. Он посоветовал персидским сатрапам в бой с македонцами не вступать, а отступить. Вместо открытого сражения, навязать противнику малую войну, используя тактику выжженной земли. Уничтожать припасы для людей и коней, жечь деревни и в случае необходимости разрушать собственные города. Мемнон исходил из того, что качественно македонская армия превосходит персидскую, а отсутствие в войсках Дария может пагубно отразиться на принципе единоначалия, когда каждый сатрап мнит себя главнокомандующим. У македонцев же вся власть сосредоточена в руках Александра. Тянуть время и изматывать врага мелкими стычками, дожидаясь, когда подойдёт Дарий с армией, вот в чём заключался план Мемнона. Ослабить врага, а затем ударить по нему всеми силами. Кроме того, военачальник посоветовал посадить часть войск на корабли и высадить в Греции. И тогда ситуация для Александра станет очень опасной.

План Мемнона был гениален. Но как можно принять совет чужеземца, если он куда лучше и эффективнее всех персидских предложений, вместе взятых! К тому же сатрапов обуяли спесь и высокомерие, они были уверены, что без труда растопчут своей великолепной конницей македонскую армию. Больше всех возмущался и смущал умы сатрап Геллеспонтской Фригии Арсит, поскольку ему очень не хотелось опустошать собственную сатрапию и тем самым наносить убытки самому себе. Он хотел решить исход войны одним сражением, потому что боевые действия развернулись именно на подвластных ему территориях.

Окончательно всё испортило отсутствие единоначалия. Античные источники донесли до нас имена тех людей, кто своими раздорами и несогласием в немалой степени содействовал поражению персидской армии. Это Арсам, Реомифр, Петин и Нифат. Их поддержал Спифридат, сатрап Ионии и Лидии. Мемнона никто слушать не захотел, и доблестные персидские витязи привели свои войска к Гранику, чтобы закрыть врагу путь в Малую Азию. Берег, который заняли персы, был высок и обрывист, что давало им определенные преимущества, поскольку противоположный был низким и пологим.