Электра
Действующие лица:
Электра, дочь убитого Агамемнона;
Орест, ее брат;
Клитемнестра, их мать;
боги Диоскуры, братья Клитемнестры.
Пахарь, муж Электры;
Старик, воспитатель Ореста;
Пилад, друг Ореста (без речей);
Вестник.
Хор подруг Электры.
Первый актер играет Электру, второй – Ореста, третий – всех остальных.
Действие – перед хижиной Электры в окрестностях Аргоса[3 - «Электра» Еврипида в переложении М. Л. Гаспарова напечатана в т. I настоящего издания, с. 870–904. – Прим. А. Устинова.].
Переведя «Электру», я решил перевести смежную по сюжету трагедию «Орест». В ней Еврипид переиначивает традиционный сюжет по-другому. Пахаря нет, зато есть вернувшийся из-под Трои Менелай с Еленой, их дочь Гермиона и отец Елены и Клитемнестры – Тиндар. Вместо быстрой развязки, обещанной Диоскурами, сочинен новый эпизод: он и составляет содержание трагедии «Орест». В ней три части. Первая – статичная: Орест, уже терзаемый Эриниями, ждет народного суда, который принесет ему оправдание, изгнание или казнь; а Елена, Менелай и Тиндар демонстрируют все более откровенную враждебность к нему. Здесь – эмоциональная кульминация трагедии, бред и изнеможение Ореста; и здесь – смысловая кульминация, спор Ореста с Тиндаром о своей вине. Вторая часть – повествовательная: рассказ вестника о прениях и о приговоре народного собрания: Орест осужден на казнь, Электра и хор плачут. Третья часть – динамичная, сочинение и развертывание интриги: чтобы отомстить и спастись, Орест и Пилад убивают Елену, грозят смертью Гермионе и требуют, чтобы Менелай добился им оправдания. Здесь – стилистическая кульминация трагедии, изображение случившегося глазами трусливого евнуха-раба. Концовка – явление Аполлона, весть о вознесении Елены и примирение Ореста с Менелаем. Я начал перевод тем же размером и стилем, что и в «Электре»:
Электра и спящий Орест, потом Елена
Э. – Нет слов таких, нет мук таких, нет бед,
Богами насылаемых на смертных,
Которых бы не вынес человек.
Блаженный – без попрека говорю —
Тантал, хотя и Зевсом был рожден,
Повис под страшной глыбой в высоте,
Платясь – так говорит молва – за то,
Что он, который из земных людей
Один был зван в высокий пир богов,
Безумно разнуздал о нем язык.
Ему был сын Пелоп, тому – Атрей,
Которому прядущая судьба
С Фиестом, братом, выпряла вражду.
Но что о несказанном говорить?
Атрей убил детей во снедь отцу.
Атрею же от критянки жены
Царь Агамемнон, славный, да не впрок,
И Менелай спартанский рождены.
Взял Менелай постылую богам
Елену, Клитемнестру же стяжал
Царь Агамемнон – это ли забыть?
Три дочери его – Хрисофемида,
Вторая – Ифигения, и я —
Электра, и единый сын – Орест —
От нечестивой матери, врасплох
Опутавшей и умертвившей мужа;
За что – мне, деве, молвить не к лицу.
Винить ли Феба за неправый глас,
Велевший сыну занести на мать
Клинок, бесчестьем грянувший на всех?
Но он повиновался и убил,
А с ним и я, хоть женщиной слыву,
И друг Пилад, помощник всех трудов.
С тех пор томит Ореста злая хворь,
И вот лежит он, пав на бедный одр,
Кровь матери ему застлала взор
Безумием, и страх его – от тех,
Кого и не назвать: от Евменид.
Шесть дней с того, как материнский труп
Объял всеочищающий огонь,
Он ни куска не принимает в рот,
Ни каплею не омывает рук,
В час облегченья плачет под плащом,
А вновь безумясь, рвется с ложа прочь,
Как жеребец, не знающий ярма.
Народ постановил не уделять
Ни крова, ни огня, ни даже слов
Нам, матереубийцам. Нынче день,
Когда голосованием решат,