<Смерть>
Смерть, не гордись, что тебя зовут
Страшной и мощной: ты не такова.
Те, кого тщеславишься ты попрать,
Бессмертны, жалкая; и бессмертен – я.
Твои подобия, покой и сон,
Источают отрады, а ты – вдвойне;
Все лучшие наши спешат к тебе:
Ты – отдых плоти их и воля душе.
Над тобой – рок и случай, злодей и царь,
Дом твой – отрава, война, болезнь;
Но и мак и наговор усыпят нас верней,
Чем твой удар; так о чем же твоя спесь?
Ненадолго наш сон, а бдение – навек;
Там – не будет смерти: там – смерть тебе, Смерть.
<Христос>
Плюйте в лицо мое, пронзайте мне бок,
Избичуйте, осмейте, взгвоздите на крест, —
Ибо грех – на мне, грех – на мне, а Он,
Не умевший неправды, умер за меня.
Но и смерти мало для моей вины:
Нечестивее мой грех, чем жидовский грех:
Ими – бесславный единожды, а мной —
Воссиявший во славе повседневно казним.
Дайте надивиться мне чудной Его любви!
Царь лишь милует нас, а Он принял нашу казнь.
Так Иаков облекся в косматый мех, —
Но его в заемный облик влекла корысть;
А Господь облекся в бренную плоть,
Лишь чтоб слабостью подпасть под смертную боль.
<Тварь>
Почему нам, малым, служит всякая тварь?
Почему все стихии мне и жизнь и корм
Расточают вволю? Ведь они меня
И чище, и проще, и святей!
Зачем ты клонишься, незнающий конь?
Зачем так бессмысленно, кабан и бык,
Ваша мнимая слабость дается под удар
Тем, чья вся порода – на один ваш глоток?
Я слабей вас (горе мне!) и хуже вас —
Ибо вы не грешили и страх вам чужд;
Но есть чудо чудеснее, чем то, что нам
Тварная природа покоряет тварь, —
Ибо сам безгрешный и бессмертный Творец
За нас, тварей, нас, врагов Своих, принял смерть.
<Срок>
А вдруг эта ночь – последняя в бытии?
О душа моя! В сердце, где твое жилье,
Выпечатлей образ распятого Христа
И скажи, ужасен ли этот Лик,
Чьи слезные очи источают дивный свет,
Чей лоб в струях крови от терновых ран:
Этот ли язык тебя аду обречет,
Моливший о прощеньи злобе лютых врагов?
Нет, как каждой подруге твердил я встарь,
Идолопоклонствуя земной любви:
«Красота – знак милосердия, мерзость – знак
Бессердечия», – так я ныне Тебе
Твержу: злые силы – и на вид темны,
А где светел Лик – там милостив Дух.
<Борьба>
Бей в мое сердце, трехликий Бог!
Этот взлом, вздох, свет, – он вольет мне сил
Восстать над собой и попрать себя,
Чтоб Твой горн, мех, млат вжег мне новую жизнь.
Я – как город, в котором враг,
Я рвусь впустить Тебя, но нет, не могу:
Разум, Твой наместник, был мне оплот;
Но он – в плену, он – неверен, он – слаб.
Я Тебя люблю, я хочу Твоей любви,
Но я отдан в обет Твоему врагу;
Разлучи нас, разорви, разруби нашу связь
И похить меня к Себе, в небесный острог,