ржавь и смерть пронзающих ливней.
Ветер,
раненный над каменной мостовою,
Дымная осень —
это сердце мое осыпает листья.
Роза, увядшая в вазе,
зачем ее я помню?
Усталому сердцу тяжек
даже призрак розы.
Осень
кружит листья и с ними – мою душу.
Дай им лечь помечтать на край
твоего бассейна.
Чаша горя нам слаще меда:
Жизнь лишь дым, смерть лишь тень от дыма
На весах бытия. Равняйте чаши.
Тучи, дорога,
ветер в лицо, гром как сердце.
Крик попутного ворона
ничего в моей судьбе не изменит.
Под остылым небом
в свисте ветра и криках охрипших птиц
Брести в вечер,
до версты, где привал и горький ломоть.
Стонущий ветер
в золотом плаще свеваемых листьев,
Что ты скажешь
позднему солнцу, поздним плодам, позднему мне?
Чтобы не слышать, как над этим миром
стучит мое сердце,
Ночью над прибоем взмолюсь я к морю,
и меня не станет.
Выцвело лето, зима стучится,
я отворю.
Отвздыхали листья, плачутся сучья,
ни молвы, ни друзей.
Божьей искрой выгорев в горе,
выживу, выжженный.
ПЕСНИ
Эти переводы хоть и верлибром, но почти не конспективные. Поль Фор, проживший долгую жизнь графомана, «король поэтов» 1912 года, привлекал меня светлостью своего пустозвонства, и я переводил его не для эксперимента, а для душевного облегчения: последнее стихотворение в этой подборке («Naviget, haec summa est») помогало мне жить.
ПОЛЬ ФОР
Песенка
Так, так, так – утонул рыбак.
Да, да, да – а над ним вода.
Ух, ух, ух – плачется пастух:
Ла, ла, ла – милая ушла.
Ой, ой, ой – блеет вал морской,
Да, да, да – как его стада.
Ах, ах, ах – оба в небесах,
Ля, ля, ля – а внизу земля.
У меня цветочки
У меня цветочки, у меня цветочки
Голубее этих глаз.
– Дай! —
Они мои, и больше ничьи,
Они растут на большом холме,
милая моя.
У меня уголечки, у меня уголечки
Жарче этих губ.
– Дай! —
Они мои, и больше ничьи,
Они горят под серой золой,
милая моя.