Сильвио Берлускони – Премьер Италии

Конституции не меняют как галстуки или перчатки, но изнашивается все, включая Основной закон.

«Гаффы» (незначительные ошибки) С. Берлускони только выглядят «гаффами». На самом деле все высказывания взвешены и продуманы, делают «затравку» для продолжения спора, полны весомых аргументов в развивающейся дискуссии.

Телевидение играет роль маяка в окружающем нас море – мире.

Для властьимущих Конституция может играть роль щита.

Театральная жизнь: много людей, мало храбрости.

Многие люди очень умны, но они это почему-то очень упорно скрывают. Потому что умные…

Попробуйте объяснить и найти выход из состояния хаоса, в котором живут миллионы людей.

Если дороги пролегают по окопам, значит вокруг – война.

Если мы едем в ночи, то выедем куда-либо засветло.

Круче бери, быстрее перевернешься. Но не бойся!

Когда мафиозо слышит, как премьер называет судей антропологически ненормальными, это придает ему силы и укрепляет уверенность.

«Я пришел к власти в 1994 году примерно таким, как А. Де Гаспери в 1948-м. Поэтому я – подлинный наследник Де Гаспери, а не демохристиане», – заявил С. Берлускони 14 октября 2003 года в Риме. Газеты откликнулись на эту реплику премьера с долей иронии и отметили: почему бы тогда каждому деятелю не обзавестись правом сравнивать себя с Карлом Великим, например. И вообще не следует ли воздержаться от присвоения разного родства, происхождения от самых талантливых отцов, когда и одного своего вполне достаточно.

Глава III Крылья любви и бизнеса

Как все юноши начала 60-х годов Сильвио был романтиком, мечтал о большой светлой любви. Зачитывался Стендалем и нередко видел себя на месте его славных героев. И вот так однажды, мечтая, «паря в небесах», он вдруг пришел в себя на земле у стены Центрального вокзала Милана. Перед ним на остановке автобуса 26 маршрута стояла девушка, как ему показалось, удивительной красоты и душевной чистоты. Возможно, та, о которой он только и мечтал. Он словно сжался в кулак, собрал всю свою волю и решимость и сделал первый шаг. «Сильвио!» – представился он и протянул руку. Она поколебалась мгновение, щеки стали пунцовыми и ответила, не опустив глаза: «Карла… Дель Ольо».

А потом они гуляли по Милану до позднего вечера. Затем Сильвио представил Карлу своим родителям, получил благословение и 6 марта 1965 года повел невесту под венец. На свадьбу были приглашены все близкие друзья, и их было полон дом.

…Прошел ровно год, и 10 марта 1966 года у счастливых молодых родилась дочь. Ее назвали Марией-Эльвирой. Это официально в местном анаграфическом офисе, а между собой в семье – просто Мариной, как ее и зовут все до сих пор.

Март для четы Берлускони был месяцем особым. В 1968 году, вновь в марте, 28-го, родился сын Пьер Сильвио, которого с легкого словца отца стали с улыбкой величать не иначе, как Дуди.

Сильвио и Карла свили свое собственное первое миланское гнездышко в доме на улице Сан-Джиминьяно, откуда перебрались в пригород Аркоре. Это название стало синонимом штаб-квартиры предпринимателя Сильвио Берлускони.

Шло время, расширялся круг деловых знакомств и контактов, росли банковские счета, но Сильвио оставался верен своему избранному «стилю жизни», как точно подмечено в брошюре «Одна итальянская история», – «размеренной форме нормального человеческого поведения, без кичливости, чванства, зазнайства, выставления собственного “я”, возвышения над другими». Например, Сильвио и Карла не желали, чтобы их дети выделялись внешне среди сверстников, поэтому не создавали для них каких-либо особых условий. Пусть, мол, растут как все остальные, а когда станут постарше, можно и поддержать. В разных смыслах. Без этого движение вперед затормозится. А пока детство, – формируйте характер, подставляйте лицо ветру, плывите по воле волн, но не сбивайтесь с курса (за этим следили капитан – глава семьи и штурман – мать Карла).

Казалось бы, что могло нарушить быт и ровное течение жизни такой красивой обеспеченной буржуазной семьи? Но бывает, что незримо возникает какое-то неудобство, стеснение, чувство взаимной несовместимости. Это состояние, обычно проявляющееся по прошествии 8–10 лет совместной жизни, супруги преодолевают по-разному. У Берлускони размолвки закончились разводом, что было непросто по итальянским законам 70–80-х годов. Умные, уважающие друг друга люди в критические моменты не поддаются временному избытку негативных настроений и чувств. Сильвио и Карла расстались благородно, сохранив дружеские отношения, делая все возможное для детей – Марины и Пьер Сильвио, отдавая им и внимание, и заботу.

Даже суперзанятость на работе не обрекает блестящего, красивого, преуспевающего мужчину на долгое одиночество. Свято место, как известно, пусто не бывает. По этому закону живут и душа, и сердце. Весь человек. И здесь Берлускони не стал исключением. Любовь, как шквал, нагрянула внезапно. Coup de foudre. Вновь любовь и вновь с первого взгляда. Таков весь Сильвио.

Это было в начале 80-х годов. Сильвио отправился в миланский театр «Мандзони» на премьеру нового разрекламированного спектакля. Пьеса оказалась тоскливо-скучной и осталась бы таковой, и бесследно ушла из сознания публики, если бы не красавица актриса – исполнительница главной роли Вероника Ларио. Позже Сильвио скажет: «Это было как приговор судьбы, как удар молотка кого-то Сверху. Все было решено сразу и бесповоротно – а-ля Берлускони».

Он купил букет самых дорогих цветов и с ними пришел за кулисы. Слова лились сами собой. А нужны ли они были? Очевидцы рассказывали, как Сильвио вынес Веронику на руках из театра и увез куда-то с явным намерением «оставить ее всю у себя и больше никогда не возвращать зрителю». Эгоизм, собственничество? Нет. Право мужчины. С согласия донны. А донна его уже любила.

В 1984-м у Берлускони появилась на свет маленькая Барбара; за ней в 1986-м – Элеонора (не в честь ли Элеоноры Рузвельт?), а в 1988-м родился Луиджи – мальчик, названный именем Святого Луиджи (Людовика) в честь отца Сильвио Берлускони.

Пятый ребенок! Это счастье. Рука, полная пальцев. «La main pleine de doigts», – сказал кто-то по-французски – все складывается наилучшим образом, по законам природы. Если в Милане наметился «демографический спад», то синьор Берлускони явно выправлял положение. Он особенно внимательно следил за воспитанием своих детей, по-прежнему обучал их скромности, хотя жили они далеко не в спартанских условиях, одеваясь и питаясь не как дети легионеров. Но все разумно и умеренно. La noblesse oblige.

Трое (Барбара, Элеонора и Луиджи) учились в разных классах, но в одной школе, где обучение велось по методике австрийского педагога-психолога, мыслителя и философа Рудольфа Штейнера. В основе – гуманитарный профиль, развитие способностей, независимого самостоятельного мышления, ориентация на глубокое познание литературы, искусства, астрономии и астрологии, выявление и реализация сильных сторон характера. Иначе говоря, – формирование личностей. Этот метод широко используется в разных регионах Италии, но главным образом на индустриально развитом Севере страны. У меня в Вероне – городе Ромео и Джульетты, есть друг – Лучано Кортеллетти с женой-немкой Ингаберг. Их сын Микеле закончил лицей с юридическим уклоном, и если бы не уехал в США, в Майями, во Флориду, где стал уже миллионером, то здесь в Италии он обязательно прошел бы в местные органы власти (джунту), а то и в центральный парламент. Талант говорит сам за себя, но может и погибнуть, если его не развивать.

Однако это не для семьи Берлускони, где взращивается каждое зерно. У детей Сильвио проявились великолепные музыкальные способности, слух. А голоса такие, что отец и в шутку, и всерьез предлагал: «Не создать ли нам свой семейный хор и выступать перед друзьями молодости. Есть что вспомнить и даже повторить». Барбара играла на арфе, Элеонора – на пианино, Луиджи – на флейте. Сам Сильвио – на гитаре. Квартет. Уникальный квартет.

Но было не до этого. Праздники кончаются быстро. «Даже карнавалы коротки. А труд – вечен». В этом смысл жизни Сильвио Берлускони и членов его семьи.

Дети от первого брака Сильвио Берлускони уже помогали отцу. Марина – вице-президент компании «Фининвест»; образец женщины-менеджера, унаследовала от отца всепоглощающую тягу и страсть к работе: способна проводить по двенадцать часов за письменным столом. Стиль одежды – строгий, любимый цвет – черный. Пьер Сильвио на другой семейной фирме – «Медиасет», руководит компанией РТИ, контролирующей всю частную телесеть, принадлежащую Берлускони. Активный менеджер и удивительно приятный обаятельный человек. Такое впечатление остается по крайней мере после первых контактов с новыми знакомыми.

В домашней обстановке Сильвио-отец не склонен к поучениям и если иногда и предается воспоминаниям, то, пожалуй, лишь потому, что безвозвратно ушедшая молодость с ее плюсами и минусами, всегда вызывает ностальгию. «Если бы молодость знала, если бы старость могла!» Нет, эта заезженная истина не для Сильвио Берлускони. Своей энергией он отгоняет старость, а в молодости он знал уже многое. Вот, как он сам об этом вспоминал в «Одной итальянской истории»:

«Окончив университет в 1961 году, не стал искать работу в банке или рекламных компаниях, решил посвятить себя бизнесу. Однажды в компании ближайших друзей я заявил: “Займусь строительством и не только домов, но целых городов. Там будут больницы и школы, церкви и спортцентры, луна-парки и супермаркеты…”.» И занялся этим.

В то время в Италии проходила мощная внутренняя миграция населения – жители с юга страны в поисках работы перебирались в северные регионы. Сотни тысяч людей, в основном молодых, направлялись в промышленные города Северной Италии – Милан и Турин. Это было связано с начинавшимся тогда «экономическим бумом» – из страны, разоренной войной, Италия превращалась в современное индустриально развитое государство. На севере ощущалась острая нехватка жилья. Надо было строить, строить и строить.

В 1962 году после знаменитой фразы, произнесенной в кругу друзей, – «Я займусь…», Луиджи-отец принял решение вложить все свои накопления в первое деловое начинание сына. При этом он сказал: «Запомни, это не только твои личные деньги, они принадлежат также твоим брату и сестре. Полученную прибыль ты разделишь поровну между вами».

Сильвио обещал и слово сдержал. Успех пришел. Берлускони сумел бросить вызов судьбе.

Но как же все было? Рассказываю со слов самого Сильвио в сборнике «Одна итальянская история» (воспроизводилась в книге Дж. Ленера «Эффект Сильвио Берлускони»).

«Получив от отца 10 млн лир, я купил под Миланом огромный земельный участок. Договорился вносить деньги частями. Однако для успешной реализации проекта нужен был компаньон. Выбор пал на Пьетро Канале, одного из крупнейших частных строительных подрядчиков в Италии. Канале тогда было лет сорок. И вот в одно прекрасное утро преуспевающий предприниматель встречается с 24-летним парнем, предлагающим создать совместную строительную компанию. “Я согласен стать вашим компаньоном, – сказал Канале, – но с условием, что ваша доля акций составит 10 %”. Берлускони вернулся через несколько дней и, широко улыбаясь, заявил: “Я нашел эту землю, купил ее в рассрочку и, пройдя все необходимые бюрократические процедуры, получил лицензию на строительство. Поэтому я считаю, что имею право на 50 % акций”. Канале с удивлением покачал головой, пробормотал себе под нос что-то мало разборчивое и, почти сорвавшись на крик, выдавил: “Ладно, поделим акции поровну. Хотя я, скорее всего, сошел с ума, что беру в партнеры, да еще на таких условиях, неопытного сорванца – совсем мальчишку. Соглашаюсь на эту авантюру по трем причинам: во-первых – видимо, я и впрямь спятил, во-вторых – потому что ты мне симпатичен, и в-третьих, я впервые в жизни встречаю такого наглого типа, как ты”. Proviamo – попробуем.

Сделку заключили. Совместную компанию назвали “Объединение миланских стройплощадок”. Приступили к строительству, но вскоре финансовых средств вновь стало не хватать. И у меня возникла идея, подтвердившая деловую хватку и коммерческую находчивость. Я впервые проявил себя как прирожденный торговец, один из тех, кто “способен продать лед эскимосам”. Суть идеи состояла в следующем: продавать квартиры еще до начала строительства жилых домов, демонстрируя будущим покупателям лишь архитектурный проект и планы квартир. В том случае, если проект устраивал клиента, тот вносил половину стоимости жилья, а остальное – по завершении работ. При этом строительная компания предоставляла покупателю возможность проявить творческую инициативу, при выборе квартиры: самому уточнять или изменять ее планировку».

Формула простая и легкая, но требовала новых дополнительных расходов. Где взять деньги? Из воздуха! Клиенту предлагался компромисс: с него возьмут деньги за внесение поправок в план будущей квартиры, но за это покупатель обязуется помочь фирме продать еще одну квартиру, найдя для нее будущего владельца. По «щучьему велению» покупатели квартир превращались одновременно и в агентов по торговле недвижимостью. И бесплатными агентами. Законная «пирамида», без проигрыша.

Сильвио не боялся никакой работы, даже самой неблагодарной. Он рассказывал: «Однажды произошел такой случай. В жаркий летний день, раздевшись по пояс, я красил сарай на стройплощадке, в котором в ту пору размещалась контора компании. Неожиданно увидел возле себя солидного пожилого господина. Посетитель интересовался, кто здесь продает жилье, – принял меня, совладельца компании, за простого рабочего. Что же, ладно! Я ответил, что сейчас сбегаю и позову начальство, а сам отправился в одну из свободных квартир в новом здании, принял душ, переоделся и появился перед клиентом уже в обличии бизнесмена. От удивления тот опешил, но уже в следующее мгновение оба расхохотались…» И заключили контракт.

Коммерческая деятельность Сильвио Берлускони длилась почти пять лет, он построил четыре жилых комплекса. Успех вдохновил на следующий шаг: он основал новую фирму в той же сфере под названием «Эдилнорд» – «Строительство на севере» или «Северное строительство»…

…Что это? Просто воспоминания или простая ностальгия о прошлом? Ни то, ни другое. Это – гордость за достойно и успешно начатую жизнь предпринимателя, который закладывал фундамент не только своего будущего. Хотя, что греха таить, – все же своя рубашка ближе к телу. При этом рубашка украшалась наградами. В 1976 году Указом Президента Берлускони был удостоен звания «Кавалер труда» – Кавальере.

Подходя к сорокалетию, Кавальере Сильвио прочно занял свое место на старте политических скачек, где без удара колокола никто не устремлялся с места в карьер. И не помышлял! А синьор Сильвио устремился, нарушил этот закон.

Он сделал ставку и вложил средства в издательское дело, приобрел 12 % акций миланской «Новой газеты», создателем и главным редактором которой был ведущий журналист Италии знаменитый Индро Монтанелли. Зачем бизнесмену понадобилась политическая газета? Кое-кто стал искать ответ на этот вопрос в сфере политического мировоззрения Берлускони, считавшего, что принципам свободы и демократии на Западе, и, в частности, в Италии, угрожало засилие коммунистической идеологии. Нужен был отпор. И вот его опасения подтвердились: в 1976 году на парламентских выборах итальянская компартия набрала 34,4 % голосов и стала, наряду с христианскими демократами, ведущей политической силой в стране. «Новая газета» представляла собой влиятельный рупор праволиберальных кругов Италии, служила своеобразным идеологическим заслоном против левых движений и ИКП.

Это, конечно, хорошо. Но слабо и однобоко для Берлускони, обладающего острым аналитическим и альтернативным мышлением. А политика, даже как хобби, без экономики для него просто не существовала; а если и существовала, то не больше, чем в роли падчерицы или Золушки из известной сказки. Но и Золушка может стать знатной и даже правящей принцессой, в руках которой волшебная магическая палочка – информатика, получившая особое значение в ходе развернувшейся политической пропаганды и идеологической борьбы. Политика и идеология, по Берлускони, должны тоже делать и приносить деньги. И это подсказывали ему не только богатая интуиция, но и знание дел, опыт его команды.

Берлускони начитан. Среди любимых авторов – разные писатели: Данте и Диккенс, Петрарка и Шекспир, Гюго и Достоевский. Еще с юных лет он увлекся литературой по истории, политической публицистикой, книгами по экономике и философии, но все-таки предпочтение отдавал классике.

Среди книг в библиотеке этого крупнейшего итальянского книголюба, владельца таких издательств, как «Мондадори», «Эйнауди», «Электа» и других, – произведения, изданием которых он занимался лично. Это «Утопия» Томаса Мора, «Похвала глупости» Эразма Роттердамского, «Государь» Никколо Макиавелли, «Речь о достоинстве человека» Пико делла Мирандолы, «Новая Атлантида» Фрэнсиса Бэкона, «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы, «Манифест коммунистической партии» и другие произведения К. Маркса и Ф. Энгельса.

В 70-х годах Берлускони много читал, пополнял и углублял запас знаний, который он приобрел в юношеские, университетские годы. Его интересовала, например, политическая судьба его исторического кумира Томаса Мора, вошедшего в английский парламент от лондонского купечества. Он выступал против налогового произвола, за что попал в немилость (Берлускони всегда раздумывал об основах налоговой политики). Берлускони знал всю биографию Мора. С вступлением на престол Генриха VIII (1509) Мор возвратился к политической деятельности; в 1510-м стал помощником лондонского шерифа, в 1518-м вошел в Королевский совет, в 1525–1529 – был канцлером герцогства Ланкастерского, в 1529–1532 годах – канцлером Англии. (Не подумывал ли тогда Кавальере Сильвио повторить путь Мора в итальянском или, гляди дальше, в европейском варианте?) К лютеранской реформации он относился отрицательно, считая ее угрозой общехристианскому единству. Будучи католиком и соответственно сторонником верховной власти Папы Римского, Мор отказался дать присягу королю как «верховному главе» английской церкви, после чего был заключен в Тауэр (1534), обвинен в государственной измене и казнен. В 1886-м причислен католической церковью к лику блаженных, в 1935-м канонизирован. Многочисленные антипротестантские полемические трактаты и медитации на религиозные темы («Четыре насущных предмета», «Моление душ», «Апология», «Диалог об утешении в невзгодах» и др.) оказали влияние на искусство английской риторики (проповеди Э. Марвелла и Дж. Донна), а также на формирование стиля Дж. Свифта. Мор перевел с латинского на английский язык биографию Пико делла Мирандолы (1510), личность которого и его трагическую судьбу считал поучительными для реформаторов церкви. Его «История короля Ричарда III» (1531), оставшаяся неоконченной, – одно из лучших произведений английской прозы эпохи Возрождения, послужившее позднее косвенным источником драмы У. Шекспира. И все это изучал и схватывал пытливый ум Сильвио.

Он считал, что наибольшую известность принес Мору его диалог «Утопия» (1516), содержащий описание идеального строя фантастического острова Утопия (место, которого нет; это придуманное слово стало впоследствии хрестоматийным). Здесь Мор впервые в истории человечества изобразил общество, в котором ликвидирована частная (и даже личная) собственность и введено не только равенство потребления (как в раннехристианских общинах), но обобществлены производство и быт. Вот, что нужно! Но ценность в другом, – считал Берлускони. Труд в Утопии составлял обязанность всех граждан, распределение происходило по потребности, рабочий день сокращен; наиболее тяжелые работы выполняли преступники… Политический строй Утопии основан на принципах выборности и старшинства и т. д. А это – не в логике С. Берлускони и вообще человеческой сущности. Семья организована не столько на родственных, сколько на производственных началах. Мор не мыслил себе революционного пути осуществления этого идеала – он был противником народных движений, видел в них лишь разрушительное начало.

Из досье FI. Мор Томас (7 февраля 1478 года – 6 июля 1535 года, Лондон), английский гуманист, государственный деятель и писатель; основоположник утопического социализма. Сын судейского чиновника. В 1492–1494 годах занимался в Оксфордском университете, примыкал к кружку так называемых «оксфордских реформаторов» (Дж. Колет, Т. Линакр, У. Гросин). В 1496–1501 годах изучал английское обычное право при юридической корпорации Lincoln’s Inn. В конце 90-х годов познакомился с Эразмом Роттердамским, ставшим затем одним из его ближайших друзей (Эразм написал и посвятил ему «Похвалу глупости»).

Увлечен был Берлускони и философией «итальянского Томаса» – Томмазо Кампанеллы.