Вызволение сути

Come On To Me

I Don’t Know

В таких случаях, стараются продемонстрировать народу самое хваткое, хлёсткое, самое лучшее, чтобы когда выйдет диск, все бы бросились его покупать в надежде, что каждая песня на диске такая же прекрасная. Так происходило со всеми пластинками Beatles и Wings.

Я не буду заниматься критикой двух новых песен. Скажу лишь, что сами названия могут описать их суть в такой ситуации:

Старик говорит девице:

– Come On To Me

А девица, хотя и уважает старика и видит приготовленную для неё пачку денег, совсем не хочет, и чтобы не обидеть его грубым отказом, делает шаг назад и произносит:

I Don’t Know

Случай с Paul McCartney интересует меня лишь как иллюстрация к жизненной ситуации, повторяющейся в веках, когда старый человек думает, что он может делать всё так же, как в молодости. Если он это пытается доказать в кругу родственников и близких знакомых, то ему сочувствуют и похлопывают по плечу. Если же старик пытается повторить рекорды своей молодости перед чужими людьми, то он вызывает лишь насмешку разочарования.

Однако в случае гения возникают две стороны восприятия его старческих потуг: его поклонниками во всём мире и его собственное.

Как поющему талантливому ребёнку даётся скидка на его детскость, так поющему талантливому старику даётся скидка на старость. И только молодости и зрелости скидки не даются – выдавай шедевры. А Пол только этим и занимался всю свою молодость и зрелость.

Для меня наиболее интересно восприятие самим творцом своего собственного старческого творчества. Представляется ли оно ему таким же прекрасным, как в молодости? Или он осознаёт свою творческую слабину, но пренебрегает ею, потому что состарившийся гений хочет дополнительной славы и денег?

Известно, что достижения в музыке, математике, поэзии достигают своего апогея, когда творец пребывает в юном возрасте.

А вот живопись, беллетристика, вино не зацикливаются на молодости, а с возрастом часто становятся ещё лучше.

Так получается, что творцу далеко не всегда удаётся сохранить обратную связь и сдерживать своё желание покрасоваться своим дряхлением перед миром. В старости он по инерции продолжает делать то, что и в молодости, но гораздо хуже.

Пожалуй, единственная область, где происходит беспощадная саморегуляция – это спорт.

Например, великие теннисисты, продолжают играть в свою любимую игру даже в старости. Но им не придёт в голову участвовать в тех же мировых соревнованиях, в которых они побеждали в молодости. Если у старика-теннисиста хватит ума явиться на US Open или на Wimbledon, то его обыграют в пух и прах, и он выставит себя на посмешище. Потому-то старики-теннисисты играют лишь у себя дома и в его окрестностях. Либо участвуют в специальных соревнованиях для стариков.

Так и Paul McCartney мог бы устраивать концерты в своём поместье для своих близких и друзей.

Но тут, перечёркивая, переламывая и уничтожая все аргументы логики, является любовь поклонников и поклонниц. Именно благодаря этой любви, возникшей к Полу во времена его юности и зрелости, он пользуется её инерционностью и эксплуатирует её власть над людьми. Те, кто полюбил его за гениальность в молодости, будут любить его заурядность в старости, не замечая её (при молчаливом условии, что 99% его репертуара – песни его молодости).

Музыка, она покруче тенниса…

Да и желание "стричь купоны" к старости явно усиливается, и бывший гений, при наличии жадности и тщеславия, может публично эксплуатировать прошлое до самой смерти, сочиняя вялые песни и выступая со старым репертуаром.

Это относится и к Rolling Stones и ко всем прочим великим старым музыкантам, продолжающим творить, тогда как они уже способны лишь вытворять.

Лотерейный эксперимент

Когда я узнаю, что кто-то выиграл в лотерею несколько десятков или сотен миллионов, мне сразу представляется, что их выиграл я, и я начинаю фантазировать, как бы я распорядился этим состоянием.

Прежде всего я составляю список друзей и близких знакомых, которым я бы послал по тысяч сто. Все они должны быть старше 50 лет, потому как давать деньги молодым (если они здоровы) – это только их расхолаживать в борьбе за собственные деньги.

Потом я бы купил кое-что себе: чуть побольше дом, чтобы там были сауна, джакузи, комната со столом для игры в пинг-понг. Ну и пара каминов. Но дом в том же Миннеаполисе – чего рваться на юг к морю, к которому я равнодушен, и я люблю смену времён года. Затем я купил бы себе самую лучшую Tesla. Вот, пожалуй, и всё, что я хочу из вещей.

Следующим делом я бы установил организацию по реабилитации проституции. Сделал бы фонд вспомоществования для состарившихся проституток, устроил бы там классы по воспитанию квалифицированных проституток, то есть тех, главная задача которых – интенсивная забота о наслаждении клиентов. А также классы для мужчин про то, как необходимы и прекрасны проститутки и как их надо уважать, любить и защищать.

Ну и отвалил бы я денег на Public Radio, поскольку я слушаю за рулём только две их станции: лучшая музыка и честнейшие новости. Сейчас я им плачу по 5 долларов в месяц, вот я бы и увеличил помощь раз в тысячу.

А пока я покупаю по одному лотерейному билету в месяц, будучи убеждённым, что если бог захочет, то я выиграю и с одним. Но так как я не выигрываю, то из этого я заключаю, что богу не нравится перечень моих трат возможного выигрыша.

Вот сейчас куплю ещё один лотерейный билет и обещаю, что если я выиграю, то все деньги растрачу только на себя: накуплю домов, машин, картин, драгоценностей и прочего – быть может, бог хочет именно этого.

Обязательность туризма

Каково местным жителям проживать в таком городе, как Венеция, когда он постоянно оккупирован туристами?

Известно, что все венецианцы скрываются от них у себя по домам и квартирам и только глубокой ночью выходят на улицу, чтобы отовариться в тайных магазинах, открытых лишь ночами для коренных жителей. Магазины эти замаскированы под обычные жилые дома и чтобы тебя туда впустили через тайный вход, ты должен сказать пароль, который меняется каждый день. Оповещает тебя о нём правление города каждый вечер по электронной почте.

Изгнать или даже ограничить туристов пока нельзя, так как вся экономика Венеции поддерживается ими. Поэтому венецианцы построили тайный город, куда они уезжают отдыхать в тишину и покой. Этот город состоит из парков и магазинов. Там разрешены только электрические машины и велосипеды, и город этот соединён с Венецией подземным секретным тоннелем.

Венецианцы решили скопить достаточное количество денег, чтобы хотя бы на год закрыть Венецию для туристов под предлогом ремонта каналов и зданий и пожить в своё удовольствие в тишине и покое посреди замков дожей и гондол.

Проблема состоит в том, что венецианцы никак не могут договориться, сколько денег будет достаточно, чтобы жить целый год без туристов.

Вот почему до сих пор Венеция забита туристами, и те, кто в ней ещё не бывал (я в том числе) срочно поезжайте туда, чтобы навечно затеряться в толпе.

Человеческое влияние на открываемые законы физики

Физик Людвиг Больцман (1844-1906) был подвержен приступам тяжёлой депрессии. А при депрессии взгляд на мир, разумеется, невесёлый. В конце концов, он повесился, дойдя до логического конца пессимизма.

В перерывах между приступами Больцману удалось отрыть второй закон термодинамики, согласно которому энтропия в мире растёт и вселенная стремится к смерти, то есть к самоубийству.

И тут я подумал, повлиял ли пессимистический характер Больцмана на характер закона, который он открыл? Ведь вокруг много неоткрытых законов, так Больцману удалось открыть именно тот закон, который иллюстрирует его собственную жизнь.

Моя гипотеза просматривается и на Эйнштейне. Его смелая, неортодоксальная и энергичная сексуальная жизнь позволила открыть ему смелую, неортодоксальную и "полную энергии" теорию относительности. (см. Эйнштейн как ёбарь, и я как Эйнштейн см. в книге Что может быть лучше?

)

Тот факт, что из жизнерадостной теории относительности злодеи выдоили атомную бомбу, говорит лишь о тенденции человечества к самоубийству, что отражает закон термодинамики Больцмана.

Подобное влияние характера творца на характер его произведений давно замечено в литературе и других гуманитарных областях. Так сексуально вывернутый и пришибленный Лев Толстой сделал всех своих героев такими же и влияет ими на характер своих читателей.

Поскольку в бесконечной вселенной имеется буквально всё, и так как в отличие от литературы, физика и другие точные науки определяют развитие человеческой цивилизации, то для того, чтобы направить её развитие в благоприятном направлении, к занятиям наукой надо допускать только людей с оптимистичным взглядом на мир.