Крестьяне не могли жаловаться на Баха (за то, что его музыка не вполне ясна),
как и не могли жаловаться на Бога (за то, что Его деятельность не всегда логична):
в прошлом году из-за засухи весь урожай погиб – еле выжили),
ибо они, крестьяне сами – часть Бога и Баха, урожая и засухи…
(Меняю регистр…)
И это значит, что тот самый Бах, музыка которого сегодня – одна
из абсолютных вершин проявлений человеческого духа, планетарной
мысли,
в те времена и для тех членов его прихода был постоянным участником их жизни.
Это значит, что нормальное мышление того времени вполне могло включать в себя музыку Баха как норму.
И здесь есть немало причин для серьезных рассуждений.
Например,
прогрессирует или регрессирует человеческая Духовность?
Или насколько ближе (или дальше) мы сегодня к нашей космической первооснове?
И каким образом великая музыка может помочь в процессе поддержания духовности?
Глава 4 Первый разговор о Моцарте (Моцарт и Смерть)
Папа, Вы не представляете себе что это за ужас, каждый вечер ложиться в постель со страхом, что утром я не проснусь.
Из письма Моцарта к отцу
Моцарт (за фортепиано):
Представь себе… кого бы?
Ну, хоть меня – немного помоложе;
Влюбленного – не слишком, а слегка —
С красоткой, или с другом – хоть с тобой,
Я весел… Вдруг: виденье гробовое,
Незапный мрак иль что-нибудь такое…
А. С. Пушкин. Моцарт и Сальери
Пушкин, разумеется, не читал ни письма Моцарта к отцу, фрагмент из которого я процитировал в первом эпиграфе к этой главе, и никаких писем Моцарта вообще, ибо они тогда не были изданы.
В те годы еще никто не говорил о музыке Моцарта иначе, чем сказал о ней русский критик Улыбышев: «Вечный свет музыки, имя тебе – Моцарт!»
Но откуда Пушкин знал о Моцарте как о композиторе «гробового видения»?
Правда, можно задать еще тысячи подобного рода вопросов относительно пушкинского знания.
Откуда, например, он знал о том, что «гений – парадоксов друг»?
Ведь это же тема докторской диссертации середины XX века!
«О, сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог-изобретатель…»
Вот и весь стих. Утверждаете, что он не закончен?
Как стих – возможно. Но как сконцентрированная до размера в пять строк докторская диссертация – закончен вполне.
А откуда он, Пушкин, знал, что главная проблема демократии это «оспоривать налоги» или что свободной печатью воспользуются для того, чтобы «морочить олухов»?
Ведь тогда еще не было современных западных демократий (социал-демократий), правительства которых заменят полиции тайные полициями налоговыми.
Не было тогда и свободной печати, которая когда-нибудь понадобится сугубо для того, чтобы влезать в чужие спальни, да еще подсчитывать рейтинги шутовствующих политиков или поп-идолов демократично-оболваненной толпы:
«…Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать.
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов иль чуткая ценсура
В журнальных замыслах стесняет балагура…»
(Из Пиндемонти)
Я убежден, что Пушкин – один из тех, кто тогда уже знал то, что нам еще только предстоит узнать в будущем.
Нам до сих пор еще ох как многое непонятно в его «Пиковой даме», «Медном всаднике», «Маленьких трагедиях»…
Но вернемся к пушкинскому знанию о моцартовском «гробовом видении». Ко мне это знание пришло только после длительного и скрупулезного изучения всех писем Моцарта вкупе с многолетним изучением тайных знаков моцартовского музыкального письма.
Вот, к примеру, уникальный знак.
Почему последняя часть последней симфонии Моцарта «Юпитер» начинается с четырех простейших звуков: до-ре-фа-ми?
Это что, случайный выбор?
Нет!
Но как только задумываешься об этом и понимаешь почему – волосы встают дыбом.