Один

– Будто в раю, – зажатый девушками Димка оскалил зубы.

– Отправляемся за «Маздой», – сказал я, прикидывая в уме маршрут.

– Все идет по плану, дорогой друг, – подмигнул мне Димка.

– Мы же, вроде бы, решили, – заволновался Минтай. – Едем ко мне домой!

– Сперва оружие!

– Но я думал…

– Индюк тоже думал. Берем «Мазду» и сразу рвем к «Тополю», в охотничий магазин.

– Нам прятаться надо, а не воевать!..

Я подождал еще немного, давая двигателю возможность прогреться, а пассажирам проговориться. Объявил для всех:

– Кто за рулем, тот и решает, – и тронул машину с места.

Уже через три минуты мы выехали из бетонного лабиринта на асфальт и покатили на северо-запад, огибая многоэтажки справа. Я ориентировался на издалека заметную водонапорную башню – она стояла на границе частного сектора, как раз там, где возле заправки «Люкс-Ойл» находилась охраняемая стоянка, принадлежащая армянину Эдику – я никогда его не видел, но Димка рассказывал про него много забавного.

* * *

Основательные ворота стоянки, сваренные из стальных труб, железных листов и проволочной сетки, оказались запертыми. Я подергал тяжелую цепь, замкнутую двумя навесными замками, и, повернувшись к машине, беспомощно развел руки – без ключей, кувалды или «болгарки» въезд не открыть. В принципе, можно было попробовать дернуть цепь машиной, – но только, чур, не моей.

– Ну чего? – спросил Димка, когда я вернулся за руль.

– Тихо там, – ответил я. – Охранник то ли сбежал, то ли спит, то ли… Ну, понимаешь.

– Сбежать не должен, – неуверенно возразил Димка. – Эдик их тут в ежовых рукавицах держит. Да и спать ему не положено.

– Поехали, наконец, ко мне, – опять заканючил Минтай. Мы сделали вид, что не слышим его.

– Что делать, придумал? – спросил Димка.

– Переберемся на ту сторону. Заведем твою «Мазду». Прицепим трос к замку и попробуем его сорвать.

– Получится?

– Не знаю. Замки здоровые. Нам бы грузовичок какой. И трос помощнее.

– У Эдика здесь «Эксплорер» обычно стоит, вон за той фурой. А ключи хранятся в будке, у охраны. Можно попробовать им ворота дернуть. Или забор проломить.

Я с сомнением оглядел бетонные плиты, выстроившиеся по периметру стоянки. С ними, пожалуй, только танк справился бы или грейдер какой-нибудь.

– Сдалась вам эта «Мазда», – пробурчал Минтай. – Целый город брошенных машин, выбирай любую.

– Вообще-то у меня там оборудования разного как раз в цену твоего ломучего «Мегана», – вскинулся Димка.

– Он не ломучий. Его «Кашкай» ударил, все же видели.

– Ага, видели. Я кулаком сильнее бы стукнул, чем тот «Кашкай».

– Хватит вам, – сказал я. – Ваши машины моей в подметки не годятся.

Сидящая за мной Катя хихикнула, Димка фыркнул, Минтай пожал плечами и опять заныл, что мы только время зря теряем, что нечего тут делать, что надо, пока есть возможность, гнать к нему домой. Робеющая Оля тихонько спросила, не получится ли все же как-нибудь проведать ее родителей: хотя бы проехать рядом, посигналить, покричать, не выходя из автомобиля. Таня тоже попыталась что-то сказать, но всхлипнула, закрылась руками и заревела.

Я очень сочувствовал девчонкам. Но выносить этот бедлам уже не мог и потому рявкнул:

– Заткнитесь все!

Удивительно: меня послушались. Наконец-то стало тихо, только Таня хлюпала носом. Я, наверное, минуты две сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь покоем, крепко вцепившись в руль, стараясь ни о чем не думать – и никто не решился меня потревожить. Потом я включил первую передачу и подогнал машину вплотную к воротам, подпер их бампером.

– На стоянку идем все вместе, – сказал я и, выдернув ключ из замка зажигания, распахнул дверь.

Нет, я не следовал «правилам поведения в фильмах ужасов», о которых упоминал Димка. Просто стоянка, окруженная сплошным бетонным забором с тремя рядами колючей проволоки поверху, с помостом и будкой охраны, вознесенными на добрых четыре метра, с баграми и топорами на пожарном щите, с воротами на цепи – она выглядела, как настоящая крепость. Вряд ли в округе имелось лучшее убежище. Надо было лишь удостовериться, что внутри периметра нет зомби.

– Демон, прикрой меня, – сказал я и пошел доставать из багажника толстый промасленный ватник и кусок брезента. Я накинул их на верхнюю балку ворот, обмотанную колючей проволокой. И когда я уже перелезал с капота своей «десятки» на закрытую территорию, мне почудился звук: будто где-то скрипнуло что-то – то ли дверные петли несмазанные, то ли пружина ржавая. Не слишком этим обеспокоившись, я спрыгнул на землю. И вдруг осознал, что забраться назад будет не так просто.

Сразу стало жутковато. А тут еще краем глаза я уловил неясное движение на высоком помосте. Я резко повернулся и увидел сутулую фигуру, вставшую за пирамидами покрышек. Мне четко представилось, что сейчас произойдет, – я будто короткое кино просмотрел: этот зомби, роняя покрышки, подходит к краю помоста, переваливается через низкие перильца и падает вниз; я долго срываю топор с пожарного стенда, потом бегу к поднимающемуся чудищу и понимаю, что ничего не успею и не смогу сделать; а из вагончика охраны выбираются другие зомби, и они, так же раскидывая покрышки, подступают к краю и валятся вниз; припаркованные автомобили начинают раскачиваться, их стекла лопаются, крошатся, и новые обращенные ползут через окна наружу – ко мне; а я тут уже один, потому что товарищи мои бегут прочь, и правильно делают…

– Вон япошка моя, – соскочив ко мне, ласково проговорил Димка и брелком показал на черную «Мазду» в агрессивном обвесе, стоящую за крохотной «Микрой».

Минтай, закусив губу, помогал перелезть через ворота Кате и свирепо на меня поглядывал. Оля и Таня жались к «десятке», ждали своей очереди – чувствовалось, что им неуютно оставаться вдвоем на открытом месте. И никто не замечал зловещую фигуру на помосте.

Я, что-то крикнув товарищам, бросился к пожарному щиту, схватился за топор. Предвидения мои начали оправдываться: длинное топорище оказалось намертво примотано проволокой к выкрашенным в красное доскам; я вцепился в багор – та же история!

Я выругался, пугаясь до помрачения.

Димка, как ни в чем не бывало, шел к своей машине. Катя обкусывала сломанный ноготь. Минтай, дрыгая ногами, висел на воротах. Таня лезла на капот «десятки».

– Оставь инвентарь! – услышал я окрик.

Багор начал поддаваться. Я тянул его, и дергал, и крутил. Ругал себя, что полез на стоянку безоружным.

– Оставь инвентарь, говорю!

Я все же выворотил багор, повернулся с ним, чувствуя, что время упущено. Увидел подобравшегося Димку с «Осой» в руке и Минтая, поднимающего с земли камень, заметил, что Оля передает Тане через ворота туристический топорик, – наконец-то они обнаружили опасность!

Но стоящий наверху зомби не спешил атаковать. Он подошел к самому краю помоста. Он тянулся к нам, но не падал. И теперь я мог разглядеть его лицо – вполне обычное, не страшное, можно сказать, человеческое.

– Зачем ломаешь инвентарь?!

Я увидел, что существо открывает рот, но не сразу понял, что оно разговаривает и обращается ко мне, – у меня смещение какое-то в мозгу произошло, я очевидные вещи связать не мог.

– Не для тебя он тут повешен, – сипло заявил «зомби» и, багровея лицом, закашлялся долго и натужно, с хрипами, с клекотом – так кашлял мой отец, умиравший от рака.

* * *