Этот мой джаз

«Синяя птица», как было сказано, по своему статусу была «предприятием системы Общепита», т. е. кафе должно было функционировать днем как закусочная – филиал известной в те годы москвичам «Шашлычной» на Пушкинской площади. Отсюда и меню, зависящее от доставки в кафе отдельных блюд, потому как в «Синей птице» своей кухни не было. Вечером выполнение плана закусочной по реализации сосредотачивалось в буфете со скромным ассортиментом напитков и закусок. А кафе отдавалось, по сути, на откуп Совету, который планировал и организовывал разного рода мероприятия. Основным из них были вечера отдыха коллективов, снимающих кафе и веселящихся по своему усмотрению. Иногда с приглашением интересных гостей. Вспоминаю, что пару раз приходил Владимир Высоцкий, помню выступления поэта-пародиста Александра Иванова, молодой поэтессы Инны Кашежевой. Частым гостем кафе был художник Юрий Соболев, большой любитель джаза, друживший со многими известными музыкантами. И всегда – множество фотографирующих, имена которых, увы, запамятовал, кроме одного – моего соседа по дому и приятеля Виктора Резникова. Он уже тогда был одним из ведущих фотографов журнала «Советский Союз».

В годы моей «Синей птицы» не расставался с фотокамерой и я, когда уступал свое место у рояля кому-либо. Общим планам предпочитал фотографирование отдельных музыкантов, портреты некоторых из них приведены на этих страницах (а может быть, из-за тесноты помещения снимал портреты и небольшие группы, не имея хорошего широкоугольника?). Неудивительно, что нет ни одного снимка нашего состава: если кто-то нас и фотографировал, в подарок снимков я не получал. Редкие фото, запечатлевшие меня за пианино-роялем, сделаны моим младшим братом, Володей, которому я доверял камеру и даже просил «пощелкать». И к великому сожалению, так и не нашел фото той «Синей птицы» со стороны входа в полуподвал с несколькими ступенями вниз и навесом над ними…

Герман Лукьянов, Михаил Кулль, Игорь Высоцкий. 1965

Джем в кафе. Ефим Ольховский, Владимир Чернов, Михаил Цуриченко, Игорь Левин. 1965

Но всегда при проведении «вечеров отдыха» на сцене был наш состав: Игорь Иткин (тенор-саксофон), Александр «Огурец» Чернышев (контрабас), Владимир Лесняков (ударные) и я. Мы играли сугубо джазовую музыку, если в начале вечера это не мешало отдыхающим, особенно когда они сопровождали еду тостами и прочими выступлениями. Но когда дело доходило до танцев, практически не было места музыке танцверанд и вечеров «в нашем клубе заводском». А ближе к концу вечера обычно все переходило в откровенный джем-сэшн с участием забежавших на огонек джазменов.

Намеренно останавливаюсь на периоде от открытия «Синей птицы» до 1967 г., после которого она постепенно стала терять свой стихийно джазовый характер молодежного кафе. Постепенно сцена уступалась организованным, почти концертным выступлениям некоторых из московских составов, потом – джаз-року. Но, начиная с 1968 г., кафе предоставляло свои стены для выставок произведений многочисленных художников-нонконформистов, что составляет одну из замечательных страниц истории «Синей птицы». В 1970 г. прекратил свою деятельность Совет кафе в связи с переподчинением райкома ВЛКСМ. Однако, в еще функционирующем кафе продолжал звучать джаз. В «Птице» до ее закрытия в 1972 г. – «в связи с капитальным ремонтом дома» – более-менее регулярно играли составы с участием Николая Громина, Владимира Миролюбова, Валентина Погожева, Всеволода Данилочкина, Игоря Заверткина, Виктора Фридмана, Георгия Искендерова.

Как обычно, начну с упоминаний в прессе, различных публикаций и свидетельств.

«…Несколько дней назад на углу дома вспыхнула неоновая вывеска. «Синяя птица» – так комсомольцы назвали свое кафе… У кого из комсомольцев Свердловского района возникла мысль – превратить тусклое помещение в кафе…, может быть, у того же Славы Колейчука, молодого архитектора, чей проект лег в основу метаморфозы?..» Первой известившей миру о рождении нового молодежного кафе была газета «Московский комсомолец» от 6 сентября 1964 г. с маленькой заметкой на пятой странице. Оттуда и стало известно имя человека, причастного к рождению кафе. Сегодня это известный московский архитектор, художник, дизайнер, теоретик искусства Вячеслав Фомич Колейчук, который, по его словам, «…в 1964 году еще студентом делал интерьеры для кафе «Синяя птица», где потом выставлялись авангардисты и устраивали джазовые концерты. Я делал демократическое пространство, открытое, общее». «Эта работа была первой вехой на пути пропагандируемого им обновления среды в целом», как написано в одной из биографий В. Колейчука. А той самой средой, обновление которой привело к началу многолетнего существования ставшего легендарным джазового кафе «Синяя птица», а в дальнейшем – клуба-ресторана с тем же названием, было полуподвальное помещение построенного в 1909 г. по проекту известного архитектора К.Л. Розенкампфа (одного из мастеров московского модерна) «доходного дома С.И. Костякова» № 15/23 на углу Малой Дмитровки и Старопименовского переулка. Чем руководствовались партийно-комсомольские руководители одного из самых центральных районов столицы, решив преобразовать полуподвал в молодежное кафе, сказать трудно. Можно предположить, что была мысль «а чем мы хуже других», таких «других», как Ленинградский район, открывший кафе «Молодежное» («КМ»), или Тимирязевский с его «Аэлитой». Наверняка учитывалось, что для участия во Всемирном форуме молодежи, запланированном в Москве на осень 1964 г., ожидается наплыв зарубежных гостей. И кафе родилось из полуподвального небытия. В те годы энтузиастов было достаточно, и если отделкой помещений «Аэлиты» занимались архитекторы, проектировавшие кафе, то будущую «Синюю птицу» штукатурили и отделывали «ребята из Государственного банка, которые после работы превращались в каменщиков и плотников», как писалось об этом в газетной заметке. Отдаленное впечатление о фрагментах интерьера кафе можно получить из публикуемых фотографий. Это было невероятно скромное по архитектуре и отделке панелями из керамической плитки и ДСП (sic!) с наполнителем из нарочито крупной древесной щепы помещение с буфетной стойкой в углу вблизи лестницы, ведущей из раздевалки. Небольшая сцена, украшенная деревянным панно с силуэтом устремленной ввысь птицы (его автор – жена архитектора В.Ф. Колейчука Марина Владимировна). Пианино у стены, вдоль которой, на высоте человеческого роста – ряд окон, выходящих на тротуар улицы Медведева. Вскоре пианино было заменено на рояль, чудом уместившийся на миниатюрной сцене, на которую втискивались не все желающие поиграть в джеме – часть из них вынуждена была стоять около сцены. И зал со столиками мест на пятьдесят или чуть больше. В отличие от пуританских нравов буфетов «КМ» и «Аэлиты» в начале их существования, в нашем буфете какие-то алкогольные напитки были, иначе ни о каком выполнении плана по выручке речи идти не могло. При проведении заранее запланированных вечеров даже заказывались горячие блюда, доставлявшиеся из «материнской» шашлычной.

Панно над сценой кафе

Буквально со дня открытия «Синяя птица» обрела полноправный статус места сбора и общения любителей джаза, став третьим в Москве джазовым кафе-клубом после «КМ» и «Аэлиты». А когда вскоре после появления «Птицы», летом 1965 г. была закрыта «Аэлита» (и снесено ее здание), два расположенных в центре, по сути своей – два джаз-клуба, – стали основными точками притяжения для тех, кто любил играть джаз и тех, кто являлся поклонниками этой музыки. Во вновь открытых кафе «Ровесники» (1964 г.) и «Романтики» (1965 г.) тоже играли джазовые составы, даже направляемые туда Москонцертом после проведения некой аттестации. Но они так и не стали серьезными конкурентами двух кафе в центре Москвы.

Значимее любых упоминаний в прессе, несомненно, была нарисованная на страницах «Ожога» Василия Аксенова картина, близкая почитателям «Синей птицы». «Шел уже одиннадцатый час, когда Самсон Аполлинарьевич Саблер приблизился к «Синей птичке». У входа теснились любители джаза. Кафе было набито битком, из полуоткрытых окон несся жуткий вой, это играл на своем баритоне Сильвестр. Он заглушал все звуки и перекрывал аплодисменты. Саблер постоял и послушал голос друга и посмотрел, как фаны борются у входа с дружиной. Наконец Сильвестр кончил свое соло. Сквозь треньканье пианино донеслись крики: «Чего они, гады, не открывают? Там еще можно стоять!»… В «Синьке» подают только сухое вино, но для Самсика у буфетчицы Риммы нашлась бутылка «Плиски»…» («Птичка», «Синичка» – это было, а вот «Синьку» что-то не припоминаю. –Авт.) Искать сходство аксеновских героев с реальными людьми этого круга не имеет смысла. У писателя была слишком богатая фантазия, чтобы из множества черточек конкретных людей, из множества фактов и ситуаций вылепить своих героев, похожих одновременно на многих «героев того времени» и в то же время не похожих ни на кого конкретно. А вот еще незабываемая ассоциативная цепочка Аксенова: «Синяя Птица Метерлинка. Чеховская Чайка. Стальная птица – Там Где Пехота Не Пройдет, Где Бронепоезд Не Промчится. Птица – Формула – Надежда – Сил Мира Во Всем Мире…» Синяя птица… Сил мира во всем мире… Ну не про наше ли кафе, открытое к Всемирному форуму молодежи?..

Пресса не особо баловала вниманием все, связанное с джазом. О «Синей птице» 1964-68 г.г. были отдельные упоминания, причем чаще – уже после закрытия первоначального кафе и перепрофилирования его в модный кафе-ресторан во времена перестройки и постперестроечные. Например: «… этот молодой клуб любителей джаза давно уже вошел в разряд долгожителей. До начала веселой «оттепели» этих альтернативщиков (NB! – Авт.) от музыки не особо жаловали, а тут на носу Фестиваль молодежи, вот и открыли джаз-кафе с таким символичным названием «СИНЯЯ ПТИЦА»: показать, что в СССР живут счастливые и творческие люди». Без путаницы времен и событий, разумеется, не обошлось. Далее, с сайта «Бары Москвы»: «Трудно представить, каким же подарком стал… открытый московский джаз-клуб 1964 года «Синяя птица». Возможно, именно этим событием можно отмечать начало легендарной советской «оттепели», когда отношения между советским и западным миром стали более спокойными». Или следующее: «Славная история «Синей птицы» началась в тот момент, когда Москве выпала честь принять у себя Всемирный молодежный форум. Именно для комфортного проведения этого мероприятия государство озаботилось созданием мест молодежного и творческого досуга, в число которых входит и кафе «Синяя птица». Именно на сцене этого заведения гостей Молодежного форума развлекал первый в Советском союзе джазовый квартет» (!!?? – Авт.). Из статьи журналиста Григория Гольденцвайга о «Синей птице» 2003 г.: «…Удивительное дело, «Синяя птица», продержавшаяся дольше «Молодежного», «Аэлиты» или «Ровесников», никогда не закрывалась надолго (последняя реконструкция не продолилась и года). В аксеновской или перестроечной Москве сюда было не попасть, а в перерывах заведение влачило жизнь столовой с концертами» (отметим, джазовыми. –Авт.). В связи с очередным открытием «Синей птицы» в 2003 г., названным «возрождением легендарного джаз-клуба… и обновленного центра музыки на Малой Дмитровке», в газете «Новости» писалось: «Джаз – не музыка толстых, как считалось когда-то, а музыка изысканно тонко чувствующих людей», как сказал известный писатель Аркадий Вайнер… По утверждению генерального директора «Синей птицы» Александра Щемелева, это – «единственный российский джаз-клуб, с 1964 года сохранивший свое имя и музыкальное направление». Двери «Синей птицы» открыты для всех, кто любит и ценит интеллектуальную музыку и живую импровизацию. Когда-то именно здесь начинал свой путь на мировую сцену профессиональный джаз «шестидесятников»… В стенах «Синей птицы» стартовали российские джазовые мэтры Алексей Козлов, Алексей Кузнецов, Игорь Бриль, Михаил Альперин». По словам упоминавшегося уже Ю. Савостицкого: «…Присутствовал лично в 1970 г. при закрытии кафе после изменения районирования Москвы и передачи угла улиц Чехова и Медведева, а соответственно и «Синей птицы» в Ленинградский район. Смею напомнить о второй линии активности «СП» – выставки и обсуждения авангардной живописи. Здесь впервые выставились широко известные на Западе художники: В. Комар и А. Меламид, С. Волохов, И. Кабаков, Э. Булатов, В. Бахчанян, покойные П. Беленок и Ю. Соболев… и другие». Но все это было уже позже «моей «Синей птицы».

Игорь Иткин и Лола Хомянц

Итак, с сентября 1964 г. мы регулярно играли в кафе. Сначала, пока шел молодежный форум – каждый день, а потом – в дни, когда какая-нибудь организация «снимала» кафе для своих «вечеров отдыха». Проведение их в молодежных кафе стало модным, поэтому играли иногда по нескольку раз в неделю. Не числясь ни в чьем распоряжении, зарплату не получали (в отличие от музыкантов «КМ», имевших ставку Москонцерта). За работу с нами напрямую расплачивался Совет кафе, получавший от снимающей организации определенную сумму «для оплаты оркестра». При этом ее часть шла в фонд Совета. И все были довольны, хотя явно нарушали принятую в стране финансовую и налоговую дисциплину. Насколько я помню, за вечера, связанные с Форумом молодежи, нам ничего не платили, но чего не сделаешь во благо мира во всем мире! А наградой для нас было право играть на сцене нового молодежного кафе. Часто, когда кафе не снималось каким-нибудь коллективом, его двери были откровенно открыты для джазовых музыкантов, их друзей и почитателей. Главное, что была сцена с роялем. Кстати, без микрофонов и усилителей – живого звука для такого помещения было более, чем достаточно. С Игорем Иткиным и Сашей Чернышевым мы ранее уже многократно сталкивались на всякого рода «халтурах», поэтому особо изучать друг друга нам не пришлось. Традиционный, скорее близкий к бопу репертуар, многочисленные стандарты, игравшиеся во всей джазовой Москве, нам разучивать не пришлось. Иногда «по просьбе трудящихся» приходилось играть чисто танцевальные вещи, танго или что-то рок-н-ролльное, но все-таки основную часть нашей музыки составляли чисто джазовые произведения. Володя Лесняков скромно аккомпанировал нам, но, насколько я могу помнить, обстановку не портил. Не прошло и нескольких недель после появления «Синей птицы», как в кафе повалили джазмены, и через час-другой после открытия ни о каком постоянном составе на сцене не могло быть и речи. Играли во всевозможных и самых невероятных сочетаниях. Именно это и оставило самые яркие впечатления. «Синяя птица» изначально оказалась гораздо более демократичным местом, чем «КМ» и даже «Аэлита». Не буду вдаваться в подробности, об этом я уже писал в заметке «Кафе нашей джазовой юности» («Джаз. Ру» № 7,2008). Для множества музыкантов, тем более молодых и только пробивающихся в элиту московского современного джаза, «Птица» стала местом, где всегда можно было пообщаться со своими единомышленниками, помузицировать и набираться ансамблевого опыта. Общеизвестно, что большинство наиболее успешно выступивших на московских фестивалях 1965-68 г.г. малых составов своим успехом обязано практике, полученной на сценах первых московских джазовых кафе. «Синяя птица» без сомнения в их числе. Начиная с первой осени кафе, при любой возможности на сцену прорывался трубач Юра Меркурьев. Частым гостем был замеченный джазовой элитой Михаил Цуриченко, позже – Виталий Шеманков. Вдруг появился совсем молодой пианист, ученик Харьковской музыкальной школы Леня Чижик, в игре которого было море экспрессии, помноженной на отличную технику, но… это еще было далековато до джаза. Во всяком случае, так мне казалось, и неудивительно, что Лёня в то время часто стоял около пианино, всматривался и вслушивался в игру более опытных пианистов. Как и в «КМ», уже стал заметным Анатолий Герасимов. Что касается других музыкантов и составов, любил приходить Владимир Кулль, часто вместе со своими партнерами по различным выступлениям Владимиром Смоляницким, Алексеем Кузнецовым, Владимиром Маганетом, Александром Салганником. В самых неожиданных сочетаниях, порой даже с проповедниками диксиленда Владиславом Грачевым, Михаилом Царевым, Геннадием Бондаревым, играл Герман Лукьянов, хотя ему скорее по душе был существенно более продвинутый джаз. Вместе с ним на сцене был Игорь Высоцкий, да и Игорь Иткин бывал его партнером уже не первый год. Будучи свободными от работы в «КМ», приходили «звезды» «КМ» Алексей Козлов, Владимир Сермакашев, Валерий Пономарев, Николай Громин, Андрей Егоров, Алексей Исплатовский, Валерий Буланов с «хвостом» своих приверженцев и почитателей. Гораздо более редкими гостями были появлявшиеся на сценах кафе не так уж часто Алексей Зубов, Георгий Гаранян, Константин Бахолдин, Адольф Сатановский. Их участие в джемах всегда было украшением вечера. Считанное число раз приходил Борис Рычков, по-моему, впервые – после московского фестиваля «Джаз-67». Настоящим другом нашего кафе была Лола Хомянц, солистка Эстрадного оркестра Армении. Мне кажется, что ее любимыми партнерами были В. Кулль и М. Цуриченко, изредка и мне удавалось аккомпанировать ей. Неоднократно пела Ирина Подошьян, предпочитая аккомпанемент Игоря Бриля.

Леонид Чижик

Игорь Высоцкий и Михаил Есаков

Алексей Баташев

Михаил Цуриченко

Алексей Козлов и Герман Лукьянов на вечере джазового вокала. 1965

Однажды в кафе устроили «Вечер джазового вокала», где представили несколько малознакомых начинающих певиц. А запомнился скэт «вокалистов» А. Козлова и Г. Лукьянова, в отдельности и в дуэте, в сопровождении трио Игоря Бриля (с Алексеем Исплатовским на контрабасе и Владимиром Журавским за ударными). В 1967 г. в «Синюю птицу» стали наведываться Александр Пищиков, Юрий Ветхов, Александр Никитин. Перестал стесняться и стал садиться за барабаны один из любимых учеников Валерия Буланова Игорь Левин.

Николай Громин

Похоже, что пора приостановиться на перечислении музыкантов, игравших в «Синей птице», ибо тогда надо было бы упомянуть буквально всех московских джазменов той поры. Напомню только о нескольких гостях столицы. Целый яркий концерт в одном отделении однажды дал Вагиф Мустафа-заде с виртуозным гитаристом Эйбатом Мамедбейли. Однажды буквально промелькнул в кафе Роман Кунсман, немного поигравший с Егоровым и Булановым. Как-то появился и включился в наш состав ленинградский барабанщик (и фотограф) Михаил Бержаков. В один из вечеров на час-полтора зашли и дали залп хорошего настроения находившиеся проездом в Москве музыканты «Ленинградского диксиленда»…

А одно любопытное и незапланированное сборище произошло в кафе после последнего, четвертого концерта фестиваля «Джаз-67». Было не очень гласно объявлено или просто пополз слух о том, что почетный гость фестиваля Уиллис Коновер приглашает музыкантов на прием, организованный в его честь американским посольством. Он посещал концерты фестиваля и решил, что встреча с участниками концертов в посольстве – самый достойный вариант. Естественно, желающих могло быть предостаточно и поэтому, чтобы как-то отвлечь музыкантов от соблазна посетить посольство, было сказано со сцены, что по окончании концерта состоится как бы прощальный вечер в кафе «Синяя птица». Более того, даже был предоставлен автобус, чтобы добраться от ДК МИИТ до кафе. Более смелые ринулись на прием, а остальные провели вечер (дело происходило, наверное, после 11 часов вечера), кое-как поигрывая, попивая и дожидаясь вестей из посольства. Уже после полуночи появились первые из побывавших на приеме, счастливые тем, что им досталось немеренное количество фирменных дисков, презентованных гостям посольства. Это вкратце. Подробнее об этом событии можно было прочитать в заметке об истории фестивалей 60-х в «Джаз. Ру» № 1, 2014.

Наверное, первый опыт слушания живого джаза получил именно в «Синей птице» мой сын, будучи семи-восьмилетним. В силу каких-то обстоятельств он вместе с мамой Мариной, работавшей в музыкальной школе неподалеку, в Успенском переулке, несколько раз оказывался в кафе. Однажды он получил первый (и последний) урок игры на барабане у Владимира Журавского, «разминавшегося» перед выступлением. Впрочем, еще несколько «уроков» были получены сыном и у Валерия Буланова, когда летом 1967 г. мне, подменившему Бориса Фрумкина, довелось вместе с Булановым, Алексеем Исплатовским, Виктором Тютиным (тенор-саксофон) и Игорем Левиным (труба) играть в Ниде, в международном молодежном лагере «Спутник». Буланов брал с собой на пляж для тренировки имитатор барабана, «пэд», и иногда вручал палочки Лёне, который тогда провел целый каникулярный август вместе со мной. Будучи как бы штатным ансамблем кафе, мы проработали в неизменном составе до начала 1967 г., когда, как вспоминает Е.Филипповский, райкому комсомола захотелось посадить для работы в кафе какой-то свой состав. Совету кафе этот нажим не понравился, но во избежание конфликта был найден компромис и были просто произведены «изменения в составе команды». То, что А. Чернышев был заменен на контрабасиста Юрия Крендта, скорее всего, было на пользу делу. Но по предложению Крендта вместо Игоря Иткина был приглашен альт-саксофонист Валентин Ушаков. Мы с Лесняковым оставались в квартете. Естественно, заметно изменился репертуар и характер музыки, потому что у ведущего солирующего инструмента были иные, чем у Иткина, привязанности и вкус. Срастись в единый состав, которым мы были в течение более двух лет, нам с новыми ребятами так и не удалось во многом из-за несговорчивости Крендта. Хотя с Ушаковым игралось хорошо. Вероятно, мы уже привыкли к обстановке и традициям кафе, а новички «Синей птицы» еще не отрешились от более привычных им выступлений на «халтурах», где обстановка существенно отличалась от джазового кафе. Поиграв в новом составе до осени 1967 г., как-то внезапно и неожиданно для самого себя я распрощался с «Синей птицей». И ни разу после этого уже ее не посещал. Сейчас, мысленно восстанавливая ситуацию, думаю, что появился новый интерес после фестиваля «Джаз-67» и нескольких последующих совместных с Диксилендом Грачева выступлений, в том числе в программах Леонида Переверзева.

В том году я впервые выступил со своим квинтетом (с двумя тромбонами) в московском джазовом фестивале, а вскоре, в 1968 г. вернулся, поменяв джазовую ориентацию, к Владиславу Грачеву, с которым мы разошлись в разных музыкальных направлениях примерно в 1960 г. Тогда после заболевания саксофониста нашего квинтета тех лет, Володи Шифрина, Грачев сделал крутой разворот от бопа в сторону традиционного джаза. Первоначально место, которое я мог бы занимать в Диксиленде, занимал мой брат, Владимир Кулль, потом, когда открылась «Аэлита», Владик чаще играл с Евгением Геворгяном. В 1962-1968, годы первых московских фестивалей, с Грачевым на рояле играли Всеволод Данилочкин, Александр Смирнов. Только после фестиваля «Джаз-68» наши дороги слились в одну, и до 1985 г. мы с Грачевым были неразлучны.

…А «Синяя птица» продолжала свое существование. Закрывалось кафе. Открывался ресторан, клуб-ресторан, менялись хозяева. Переделывался, порой капитально, интерьер, менялся фасад цокольной части дома, претерпела изменения даже форма окон, выходящих на тротуар уже Старопименовского переулка. Во время перестройки это уже был хозрасчетный клуб, в худсовете которого какое-то время были И. Бриль и А. Кузнецов. «Птица»-2003 стала, как писала пресса, третьей реинкарнацией старого джазового кафе. В большей или меньшей мере за все это время джаз оставался приоритетным музыкальным форматом вплоть до конца 2008 г. Окончательно джазовая «Синяя птица» прекратила свое существование, будучи перепроданной хозяевам с иными интересами в 2010 г. Единственное из советско-российских джазовых заведений сохраняло свое название и приверженность к джазу в течение более сорока лет. Однако, пришло время, и, как писал кто-то из газетных обозревателей, многолетний девиз кафе-клуба «Меняются эпохи, меняются люди, не меняется имя, и остается джаз» – утратил свой смысл.

Здесь было кафе «Синяя птица». 2014.

…Моя Синяя птица, которую я ухватил за хвост в 1964 г. и которую поместили не в клетку, а в скромное помещение молодежного кафе, не поменяла свою окраску, наоборот, она озвучила ее ярчайшей палитрой мелодий, гармоний и ритмов, расцветивших наши мечты и чаяния.

P.S. К сожалению, рамки журнальной публикации ограничивают возможность выложить большее количество фотографий из массы хранящихся в моем архиве и датированных октябрем 1964 – ноябрем 1967 г.г. Хотелось бы, чтобы глядя на лица музыкантов, читатели мысленно перенеслись во времена пятидесятилетней давности, во времена нашей «Синей птицы». За помощь в уточнении фактов, событий, дат и имен большое спасибо Евгению Филипповскому, Юрию Савостицкому, Вячеславу Колейчуку.

Сегодняшнее послесловие

10 сентября 2014 года в московском джазовом кафе «Эссе» усилиями «Jazz-Art club»’а был организован вечер, посвященный пятидесятилетию со дня открытия кафе «Синяя птица». Залы кафе были переполнены. И немудрено: кроме «отцов-основателей» кафе, тех, кто присутствовал при открытии «Синей птицы» и сравнительно немногочисленных джазовых музыкантов, которым довелось играть в кафе в первые годы его существования, было множество джазменов и любителей джаза, знавших о кафе (затем ресторан, клуб-ресторан под тем же названием), посещавших его и участвовавших в его джазовой жизни вплоть до начала 2000-х. Почетными гостями были первые председатели совета кафе Евгений Филипповский и Юрий Савостицкий. Посмею отнести к этой категории и себя, игравшего в «Синей птице» со дня ее открытия и даже формально числившегося «членом совета кафе – руководителем оркестра», а, кроме этого, бывшего инициатором организации и проведения этого вечера. Было сказано много теплых слов, было много музыки, было много встреч тех, кого судьба разлучила за прошедшие десятилетия. Здесь – несколько фотографий, сделанных в кафе «Эссе» 10 сентября 2014 г.

Андрей Товмосян и Владимир Данилин. 2014. Фото Г.Искендерова

Владимир Смоляницкий. 2014. Фото Е.Цукермана

Юрий Савостицкий. 2014. Фото Е.Цукермана

Владимир Кулль. 2014. Фото Г.Искендерова

Евгений Филипповский.2014. Фото Е.Цукермана

Михаил Кулль. 2014. Фото Е.Цукермана

Часть 2. Московские джаз-фестивали шестидесятых

1962 год. Первый московский джаз-фестиваль[17 - Опубликовано в журнале «Джаз. Ру»,№ 6/7, ноябрь-декабрь 2012, под названием: «1962 год: первый московский джаз-фестиваль – эхо через 50 лет». Журнальная публикация незначительно сокращена, здесь приводится авторская версия. Не будучи живым свидетелем происходившего в эти дни в «КМ», делаю акцент на публикациях в прессе и иных упоминаниях о фестивале.]

Веселенькие годы… Вроде бы слегка потеплело и закапало с крыш, «оттепель»… Однако, скорее желаемое выдавалось за действительное. Политика во всем, начиная с выплавки чугуна и кончая репертуаром эстрадных певцов, диктовалась мудрыми мыслями и словами наших руководителей. И безукоснительно принималась к руководству и исполнению на местах. Вот высказывание нашего тогдашнего вождя[18 - Никита Сергеевич Хрущев, Первый секретать ЦК КПСС и Председатель Совета министров СССР. Из речи на выставке «30 лет МОСХ» в Манеже, 1 декабря 1962 г.]:

…«Вы скажете, так сказать, каждый играет, так сказать, в свой, так сказать, музыкальный инструмент – вот это и будет оркестр? Это какофония! Это… Это дом сумасшедший будет! Это джаз будет! Джаз! [смех в зале] Джаз! Я не хочу обидеть негров, но вот, э-э, по-моему, это музыка негритянская».

Ну какое после этого (или до этого, или во время этого) могло быть отношение к упомянутому джазу? Хотя самая центральная газета писала 31 мая 1962 г. о событии, бывшем поводом для приведенного высказывания:

…«Состоялся первый концерт джаз-оркестра под управлением Бенни Гудмана (США). Это один из лучших американских джазов, в составе которого выступают двадцать музыкантов-профессионалов… На концерте присутствовали товарищи Ф.Р.Козлов, А.Н.Косыгин, А.И.Микоян, Н.С.Хрущев. В ложе находились также министр культуры СССР Е.А. Фурцева и посол США в СССР г-н Л.Е.Томпсон».

Уже через несколько лет оценка значимости визита оркестра Гудмена стала более трезвой:

«Концерты Бенни Гудмена в Москве, Ленинграде и Киеве в 1962 г. можно считать прорывом «железного занавеса». Это было время «холодной войны», когда джаз в СССР был запрещен и ассоциировался с понятием буржуазной пропаганды. Успех был ошеломительным, и под впечатлением этой поездки был записан альбом «Бенни Гудмен в Москве»».[19 - В.Б.Фейертаг. Лекция в Музее политической истории России.]

Подходим к тому, что 1962 год и вправду был в значительной мере важным в довольно короткой истории советского джаза.

А джаз в СССР и в Москве, в частности, был. Не массовый, не на концертных эстрадах и тиражируемых грампластинках, как это посчастливилось ему в предвоенное десятилетие, но был и неуклонно развивался, подпитываемый слабым ручейком просачивающейся по радио и с редких фирменных «дисков» информации. Уже был открыт первый в Москве джаз-клуб «На Раушской», возглавляемый неутомимым Алексеем Баташевым. Это было в 1960 г. Вскоре появились новые места «прибежища» бездомных, чаще самодеятельных, джазистов и многочисленных поклонников этой музыки, – джазовые молодежные кафе. И появилась группа «активистов», различного ранга штатных сотрудников и внештатных инструкторов нескольких достаточно высокого уровня комсомольских организаций, прежде всего – МГК ВЛКСМ, московского городского комитета комсомола. Сохранились имена некоторых из них: Павел Пластилин, Марина Савина, Роза Мустафина (отдел культуры ЦК ВЛКСМ!), Владимир Дмитерко. Именно эти активисты, усилиями которых была продвинута предложенная «сверху» идея «организации досуга молодежи», умудрились добиться открытия в 1961 году первых московских молодежных кафе, по сути – джазовых клубов, кафе «Молодежное» и «Аэлита». А когда появилась сцена, с которой звучала главным образом джазовая музыка, появилось и желание организовать некий первый смотр сил. И к концу лета-началу осени 1962 г. идея организации в Москве джаз-фестиваля начала овладевать массами. Тех, кто играл и тех, кто мог бы заняться реализацией этой идеи. Выбор пал на «Молодежное», «КМ», где можно было разместить сто или чуть более слушателей, и популярность которого была невероятно высокой, в том числе и у ряда деятелей культуры, которые могли бы сказать свое слово в поддержку будущего фестиваля. В их числе вспоминают композиторов Арно Бабаджаняна, Александра Флярковского, музыковеда Александра Медведева. Практической реализацией «проекта» (по нынешней терминологии) были «отцы-основатели» КМ Александр Терентьев и Леонид Манюрин, к которым в сентябре 1962 г. присоединился Игорь Абраменков, ставший председателем Совета кафе через пару лет. И, конечно, непосредственный контакт с будущими участниками фестиваля и составление программы – это легло, прежде всего, на плечи неуёмного Алексея Баташева при активном участии членов Совета кафе.

Естественно, никаких записей с этого фестиваля не сохранилось (их просто не было). Остались немногочисленные свидетели и участники и столь же немногочисленные свидетельства. Главное – это программа фестиваля в напечатанной типографски обложке и плакат фестиваля. Плакат и обложка были выполнены по эскизам художника-дизайнера и фотографа Владимира Садковкина и наряду с отпечатанной на пишущей машинке и размноженной доступными средствами собственно программой фестиваля являются важнейшими документами об этом событии. Впрочем, не без изъяна: до сих пор не удается найти программу одного из трех вечеров, но поиски продолжаются, хотя надежды на успех потихоньку ослабевают.

Итак, идем по программе. На первой странице распорядка выступлений каждого дня обозначены организаторы «Московского фестиваля импровизационной джазовой музыки «Джаз-62» (оставим без комментариев акцент на импровизационности): МГК ВЛКСМ, Московское отделение Союза композиторов, Совет кафе «Молодежное». Далее – фестивальный оргкомитет (комментарии в скобках мои. – Авт.): Павел Пластилин (инструктор МГК ВЛКСМ) – председатель, В.Гагаринов (?) – отв. секретарь, Роза Мустафина (МГК ВЛКСМ), Александр Медведев (музыковед), Феликс Березнер (художник-дизайнер), Элла Грибанова (архитектор), Алексей Баташев (назовем его здесь музыковедом). Перечисление ансамблей-участников не обязательно: лучше об этом скажут воспроизведенные здесь страницы оригиналов программы 6 и 7 октября. Кроме одного дня, 5 октября, программы которого нет в нашем распоряжении. В этот вечер в числе участников были: диксиленд Владислава Грачева с Игорем Вороновым, Михаилом Царевым, Геннадием Бондаревым, Евгением Геворгяном, Марком Терлицким (за ударными мог быть Александр Салганник); квартет Борис Мидный – Игорь Берукштис – Игорь Кондаков – Борис Новиков; трио Германа Лукьянова с Михаилом Терентьевым и Фредом Григоровичем; квартет Ефима Ольховского с Владимиром Быковым, Сергеем Мартыновым и Юрием Нижниченко; секстет Фреда Маргулиса (на фото можно распознать трубача Разоренова и барабанщика Орлова); квинтет с неизвестными мне баритон-саксофонистом и флейтистом. Остается надеяться на дальнейшие уточнения и дополнения списка и поблагодарить Владимира Садковкина, фотографировавшего все, что было на фестивале и сохранившего негативы и фотографии, в том числе и от 5 октября, включая открытие фестиваля Павлом Пластилиным. Благодаря этому в программе фестиваля почти не осталось белых пятен, а уникальную подборку фотографий с фестиваля «Джаз-62» можно найти в интернете.

Фестиваль прошел с несомненным успехом. До предела заполненное кафе и прильнувшие к его окнам почитатели первого более-менее официально признанного мероприятия с чисто джазовой программой и последующие разговоры и воспоминания о «Джаз-62» – это все было. Не было только оперативной реакции прессы. Что не удивительно. Некая келейность и уж очень ограниченное количество посетителей первого московского джаз-фестиваля не ставили его в рамки событий культурной жизни Москвы, о которых было принято – и, вероятно, разрешено! – говорить устами дикторов радио и корреспондентов газет.