Стасик

– Это мне? – никак не мог поверить Витька. – Ты, Стас, да? Вот спасибище. Ох, какой. А он слушается?

Стасик степенно встал, показал класс дрессировки. Лорд не подвёл. Лера хлопала в ладоши.

– Лерка, ты только дома молчок, – Витёк суетился, никак не мог прийти в себя от свалившегося на его голову счастья. – Я сам, потом. Может, его здесь пока, а? Конуру соорудим. Вы как?

Игорь погладил собаку, поправил очки.

– Да ну, – отверг малодушное предложение. – Лучше сразу. Родители на работе? Вот и забирай. Миску ему там пока подберёшь, место покажешь, коврик найдёшь какой-нибудь. Они придут, а он уже освоился. И кто такого красавца потом на улицу выгонит? Ты за, Лера?

– Я за! – завопила мелкая. – Я ещё как за!

И начала тормошить Лорда за уши и целовать в морду. Пёс смущённо вилял хвостом.

Потом они все потренировались в выполнении кинологических команд. Лорду было всё равно, кого слушаться – хоть Витю, хоть Игоря, хоть Лерку. Он беспрекословно и спокойно исполнял приказания ребят, как будто они были его хозяевами всю жизнь. Витька совсем успокоился, только не сводил с пса влюблённых глаз.

Наконец Витёк отвязал от куста верёвочный поводок и совсем уже собрался домой вместе с Лордом. Подошёл к Стасику, протянул руку: «Я тебе этого никогда не забуду». И вдруг обнял друга, не стесняясь телячьих нежностей. Дал команду «Лорд, вперёд!» и потянулся за собакой в кусты, из которых донеслось: «Я вечером позвоню, как всё прошло!» Понятно, что Стасику – у Игоря дома телефона не было.

* * *

Стасик читал у себя на диване рекомендованную позавчера папой книгу про собак «Джерри-островитянин» писателя Джека Лондона, когда в комнату постучалась мама: «Не спишь? Иди, тебя Витя к телефону. Возбуждённый он какой-то». Трубка сразу заорала Витькиным голосом: «Всё, ура! Всем понравился, Лорд наш! Он уже кашу вчерашнюю поел, и я его на прогулку сводил. Теперь у меня есть собака!» Стасик еле его успокоил, чтобы прояснить подробности. Выяснилось, что первой с работы вернулась мама, очень удивилась, но Лорд её быстро очаровал, «как он умеет», и мама сказала: «Что ж, я не против. Но последнее слово остаётся за папой». Потом пришёл папа, и вначале они долго говорили в спальне с мамой. Затем папа собрал всю семью и объяснил, что ничего ещё не решено, он подумает до завтра, но тут вступила в дело Лера, забралась к нему на колени и стала рассказывать, как они уже с Лордом подружились и как им всем теперь хорошо и весело будет жить. Папа сдался, сказал: «Ладно, посмотрим. Пусть живёт пока. Но если я ещё один раз увижу незаправленную кровать…» И тут Лорд к нему подошёл и протянул лапу. И всё на этом закончилось. И Витька теперь вечный должник Стасика, только тому нужно на днях обязательно прийти и рассказать Витькиным родителям, откуда он взял такую чудесную редкую собаку. Но это уже не важно, поскольку в неё все влюбились и никто Лорда никогда не решится теперь выбросить на улицу.

На другой день Витин отец купил для домашнего питомца настоящий поводок с настоящим строгим ошейником, и Витька важный ходил с Лордом по двору. А потом они все носились с ним и по ипподромному пустырю, и по спортивной школьной площадке, и катались на плоту по котловану. И так прошло три счастливых Витькиных дня. А на четвёртый вечер мама опять оторвала Стасика от «Джерри-островитянина»: «Одевайся, пойдём к Вите». И мамин ровный голос не предвещал ничего хорошего от этого похода в гости. То есть совсем ничего.

* * *

Дверь открыла заплаканная Лера и провела их в большую комнату, где за круглым столом мирно пили чай Витькины родители и ещё незнакомая женщина и худой старик в чёрных очках. Лобастая голова Лорда лежала на его коленях. Витька видно не было.

– Здравствуйте, – поздоровалась мама Стасика.

И Стасик вежливо сказал:

– Здрасьте.

– Добрый вечер, Елена Дмитриевна, – отозвалась Витина мама. – Здравствуй, Стас.

Женщина и старик тоже поздоровались, а папа Витьки вздохнул:

– Не уверен, что вечер такой уж добрый. Вот стулья, присаживайтесь к чаю. Извините, Герман Егорович, продолжайте.

– Да, в общем, я уже, считай, закончил, – старик отхлебнул из чашки, глядя строго перед собой в полированную румынскую стенку за спинами хозяев дома. – С эшелона маршем выдвинулись в сторону города Эссен, там нашу колонну и разбомбили. Последнее, что запомнил: летит на наш грузовик самолёт с крестами на крыльях, очень низко летит, потом вспышка – и всё. Про победу я уже в госпитале узнал. Так что ничего особо геройского нет в моей биографии, я ни разу по немцам выстрелить даже не успел. Родительский дом, потом школа, экскурсия на войну, дальше – темнота. Вот и всё. Благодарю за чай, и печенье у вас очень вкусное. Нет, больше не хочу, Евгений Олегович, спасибо.

Старик аккуратно поставил чашку на блюдце, продолжая смотреть выше голов сидящих за столом.

– Ладно, – не стал спорить дядя Женя. – Что ж, теперь ты, Стасик. Не возражаете, Елена Дмитриевна?

Мама не возражала, и Витькин папа попросил:

– Расскажи правду, как ты раздобыл эту собаку, которую потом презентовал Вите.

И Стасик рассказал, как папа его отправил в Нижний гастроном купить подсолнечного масла, потому что оно закончилось, а папа хотел пожарить курицу к маминому возвращению, у него выходной был. И у магазина сидела вот эта собака, привязанная к металлическому ограждению газона, у неё ещё такая рамка была к ошейнику прикреплена, которую он потом, когда уже к штабу шёл, в кустах там недалеко спрятал. Масло в отделе закончилось, обещали после обеда завезти, сказала продавщица, и Стасик вышел, хотел погладить собаку, но боялся, а потом все равно погладил, а она позволила. И такая эта собака была хорошая, что Стасик сразу подумал, что она – живая мечта Вити, а Витя жить без собаки не может, так её хочет, и что Стасик, как его верный друг, не может допустить, чтобы тот ещё раз заплакал, оттого что родители не хотят собаку. Тогда Стасик отвязал её и повёл с собой прямо в штаб, чтобы потом отдать Вите, потому что нельзя, чтобы человек так мучился. А пока шёл, придумал, что собаку будут звать Лорд, как в одном кино кого-то называли про рыцарей. Лорд не возражал, слушался. Потом он передал собаку Вите, а дальше все и так уже всё знают.

Перед рассказом Витина мама привела сына из спальни. Витька тоже был зарёванный, сидел, слушал, хмуро грыз печенье.

– Хорошо, – Витин папа потёр виски. – Хотя в целом ничего хорошего. Но почему ты сразу не сказал Вите, откуда у тебя собака? Он бы никогда её не взял при открывшихся обстоятельствах. Так, Виктор?

Витька пожал плечами, глянул на Стасика исподлобья, но показалось, что чуть ему подмигнул, вернее, поддерживающе моргнул обоими глазами. Никто и не заметил.

– Вот, не взял бы, – ответил за Витьку Евгений Олегович. – В любом случае, прошу всех нас извинить за случившееся недоразумение.

– Ничего, бывает, – отозвалась незнакомая Стасику женщина. – Время позднее, мы, пожалуй, засиделись у вас. Папе завтра вставать рано, ему очередь нужно будет занять за заказом в ветеранском магазине. Пойдём, мальчик, покажешь, где ты шлейку спрятал. Ну, ту самую рамку, которую ты от Тёплого отцепил.

– Какого тёплого? – не понял Стасик.

– Вот от него, – кивнула на Лорда женщина. – Его Тёплый зовут, с самого его щенячества.

– Завтра, – вмешалась мама. – Завтра они всей своей тёплой компанией принесут эту шлейку, обещаю. С самого раннего утра. Сейчас действительно уже поздно.

– Хорошо, – не стала спорить женщина. – Адрес мы Ольге Владимировне оставили. Пойдём, папа.

Старик поднялся из-за стола. Он оказался на голову выше Витькиного отца. Дочь взяла его под руку, повернула в сторону двери, Лорд, то есть Тёплый, встал у правой ноги хозяина, как и положено грамотной собаке-поводырю.

– Подожди, Маша, – сказал старик и протянул руку в сторону Стасика. – Подойди, мальчик.

Стасик подошёл. Старик положил ему руку на голову, провёл тёплой ладонью по лицу.

– Ты хороший парень, – сказал старик. – Я давно живу, мне шестьдесят один год, и я вижу людей лучше многих зрячих. Ты просто хотел помочь другу, очень хотел. Но так вышло, что Тёплый мне нужнее, чем ему. Никто тут не виноват. Не казни себя, и вы его не ругайте, пожалуйста.

Старик кивнул в сторону мамы, и они ушли вместе с Тёплым – Лордом. Тот даже не обернулся.

– Ладно, старики-разбойники, – подводя итог вечеру трудного дня, обратился к ребятам Евгений Олегович. – Что сделано, то сделано, обратно фарш не прокрутишь. Надеюсь, этот случай послужит вам уроком на всю оставшуюся жизнь. Не знаю, какие меры примут Елена Дмитриевна и Александр Витальевич, а тебе, Виктор, я сообщаю, что в клубе служебного собаководства через месяц должна была подойти моя очередь на щенка породы колли, такой мой должен был быть тебе сюрприз. Так вот, завтра я очередь свою сниму, потому что вижу, что ты ещё не дорос до ответственности за тех, кого мы приручаем. С другой стороны, я отчётливо понимаю твоё желание иметь собаку и потому обещаю вернуться к этому вопросу ровно через двенадцать месяцев, 29 июня 1988 года. Больше не смею тебя задерживать, скажи гостям «до свидания» и ложись спать.

– И нам пора, – отставила пустую чашку мама. – Попрощайся, Стасик, пойдём домой, папу «порадуем» твоим поступком.

Стасик сказал «спокойной ночи» и поглядел на Витьку. Тот вяло махнул рукой и отправился в свою комнату.

В прихожей мама Вити попросила за Стасика:

– Вы уж не очень с ним строго, он хотел как лучше, Елена Дмитриевна.

– Разберёмся, Ольга Владимировна. До свидания.

* * *

На улице мама молчала, а Стасик пытался продавить внутрь комок под горлом, который подступил во время расставания со слепым стариком Германом Егоровичем. У подъезда Игоря мама сказала: «Быстро, пять минут». И села на лавочку с отстраненным выражением лица.

Стасик бегом взлетел на третий этаж, позвонил в пятьдесят седьмую квартиру. Дверь открыл Эдик с сигаретой и серьгой в ухе: «Привет. Игорян спать уже лёг. Сейчас». Игорь вышел на площадку в трусах и накинутой на плечи ветровке, выслушал краткое изложение вечерних событий, сказал: «Ну ты даёшь. Ладно, завтра встречаемся у подъезда в полвосьмого утра. Схожу с вами попрощаться с Лордом».

До дома шли с мамой молча.