Стасик

Папа выслушал подробный мамин доклад на кухне, почесал бороду и отреагировал словами Игоря:

– Ну ты даёшь, старик, – и уточнил у мамы: – А родители Вити как нашли настоящего владельца этого Лорда?

– Так Евгений Олегович сразу заподозрил неладное, расклеил по району объявление о том, что нашлась собака, ретривер. Вот они и пришли… Господи, стыдно-то как мне было, Саша. Ты представить себе не можешь.

– Могу, почему не могу, – ответил папа, полез в холодильник, достал початую трёхлитровую банку пива, налил в стакан, поинтересовался у мамы: – Будешь?

– Буду, – сказала мама и заплакала.

Стасик тоже хотел заплакать, но у него никак не получалось, хоть тресни.

– Ты же сам всё уже понял, старик? – спросил у Стасика папа. – Ты же больше так не будешь?

Стасик быстро и резко закивал головой – раз пять, наверное, или десять.

– Тогда ладно, проехали. Фронтовик, говоришь, этот старикан был? Подожди, закрепим урок.

Папа сходил в комнату, вернулся с гитарой. У него на всякий жизненный случай всегда находилась песня, Стасик привык. Мама уже не плакала, тихонько пила своё пиво.

Подтянув пару струн, папа задумался, а потом начал медленным перебором:

Над землёй бушуют травы,
облака плывут, как павы,
а одно, вон то, что справа, —
это я, это я, это я,
и мне не надо славы…

Мама прерывисто вздохнула и негромко подхватила – у них всегда хорошо получалось петь вдвоём, Стасик любил их слушать. И лишь когда под гитарной струной возникли строчки:

Эта боль не убывает,
где же ты, вода живая?
Ах, зачем война бывает?
Ах зачем, ах зачем, ах зачем,
зачем нас убивают?.. —

лишь тогда комок в горле у Стасика лопнул и прорвался ручьём самых горьких в его жизни слёз. Он плакал навзрыд у себя на диване, плакал о своей вине, о Витькиной беде, о давней войне, о том, как тяжело и страшно обидел своих родителей. Плакал и не мог остановиться, только сквозь рыдания прорывалось: «Прос…тите ме…ня. Прос…тите…»

Мама тоже плакала и гладила его по голове. Папа поправлял одеяло и говорил: «Не надо, старик. Всё уже прошло, теперь всё будет хорошо. Нынче не получилось, а следующим летом возьмём маму, байдарку и поедем с тобой на речку Холодную, на Урал. Там знаешь, какая вода? Чистая, звонкая, хрустальная: прямо с борта можно кружкой черпать и пить. Хариусов станем ловить, на костре их готовить, на звёзды смотреть, в палатке ночевать. Я тебя грести научу, мы с тобой и порог какой-нибудь пройдём. Знаешь, что такое порог?.. Вал метровый… мы о камень бортом… Петька на берег выплыл… спички мокрые…»

Так Стасик под разговор про речку и заснул. Приснился ему старик Герман Егорович, только молодой, в пилотке, гимнастёрке и с автоматом ППШ на шее. И Лорд рядом с ним, конечно, – в смысле, Тёплый. А старик вдруг снял свои тёмные очки и посмотрел на Стасика. И глаза у него были весёлые, живые. Не мёртвые.

Глава 2. Шарф

Игорь грёб неумело, но старательно. Стасик удобно умостил ноги поверх рюкзака и подавал начальственные команды с кормы: «Левым табань! Под берегом идём! По струе держи!» Двухместная резиновая лодка рыскала носом по всей ширине реки, но в общем и целом выдерживала верное направление в кильватере за родительской байдаркой.

Собственно, по такой речке особенно и не разрыскаешься: расстояние между берегами, заросшими тяжёлыми, склонявшимися до водной глади ивами, редко превышало двадцать-тридцать метров, но Стасик, как официальный капитан судна, не мог позволить команде самостоятельно выбирать траекторию движения. «Река несложная, препятствия простые, но вода шуток не понимает. Приказы капитана выполняются быстро и точно, не обсуждаются, не оспариваются. Это главная заповедь водного туризма», – так вчера инструктировал группу Адмирал, он же папа Стасика Александр Витальевич. Команда в лице матроса Игоря Смирнова указания капитана лодки не оспаривала, поскольку имела в туристической иерархии квалификацию первохода-чайника и никак не могла сравниться с уровнем многоопытного водника, прошедшего в прошлом году на байдарке уральскую реку целой второй категории сложности.

В том первом своём походе Стас Кружков научился понимать команды «табань!», «ход!», «чалка слева!», «суши вёсла!» и по его завершении получил заслуженный удар веслом ниже спины, стоя на четвереньках над байдаркой: так с незапамятных времён проводился обряд посвящения в водники у покорителей горных и прочих рек. Посвящал Стасика опытный Адмирал всей многочисленной группы, включавшей и байдарку семейства Кружковых. Говорят, он когда-то ходил на катамаране-двойке далёкую и страшную Оку Саянскую и оттого был в турклубе «Веслоход» личностью заслуженной, если не сказать легендарной. Получить от Адмирала байдарочным веслом по ягодицам считалось делом почётным и перспективным в плане дальнейшего развития воднотуристической личности.

«Куда?! – отвлёкся от воспоминаний Стасик. – Под расчёску тащит! Уходи вправо!» Игорь грамотно добавил ход левым, притабанил правым, сделал несколько гребков, глянул вопросительно. «Хорош, суши», – успокоительно скомандовал капитан. Говоря по правде, от нижнего края «расчёски» – она же наклонившаяся к воде ель с острыми, тянувшимися вниз ветками – до лодки по высоте было никак не меньше двух метров и судно вполне могло пройти под ней без всякого аварийного риска, но, во-первых, «чайникам» в походе расслабляться не положено, а во-вторых, с правого берега смотрел на туристов пастух на лошади в окружении вышедших на водопой коров. Он тоже должен был понимать, что тут люди серьёзным и рискованным делом занимаются, не то что какие-нибудь пляжники с их бадминтоном и волейболом. Стасик, как учили, поднял приветственно руку. Пастух выбросил в воду докуренную папиросу, сплюнул, развернул лошадь и погнал скотину наверх: «Но! Пошли, шалавы!»

– Курить будем, когда станем взрослыми? – вспомнил давно назревший вопрос Стасик.

– Наверное, – пожал плечами Игорян. – Все курят.

Стасик хотел уточнить, что его мама не курит, но заметил, что байдарка родителей даёт отмашку веслом к песчаной косе левого берега. «Чалка влево!» – грозно взревел капитан, и салага-матрос хлопотливо заработал вёслами резиновой лодки, выделенной Игорю родителями для приобщения к водному туризму под руководством опытного семейства Кружковых.

* * *

На привальном песке отец Стасика устроил ребятам зачёт по разжиганию костра в походных условиях. Игорь сумел развести огонь с пятой спички, за что получил отметку «хорошо» в журнале наблюдений за юным водником, который то ли в шутку, то ли всерьёз вёл Стасиков папа, обещая представить наблюдения родителям Игорька по возвращении из четырёхдневного «каботажного плавания». Почему дядя Саша так назвал их поход, Игорь толком не уяснил, но раздувал костёр старательно, сняв с шеи мохеровый шарф, чтобы его концы не опалил огонь. За что тут же получил замечание от тёти Лены: «Ветрено сегодня, Игорь, надень обратно». Мама Стасика отвернулась повесить над костром котелок с водой для чая, а разгорячённый Прометей местного разлива убрал от греха подальше надоевший шарф назад за бревно, на котором сидели участники похода в ожидании обеда.

Подкрепившись двумя банками сардин в масле и пряниками с горячим чаем, туристы собрались продолжать водное путешествие по рекам родного края. «Мы тут с мамой посуду помоем и продуктовую сумку пока увяжем, а вам разрешаю выдвинуться вперёд первым судном, – допустил заслуженную относительную автономность лодке юных водников Адмирал. – Далеко сегодня не пойдём, где-нибудь через час начинайте присматривать место для ночной стоянки. Такой будет для вас очередной экзамен. На воде поаккуратнее. Справитесь?» Чего тут справляться-то? Ребята подорвались наперегонки по песку к своей резиновой посудине, которая, понятно, не заслуженная туристическая байдарка «Таймень-3», но какая-никакая, а отдельная самостоятельная единица водного похода первой категории сложности.

Облечённый поощрительным доверием капитан сам сел за вёсла и уверенно вывел лодку на центральную струю. «Оторвёмся от них подальше, да?» – угадал настроение старшего по судну Игорь. Стасик только кивнул и налёг на ходовую греблю: чайникам не понять, что быстроходная байдарка при желании сделает рыбацкую резинку на раз-два, но пока есть фора, можно уйти хотя бы за поворот, чтобы ощутить себя вполне самостоятельными путешественниками. Цель была благородная, и ребята усиленно гребли, сменяя друг друга и надеясь, что «взрослая» байдарка так и останется вне пределов видимости хотя бы несколько излучин реки.

А речка была прекрасна свежим ветром, гнавшим рябь по воде, соснами, украшавшими высокие глиняные крутояры, быстрыми облаками на синем небе – в общем, той самой свободой, недоступной жителям асфальтовых городов, бездарно проводящих каникулы в детских тайных штабах и дворовых футбольных баталиях.

– Передохнём? – спросил запыхавшийся Игорь.

Стасик хотел было строго, по-капитански отклонить просьбу низших чинов, но вспомнил, что сейчас его очередь браться за поднадоевшие вёсла, и согласился:

– Давай, тем более что, похоже, час уже прошёл, нужно стоянку искать.

Байдарки за кормой не наблюдалось, и ребята отдались на волю течения, слегка поправляя лодку при прохождении редких препятствий в виде торчавших посередине реки наклонных голых стволов затопленных деревьев и слабых прижимов к крутым берегам на поворотах главной струи. За очередным таким поворотом на противоположном берегу показалась набитая тропинка, ведущая вверх, к сосновому бору. Капитан дал команду править в направлении перспективного места стоянки. Берег здесь был ровный, удобный для чалки, лодка ткнулась в него мягко и тоже, казалось, устало.

– Рванули наперегонки! – заторопился наверх выпрыгнувший вслед за Стасиком из лодки Игорь.

– Куда? Стоять! – осадил нетерпеливого матроса многоопытный капитан. – А судно кто привязывать будет?

– Точно, забыл, – смешно хлопнул себя по лбу Игорёк и начал разматывать в направлении ближайшего дерева мокрую, жёлтую от натасканной сапогами речной глины верёвку со дна лодки.

А наверху было хорошо: на утоптанной площадке стоял врытый древними поколениями туристов стол с лавками, рядом размещался выложенный круговыми камнями очаг под удобной поперечиной, привязанной намертво к деревянным стоякам. На поперечине висели длинные крючки, на которые удобно подвешивать котелки с походным варевом. Землю выстилал ровный рыжий ковёр хвои.

– Ого, – оценил окружающее благолепие Игорь. – Удачно как ты место выбрал.

– Да уж, – скромно согласился Стасик. – Тут всяко лучше, чем как прошлой ночью на песке, который наутро хоть из ушей вытряхивай. Ладно, пошли за рюкзаками, надеюсь, Адмирал одобрит.

Они подняли на стоянку свои рюкзаки, спустились подтянуть повыше на берег пустую лодку, когда к ребятам наконец причалила родительская байдарка.

– Ловите ужин, – просиял довольной улыбкой папа Стасика и выбросил ребятам одну за другой двух щук, попросил Игоря: – Спиннинг прими.

Одна рыбина ещё била хвостом, пацаны опасливо-уважительно ухватили щук неумело, но крепко.

– Вот это да, – сказал Игорь, взвешивая на руках щуку. – Килограмма три, да, дядя Саша?

– Ну, два точно, – поскромничал Александр Витальевич. – Вторая поменьше, уже на подходе к вам вытащил, за поворотом. Ладно, неси рыбу наверх, Игорь. Стасик, держи гитару.

Навстречу молодёжи уже спускалась Стасикова мама, потрепала их по головам: «Отличное место выбрали, ребята. Очередная пятёрка в журнале наблюдений».