Река времени. История одного оператора

На мгновение в воспалённом мозгу Куняева родилась робкая мысль что вообще

«бухать» пора «завязывать», что возраст не тот, сердечко пошаливает, здоровьем

заняться пора…. Но волевым усилием Куняев задавил мысль-контру в зародыше.

И ещё подумал Куняев, что хорошо бы взять отпуск. Хотя бы на месяц…, на пару

недель…, на неделю. Послать к чёрту этот балаган и махнуть к Валентине и детям в Анталию. А, ещё лучше, в Вену к Ильмирочке. А то в этой грёбанной стране среди этих

убогих идиотов и бездарей недалеко до «белки», или, чего хуже – «дурки»….

Глава первая. Старинный блокнот. 1991 год. Москва. 1.1

К грузину я подошёл, когда народ возле его прилавка «рассосался».

– Гамарджоба генацвале*. Мне Костю Малыша увидеть надо.

Я обращаюсь к Сосо как положено «конкретному пацану» моего ранга, уверено и повелительно. Грузин «стреляет» в меня настороженным колючим недобрым взглядом и с напускной любезностью произносит.

– Э друг, какой такой Костя!? Что за Костя? Не знаю я никакого Малыша. Ты дорогой что-то перепутал. Может, товар ищешь? Так скажи. Могу помочь. Сосо здесь все знают.

– Точно генацвале, джинсы «варёные» ищу. Только не в твоём барахле. Костя Малыш помочь может. Увидишь его, передай: человек, дескать, товар ищет. А человека люди к нему направили. Я здесь ещё «покручусь». Прикольно* у вас тут, барахла «море». Не то, что у нас в глуши…. Только долго светиться* не могу. Так генацвале пацанам и передай. Человек, мол, от людей приканал….

Отхожу от прилавка, чувствуя на себе пристальный тяжёлый изучающий взгляд пожилого грузина. По узкому проходу между прилавками с трудом пробираюсь сквозь медленно движущуюся, толкающуюся, давящую многотысячную толпу покупателей. Какое счастье, что я не живу в этом сером неуютном голодном и непонятном времени. В этом сыром холодном неприветливом и опасном городе – бывшей столице последней великой тоталитарной империи под названием СССР….

***

…Вчера битком набитая электричка вынесла меня в числе сотен других пассажиров на небольшом подмосковном полустанке, где находится конспиративная квартира нашей группы и я, как назло, нос к носу столкнулся с милицейским патрулем. Я подумал: всё, конец операции. У меня при себе конкретныйствол, ксивафуфловая*, и по легенде я провинциальный бандит-беспредельщик* во всесоюзном розыске.

Закончилось всё так неожиданно, что я долго не мог прийти в себя от удивления. Всего за каких-то несколько сотен долларов служители правопорядка меня не только отпустили, но и, напоив «ершом» – мерзким разливным пивом с водкой, распрощались как с родным. И даже заботливо посоветовали на вокзалах и в центре столицы не крутиться. «Чтобы не спалиться*, нарвавшись на отмороженных* ментов, которые примут за всю мазуту не посмотрев, что ты пацанправильный*».

Вот этого я, воистину, понять не могу. И в других эпохах такой мелкой открытой

примитивной и циничной коррупции не встречал….

***

Если бы большинство моих изнеженных и чувствительных современников оказались на этом, с позволения сказать, рынке, их бы наверняка «хватил Кондратий». В нашем времени нет такой неудобной формы торговли. Практически любой товар, изделие мы заказываем во всемирной сети «Global service» и получаем с доставкой на дом без давки, толкотни, суеты и нервотрёпки.

В самых захудалых секторах лунной или марсианской колоний вы не встретите

предметов такого ужасного качества, к большинству из которых подходит образное и

меткое определение этого времени: «кооператорское лепилово под фирму»*. При этом

стоит всё баснословно дорого….

Не менее ужасна и сама форма торговли. Даже не верится, что это происходит на заре третье тысячелетие. Холодный мокрый снег-дождь засыпает-заливает грязные прилавки толстым сырым серым рыхлым ковром. Вещи навалены мокрыми кучами, в которых бесцеремонно и азартно роются покупатели. Тут же товар примеряют, торгуются с продавцами. Одну и ту же вещь тотчас без всякой санитарной обработки примеривает следующий покупатель и следующий, и следующий, и следующий….

В предприятиях государственного сектора торговли полупустые прилавки и бесконечные, противоестественные очереди. Чтобы купить самые элементарные продукты питания приходиться выстаивать по несколько часов в очередях, или пользоваться услугами перекупщиков – посредников, или как их называют здесь – спекулянтов или фарцовщиков*. Очереди угнетают. Я ни как не могу к ним привыкнуть и если бы мне пришлось выбирать символ этой эпохи, я, не на секунду не задумываясь, сделал бы им очередь….

***

– Первый, внимание! К грузину подошли несколько парней. Среди них Малышев. Кажется, грузин описывает им тебя.

Отлично. Игра началась. Только бы Константин Малышев «отозвался». Этот гангстер умён, дьявольски хитёр и осторожен. Предыдущая группа операторов не смогла даже приблизиться к нему и еле ноги унесла. Но если институтские аналитики всё просчитали верно, у меня есть шанс. По легенде я покупатель оружия, лидер провинциальной молодежной гангстерской группировки, как их называли в то время «комсомольцев-беспредельщиков*».

***

….По-прежнему продолжаю движение. Рынок кажется бесконечным. Делаю круг. Второй. Третий. Очень скоро от толпы, толкотни и шума становится не по себе, трудно сосредоточиться, притупляется внимание, начинает болеть голова….

– Чего братан* ищешь?

Неожиданно вырос передо мной точно из-под земли высокий лет тридцати крепкий широкоплечий спортивного вида парень в длинном кожаном плаще с небрежно накинутом поверх плаща белоснежном кашне.

Узнаю Константина Малышева, чей примитивной технологии и ужасного качества фотографический портрет прилагался к материалам операции. Несколько гангстеров -«качков» повисают у меня за спиной, отсекая путь к отступлению. Боковым зрением отмечаю недалеко от нас напряжённые лица ребят из группы прикрытия. Ну что же, нас четверо против семерых бандитов – шансов, в случае заварушки, у гангстеров нет….

– А тебе какое дело? Ты что здесь самый любопытный? – Вызывающе нагло, и в тоже время простодушно спрашиваю гангстера.

– Ты не борзей, а отвечай, когда тебя люди по-хорошему спрашивают. – Малышев говорит уверенно спокойно и внешне равнодушно. При этом улыбаясь напускной доброжелательной улыбкой. Но его руки в кармане плаща, а лицо напряжено и в его глазах я вижу холод смерти – за долгие годы я научился безошибочно определять это. Я точно знаю, что ему ничего не стоит в случае малейшей, даже кажущейся опасности «завалить» меня и через несколько минут он даже и не вспомнит об этом. Пацаны малыша окружили меня плотным угрожающим кольцом….

Со стороны мы, наверное, смотримся закадычными приятелями, остановившимися поболтать….

– Вик бандиты вооружены. Уровень опасности первый.

Что-то твёрдое и плоское упирается в спину в районе печени. На нож не похоже, наверное «ствол». Моё оружие переходит к гангстерам.

– Ладно, пацаны всё ништяк*. Никаких проблем. «Варёные» джинсы нужны. Люди сказали, Костя Малыш помочь может.

– «Варёнки»!? – Парни весело ржут. Малышев предлагает. – Вот что братан,

пойдём с нами. Есть здесь одно местечко поспокойнее, «без глаз и ушей» там и перетрём* твою проблему.

Пробираемся сквозь толпу. Впереди, ледоколом, по-хозяйски движутся «качки», расчищая проход для Малышева. Я за ним. Несколько «качков» сзади и сбоку.

***

Константин Малышев внешне совершенно не соответствует своему какому-то детскому и несерьёзному погонялу*. Не похож Малыш и на кровожадного гангстера. Он скорее похож на преуспевающего молодого бизнесмена. Этакого человека с положением, жизнелюба и либерала, любимого подчиненными руководителя, почтенного отца семейства, любителя природы и животных. Общее впечатление портит лишь холодный тяжёлый волевой несколько надменный взгляд.

Константин Малышев, по кличке Костя Малыш: кровавый гангстер, лидер одной столичной криминальной группировки эпохи Перестройки конца двадцатого века. Эпохи краха тоталитарной коммунистической идеологии. Эпохи возникновения новых отношений и новых собственников. Эпохи передела огромного, наводящего страх на весь мир государства Советский Союз.

Малышев отличался волевым целеустремлённым характером, умом, высокими организаторскими способностями и беспредельной жестокостью, что позволило ему в короткий срок стать лидером крупной и влиятельной гангстерской группировки.

Начинала его бригада, как и многие банды того времени с борьбы за «место под солнцем», мелкого мошенничества, рэкета и крышевания* коммерсантов. Очень скоро Малышев перешёл на значительно прибыльную торговлю оружием и исполнение заказных убийств. В тысяча девятьсот девяносто четвёртом году застрелен конкурентами.

***

Недалеко от метро «заваливаем» в третьесортное кафе с высокопарным названием «Пальмира». В пустынном затрапезном зале несколько потрёпанных маргинального вида мужиков пьют дешёвую водку и вонючее разливное пиво, от которого в сыром, прохладном помещении стоит ядрёный кислый прогорклый запах. Пацаны Малышева быстро и бесцеремонно выпроваживают бомжей, и молодая