Оценить:
 Рейтинг: 0

Проспект Коровицына

Год написания книги
2022
Теги
<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
2 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Господа, тут дело такое, ну сами понимаете у нас армейка, а армейка так, чтобы никого не чморить это просто несерьезно. Из наших мы никого выбрать не можем – вроде как все свои. Дайте нам вашего петрова.

После короткого совещания рыцари квадратного стола единогласно высказались в том плане, что этот самый петров им в хер не вперся, короче забирайте его, делайте с ним что хотите, а если он что-то вякнет, то мы ему сами насуем таких, что мало не будет. Так что переговоры прошли в обстановке сердечности и полного взаимопонимания.

С этого момента жизнь несчастного петрова превратилась в настоящий ад. Помимо обязательного для всех участников отряда размахивания тяпками по колено в грязи петров убирал «казарму», стирал носки «дедам», стоял на тумбочке и т.п. Ну и в качестве вишенки на торте армейцы нам демонстрировали чудеса дрессуры:

– Петров!

– Я

– Свинья!

– Так точно!

Чем этот петров был хуже других? – Маленького роста? Да вовсе не самый маленький. Самого маленького (и младшего на 2 года) Сашу (тут уже фамилия растворилась в Лете) все, не только мы четверо, всячески опекали и лично Володя Цыпленков взялся его вводить в мир мировой литературы и готовить к поступлению на следующий год в класс «В». Это был такой элитарный клуб. Ну, как бы.

У «армейцев» были свои не совсем армейские ритуалы. Так, каждую пятницу они отмечали «праздник Пятницы», который среди прочего включал в себя посылку луча зла г-ну Топалеру. Для этого (перед тем, как объявить «Подъем!») они лежа в кроватях хором выкрикивали «ЁЖ!» – имелось в виду, что Топалер похож на ежа. (Скорее на дикобраза, но им виделось так). В 6 00 зычный хор 8-ми глоток пронизывал все хлипкое здание сельской школы буквально насквозь и провоцировал ответную реакцию вертухаев. Однажды мы несколько часов простояли в строю, но никто никого не сдал. Даже петров.

4. Сопротивление. Сказав, что между 1975-м и 1983-м ничего замечательного не произошло, я немного слукавил. События были. Умер Леонид Ильич Брежнев, состоялась Московская Олимпиада, полет Союз-Аполлон. Какое все это имело отношение ко мне? – ровно такое же, как и ко всем остальным – пассивным потребителям телевизионной и газетной пропаганды. Нынешним телезрителям не понять. Сегодня даже самая оголтелая пропаганда – всего лишь точка зрения, тогда – картина мира, система координат. Советский школьник всерьез боялся ядерной войны с Америкой, но куда страшнее была война с Китаем. Советский школьник верил, что в общем и целом он живет в правильном мире. Ну, может здесь, вот, именно здесь, где он сейчас находится что-то недоделано, недодумано, упущено, но то, что СССР – это мейнстрим развития человечества сомневались очень немногие. Даже критика режима, даже самая радикальная, не шла дальше указаний на ошибки и просчеты власти, но самый радикальный критик не ставил под сомнение, что принципы, на которых все строится – верные. И ГДЕ-ТО ТААААМ, в далеком будущем, конечно же человечество будет как СССР. Потому что СССР всегда побеждает, вот и фашистов победил и голод и разруху… Идеалом существования было – иметь «социальные гарантии» как здесь, а жить и работать –как ТАМ, то есть за рубежом. Так постепенно рождался идеал карьеры дипломата. Однако, было понятно, то с таким суконным рылом в тот калашный ряд меня никто не пустит. Происхождение было самое неподходящее. Вот, если из рабочих – был бы шанс попасть в квоту, потому что советские дипломаты должны были всему миру демонстрировать возможности социалистического строя, ну и если бы сын дипломата – это тоже прокатило бы, поскольку какой же генерал, если сына хотя бы подполковником не сделал. А так… увы! Родители никак не могли повлиять на мою будущую карьеру гуманитария.

В 1983-м отец умер. Наследство свелось к нескольким пачкам гособлигаций, в которые он по законам и обычаям своего времени, превратил госпремию. Да, они погашались, и мы с матерью выглядывали эти погашения в газетах, но богатства это не принесло. На последнее погашение удалось купить финское пальто.

1984-й год, когда еще не было мобильных телефонов, Интернета, CD-дисков, видеосалонов, а запись с телевизионной моно-трансляции на кассетный моно-магнитофон «Электроника – 302» с характерным «телевизионным» фоном считалась чуть ли не эталоном качества. На перепродаже аудиокассеты б/у можно было сделать приличные деньги (рубля два, а то и все три!). За светокопирование (аппараты Ranx-Xerox появились позже) – не важно чего – можно было поиметь неприятности. Так, я поимел их за светокопирование незапрещенных текстов Л.Н. Толстого. Незапрещенных, да, но и не рекомендованных к прочтению советским школьникам.

Убогий быт, убогая одежда, убогие мысли, которые по большому счету сводились к одному – валить или хотя бы иметь возможность легально отовариваться в «Березке» и купить в дом обязательно что-нибудь типа SHARP-QT-90 (это жизнь удалась!). Подержанные иномарки в те годы имели только небожители.

И все-таки это был хороший год. Год какого-то таинственного оптимизма, год надежд на перемены. Не 1985-й! Нет! Горбачев был уже реакцией системы на эти надежды, на упрямую убежденность, что по-старому уже не будет. Возможно, это касалось все только одного меня – я был молод, влюблен, увлечен познанием нового – литература, театр, музыка. Хотя, пожалуй музыкой сейчас это и не назовешь – некий коллектив друзей в формате современного Comedy-Club. Назывался он DА-DА. Упорно настаивая на приоритете музыкальной составляющей, мы объявляли его как ВИА. Единственным, кто в нем имел хоть какое-то отношение к музыке, был наш одноклассник Сережа Гурин, который, как и положено приличному еврейскому мальчику, освоил курс музыкальной школы по классу фортепьяно и пошел несколько дальше – умел играть джаз и импровизировать. В его доме водились пластинки Рэя Чарльза и Иегуди Менухина. Остальные – как положено 2 аккорда – ритм гитара 3 – соло. Ты (я) – ничего не умеешь – будешь по табуретке стучать (барабанщик).

На дискотеке круто было запустить «Примус», особенно «Девочка сегодня в баре». Это считалось фрондой. Хотя, по здравому размышлению – что в ней такого? – рифмованный фельетон из «Московского комсомольца» о моральном разложении отдельных представителей советской молодежи, которые под буржуазный рок-н-ролл употребляют спиртные напитки и даже…даже…даже, может быть отчасти… иногда… бывает… занимаются СЕКСОМ! А-а-а-а-а!!! Вот будь эта песня на 5 лет раньше – так бы ее и восприняли, а тут… «мама, держись! Папа – дрожи-и-и-и!!» Да это же настоящая угроза! И зал подхватывал.

Тогда же в обороте появился знаменитый список запрещенных групп, который я, как самый главный монстр машинописи (а пишущая машинка у меня была со 2-го класса) тиражировал под копирку. Так и засели эти странные названия «Немецко-американская дружба» «Немецко-польская агрессия» «Денеш Моц» (видимо перевранный при многократном копировании Depeche Mode) до сих пор не могу понять почему список запрещенных групп считался секретным. Это такое «забыть Герострата» вернее, как бы НЕ ЗАБЫТЬ Герострата? Ну да ладно.

Вопрос – а почему «DA-DA»? Это уже потом мы как-то приклеили себя к футуристам и вроде как даже пытались что-то в этом ключе творить. Но изначально название родилось из припева песни на 2,5 аккорда, очень нудно и монотонно рефреном пелось «да, да-да; да, да-да».

Однажды в пустыне я встретил ежа

А еж

Улыбну-у-у-улся

И ушел, не спеша.

Чуть дыша!

Да, да-да..

Куплетов в этой «Песне путника» было бесконечное число, некоторые содержали даже настоящий мат:

«Однажды в пустыне

Я встретил манду

Она мне сказала:

«Пошел ты в п…!!

Туда, да-да,

да да-да».

Это нам давало основания причислять себя к панк-культуре. Русский рок, в нашей семиосфере тоже присутствовал, но больше как некая легенда. Что вот, мол такое тоже ЕСТЬ. Где-то, совсем близко, но почти такое же и еще даже круче. Ходили слухи, что есть такая группа «ДК», а в ней есть некий Свинья, любимым приколом которого было прийти в общество, насрать в тарелку и есть собственное говно на глазах у изумленной публики. Настоящий панк, до которого нам работать и работать! Записи настоящих советских панков, которые случайно удавалось послушать, были такого чудовищного качества, что разобрать на них было ничего невозможно. Это была такая любимая игра советских подростков – угадай знакомый текст по кассете. Кому текст был знаком – те испытывали счастье от того, что услышанные хрипы и шумы совпадали с записанным в оперативной памяти мозга.

О панк-культуре стоит сказать особо. Где-то за год-полтора до этого на одном из родительских собраний было со всей серьезностью объявлено, что появились какие-то панк`и (ударение именно на последнем слоге), которые все фашисты (вот никуда без них!) и все это, естественно, очень плохо. Ну, а раз оно плохо для них, стало быть хорошо для нас.

Так у нас появилось, собственно, как у всех советских, два варианта всего – один «официальный», где вроде как бессмысленный набор слов, а другой «настоящий», без цензурных купюр, где упоминался, или во всяком случае подразумевался и секс, и менструация, ну прямо, как у Rolling Stones. Первая, более-менее причесанная версия стала школьной самодеятельностью – вторая расходилась на кассетах с качеством записи еще хуже ДК. Так к выпускному классу мы могли похвастаться тем, что собирали аншлаг в школьном актовом зале. Однажды мы перегнули палку. Это была длинная серия абсурдистских скетчей, которые мы между собой с легкой руки нашего лидера Геры Батасова называли «пантомимами», перемежающаяся музыкальными номерами, условно называвшаяся «программа «Время».

На сцене стоит стол, на нем рамка от телевизора. Из угла сцены появляется Илюха Аверьянов – ведущий. Со свечкой – ну, понятное дело, темно же! Он подходит к «экрану», садится за стол, некоторое время копается в бумагах.

– Добрый вечер, уважаемые товарищи! Начинаем программу «Время». Телевизионная башня в Останкино сегодня в целях экономии электроэнергии обесточена. Вы также можете вынуть вилку телевизора из розетки. Это никак не повлияет на качество изображения и звука вашего приемника.

Ну, и что? Что тут ТАКОГО? А то, что во-первых программа «Время» была политической и выстебывать ее означало поднять руку на святое, а во-вторых, хоть Брежнев и пребывал уже пару лет в лучшем из миров, но его мудрые заветы о том, что «экономика должна быть экономной» никто не пересматривал, а тут, понимаете ли юные дарования глумятся…

–Сегодня в Ирландии, в городе Дублин состоялся конкурс крикунов первое место на нем заняла Роня Михайловна Бескина (директор школы – обладала потрясающей силы басом, способным навести гробовую тишину в школьном коридоре во время перемены гаркнув «Я не понимаю что здесь происходит!») сила ее голоса составила 150 дБ (145-старт ракеты М.С.) Второе место занял американец Джек Самсинг 30дБ (мы тогда не знали, что 30дБ – это тиканье настенных часов). Вообще-то шутки над учителями были вполне в демократических традициях 67-й, но тут шутка была уж очень «в лоб» и касалась директора, хоть на тот момент уже и год как бывшего.

Вы скажете, телемосты появились позже, в эпоху т.н. «Перестройки» там, всякие «У нас в стране секса нет!», «Взгляд», Листьев, «обезболивание внушением» … Так, да не так! Первый телемост состоялся аж 5 сентября 1982 года (Москва- Лос-Анджелес). Второй – в 83-м. То есть в 84-м это уже вполне была тема для шуток. И шутка удалась. «Корреспондент» имитирующий прямое включение, перекрикивая воображаемый ветер сообщал, что «телемост «Москва-Свердловск» позволяет вывести советский спорт на новый уровень (а СССР тогда байкотировал олимпиаду в Лос-Анджелесе, было даже специальное постановление Политбюро – М.С.), так из Москвы в Свердловск мы по нему можем метать молот, а обратно, из Свердловска в Москву – серп»!

Сейчас я уже всего не упомню, но прошлись мы по всем актуальным темам тогда весьма знатно. Настолько знатно, что представление было прервано. И ладно бы это все устроили филологи – с них-то что возьмешь! – А вот, Аверьянов мало того, что математик, так вообще комсомольский актив школы!

После очередного «блока новостей» в телевизионной рамке появилась дикобразоподобная голова Е.С. Топалера. Зал посчитал это развитием стебалова и устроил настоящую овацию. «Капец! Накрыли вас!» – комментировали зрители.

– Ха! Смешно у вас получилось… – начал на следующие сутки разговор со мной Борис Александрович Вербовицкий, учитель английского языка, по партийной линии занимавшийся политико-воспитательной работой. – Конкурс крикунов и все такое…– и вдруг как переключил программу, сменил тон и даже тембр голоса: – Меня вызывали в районный КГБ

– Из-за нас?! – вырвалось у меня.

– Не только из-за вас. Собирали районный актив и говорили, что особое внимание следует уделять школьной самодеятельности. Ну, видимо, чтобы подобных штук про серп и молот больше не было. Так что иди, считай я тебя предупредил. – и, опять вернувшись к прежнему тону: – Ребята, будьте аккуратнее. Дело очень серьезно обстоит.

«Алькольд и Гисандр» (1984)

Явление первое.

На сцене Нимфа, оттопыря ногу, шевелит рукой вверх-вниз[1 - Поскольку коллектив нашей панк-группы был исключительно мужской, все женские роли игрались как в традиционном театре Кабуки, весьма условно.].

Появляется Алькольд.

Алькольд: О, Нимфа! Я страшный Алькольд!

Нимфа: Я знаю.

Алькольд: Пришёл попрощаться с тобою.
<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
2 из 4