Бездна Мурены

Грубо оттолкнув Зенита, дроид № 3 скрылся в коридоре. Капрал же принялся мерить шагами холл, поглядывая краем глаза на теннисные баталии, в которых, судя по всему, снова лидировал Р-Нат. Зенит ненадолго остановился у портрета Горбачёва на стене, пытаясь вспомнить – это известный космонавт или просто важный чинуша из ЦУПа.

Запись № 16. Почему Бестелесые сами не пошли на контакт, как при первой попытке? Почему через неодушевлённого посредника? Что за женское заведение, в котором они назначили мне переговоры? Монастырь? Бордель? Если они не могут больше попасть сюда, на звездолёт, значит, бортовой компьютер включил защитное поле. Точно! Потому и магнитная плёнка не пролезла в копропараллаксатор. Чтобы отсюда не произошло никакой утечки вовне, ИИ принял меры по защите секретной информации. Либо он оберегает нас от контакта извне. Но факт остаётся фактом – искусственный интеллект «Довженко-19» препятствует нашей встрече со сверхразумной расой. Остаётся вопрос – давала ли на это санкцию Земля?

?

Капрал поспешил обратно, чтобы поделиться своими соображениями с экипажем, но, едва переступив порог третьего отсека, он по устремлённым на него взорам сразу догадался, что обстановка в отряде поменялась.

Взгляды товарищей были холодны и суровы. Даже Штурман, на которого Зенит готов был ещё пару минут назад целиком положиться, виновато хлопал своими диоптрическими глазами. Да что там Штурман, Командор Дипер – и тот глядел с нескрываемым вызовом.

Повар, бесспорный зачинщик вотума недоверия, с ходу заявил, что все они более не желают слушать враньё капрала про космос, про отряд разведчиков «Нулевой парсек» и прочую галиматью.

– Ну чего ты всё время улыбаешься? – взбесило Лыжникова внешнее спокойствие Зенита. – Учти, Вовка, если будешь продолжать долбить нам по мозгам – Юрич завяжет тебе рот полотенцем. А я его предварительно намылю!

Бортинженер закивал в подтверждение слов Андрея и продолжил гладить картонного друга. Вернулся запыхавшийся после теннисного турнира Р-Нат.

– Раз уж все в сборе – предлагаю проголосовать, кто за меня, – предложил Зенит, надеясь разрушить внезапно возникшую зависимость коллег от депрессивных и деструктивных идей Повара.

– Голосуем, кто против космической ахинеи! – перехватил инициативу Лыжников и первым поднял руку вверх.

– Отдавайте свой голос с умом, думайте! – воззвал капрал к здравому смыслу коллег по отряду.

Биолог поднял руку и обосновал своё решение тем, что он противник любых полётов растений в космос. Их, мол, и так погублено несметное количество в орбитальных экспериментах, а место растений – на Земле. Бортинженер поднял руку и лапу Виталика – ему нельзя думать о том, что он разведчик, доктор заставляет забыть боевое прошлое. Иначе вернётся желание воевать, и его отсюда не выпустят уже никогда. Р-Нат поднял руку и заявил, что ему нельзя ни на чём летать, у него аэрофобия.

– А меня, Вован, просто больше не штырят рассказы про звездолёты, – честно сознался Врач и поднял обе руки. – Придумай что-нибудь новенькое. Про динозавров там или про фей.

Дипер, когда очередь дошла до него, спрятал голову под подушку. Но руку при этом поднял, как все.

– И ты, Командор, туда же! – с досадой отметил капрал и в сердцах сплюнул. – Бунтарь!

Неказистое тельце Дипера вздрогнуло и попыталось поверх подушки натянуть ещё и одеяло. Штурману решение далось тяжело, он сильно переживал, поднимая трясущуюся руку:

– Я бы вам поверил, капрал, – от волнения Павел даже перешёл на «вы», – но память ни с дискетки не вернулась, ни с кассеты. Каждая стена, койка, всё здесь напоминает больницу, но никак не звездолёт. И абсолютно все вокруг утверждают обратное вашим теориям.

– А если все вокруг примутся уплетать дерьмо? – холодно парировал Зенит.

– Посидим тут – и не до такого дойдём! – отозвался Повар, вызвав гомерический смех Врача.

Штурман опустил глаза и уселся на свою кровать. Капрал лёг, закинув руки за голову, и уставился в потолок. Коллеги, пожелавшие вместо космонавтов остаться психами, занялись своими привычными делами. Привычными для дегенератов, а вовсе не для авангарда звёздной разведки.

Павел посидел какое-то время, вперив свои слабовидящие глаза в пол, затем принялся кружить вокруг Зенита с виноватым видом. Он что-то тараторил в попытках отвлечь и утешить бывшего соратника по экипажу, но капрал не обращал на него никакого внимания.

Запись № 17. Итак, бунт на корабле. Надо всё обмозговать. Главное – не пороть горячку и не обострять прямой конфликт с экипажем. Запрут в каюте или высадят на какой-нибудь отсталой планете. И тогда конец всему. Можно ли привлечь единомышленников на свою сторону? Голосование показало, что в данной ситуации это практически нереально. Нужно избрать кандидата в союзники и отыскать подход к нему.

Штурман? Слишком зависит от мнения большинства. Биолог? Для завоевания его доверия придётся доказать, что я кактус или гладиолус. Бортинженер? Избегает любого конфликта, терамский зверёныш окончательно размягчил его железное сердце. Командор? Нет уж, увольте. Лучше в одиночку. Повар? Вероятность почти ноль процентов. Врач? Р-Нат? Парни себе на уме, проблемы окружающих волнуют их меньше всего.

Выходит, что я остался без соратников в самое трудное время. Против меня и люди, и машины. Это явно не случайность, а чей-то злой умысел. Белая Мурена что-то затевает, и я, капрал звёздной разведки с маленькой планеты Земля, встал Мурене поперёк её зубастой пасти. Но пасть неумолимо сжимается, и одних лишь моих силёнок явно не хватает. Бестелесые с их развитыми технологиями могли бы помочь, но они за пределами защитного поля нашего корабля. Да и где они? В космосе бесконечно не только расстояние, но и количество возможных направлений из текущей точки. Как искать злополучный бордель, в котором они назначили встречу? Почему мне не сообщили его координаты?

Внезапно капрал словно рухнул в бездонную пропасть. В его руках оказалась карточная колода, в которой каждая карта – это огромный пласт грандиозного понимания, которое может открыться дремучему сознанию, но с условием, что из этих карт удастся соорудить карточный домик. При этом со всех сторон налетают порывы ветра, стол сотрясается от подземных толчков, и кто-то постоянно бьёт по рукам.

От ощущения полнейшего бессилия и ускользающей возможности прикоснуться к безграничному знанию Зенит дико взвыл, и его сотряс сильнейший эпилептический приступ. Он вцепился руками в перила кровати, его тело начало скручивать и выворачивать до хруста суставов. Мышцы стягивало стальной проволокой, выгибая хребет до критичной амплитуды, затем наступало внезапное расслабление, и тело обрушивалось обратно на матрас. Так повторялось многократно, и казалось, что конец этим мучениям никогда не наступит.

?

Придя в себя, капрал обнаружил, что в палате никого нет. Шатаясь, он вышел в холл, но и там было безлюдно. Пустовал даже теннисный стол. Шум доносился из столовой – завтрак был в самом разгаре.

Возле двери в кабинет главврача Зенит бросил взгляд на табличку: «Арфеев В.К.». Дверь поддалась, внутри кабинета никого не оказалось. На плохо повинующихся ватных ногах капрал так быстро, как только мог, проковылял к компьютеру на столе и уже привычным движением извлёк из него ещё одну дискету. Взгляд его упал на экран монитора – там гасли и загорались точки звёзд.

На этот раз мне достался не блок памяти. Намного лучше – навигационная карта космических окрестностей. Редкая удача! Словно сами Бестелесые надоумили меня заглянуть во внутренности «Орфея».

Зенит сунул дискету в карман пижамы и поспешно покинул кабинет. В холле уже раздавался стук теннисного шарика по столу – Р-Нат кого-то привычно обыгрывал.

В помещении столовой шестёрка членов экипажа восседала за одним столом. Даже Командор был среди всех. Он затравленно глядел на потолок, вывернув свою огромную голову – не прыгнет ли на него сверху энцефалитный клещ.

Получив от медсестры положенные лекарства, капрал взял с раздачи тарелку с пшённой кашей и приблизился к своим. Но никто и не подумал подвинуться, чтобы Зенит смог втиснуть ещё один стул. Ему пришлось присесть за соседний стол.

У Повара снова была позитивная фаза, он оживлённо описывал нюансы высокой кухни, то и дело бросая гордые взгляды на безразличную к происходящему Галеру и молодцевато приглаживая усы, словно гусар на балу.

Капрал размазал по хлебу микроскопический кубик масла, лежавший на краю тарелки, и задумчиво принялся возить ложкой по каше. От его внимания не ускользнуло, что на общем столе появился чайник с новым инвентарным номером. Тут он заметил, как из-за стола санитаров поднялся Первый, который по обыкновению разделался раньше других не только с основной порцией, но и с добавкой. За столом в одиночестве остался санитар № 3, который, в отличие от вечно голодного коллеги, неспешно пережёвывал пищу и косился на декольте медсестры.

Запись № 18. Почему о встрече с Бестелесыми со мною договаривался Третий дроид? Значит, они смогли установить над ним контроль. Надолго ли? Рано или поздно ИИ обнаружит взлом системы извне и отключит Шурика. Медлить нельзя. Мне нужен союзник? Вот он, сам того не желая. Бестелесые, спасибо, что позаботились. А я-то, дубина, не сразу догадался! Но встретиться с Бестелесыми мало. Дроид – союзник временный. Без «Нулевого парсека» в полном составе Мурену не одолеть. Парням нужно любым способом напомнить, кто они и зачем они живут помимо удовлетворения естественных потребностей. Если в деле возвращения памяти подвела земная техника, то, быть может, справятся Бестелесые. Необходимо добиться встречи с ними для всего нашего экипажа. Особенно для его слабого звена – повара Лыжникова.

Подхватив тарелку, капрал пересел за стол к санитару Шурику, не обращая внимания на неодобрительные взгляды своих перешёптывающихся коллег по «Нулевому парсеку».

– Предложение ещё в силе? – с ходу задал вопрос Зенит.

– Тише ты! – Александр принялся испуганно озираться. – Если ты про рыжую, то могу с нею на сегодняшнюю ночь договориться.

– Мои условия неизменны – в бордель отправляется весь наш экипаж.

Санитар скорчил болезненную гримасу:

– «Бордель», ну ты скажешь тоже! Далеко не все наши придурковатые тётки готовы принимать гостей. – Третий пригнулся к столу и понизил голос ещё сильнее. – Ты хоть представляешь, чего мне будет стоить запихать в женское отделение восьмерых психов и обеспечить порядок?

– Обеспечение порядка я беру на себя.

Александр издал нервный хохоток. Сидящая неподалёку медсестра Лерова подозрительно покосилась в их сторону.

– Мне нужны координаты борделя, – капрал тоже говорил тихо, прекрасно осознавая чувствительность акустических датчиков кибераптечки и прочей шныряющей неподалёку техники.

– Ты ж у нас вроде бы не Паханов, блуждать в четырёх стенах не должен.

– В четырёх измерениях, ты хотел сказать, – поправил дроида Зенит.

– «Координаты» знает Лыжников, он «бордель» посещал неоднократно с моей санкции, – опытный санитар № 3 уже давно понял, что пациентам проще подыгрывать в мелочах, дабы быстрее разрешить проблему в целом.

– У меня возникли проблемы с взаимопониманием в экипаже. Они поставили под вопрос мой авторитет командира.

– Это кем ты там замахнулся командовать? – Александр в недоумении уставился на собеседника. – Понятно, что на аутиста Дипера или тихоню Русланчика можно просто прикрикнуть, чтобы их запугать. Но как ты собрался задавить авторитет Варова? Он же через горячие точки прошёл!