Бездна Мурены

– Да ладно, – приободрил Лыжников соседей по палате. – Ради секса с достойной тётей я готов поверить во что угодно.

Он встал в проходе, взялся за спинки противоположных кроватей и принялся яростно их трясти.

– Мы скачем по космическим ямам и ухабам, прорываемся сквозь метеоритный поток! Выдержит ли титановая обшивка?

– Титановая не выдержит, – отметил Зенит. – А вот феррудиевая – запросто. Не говоря уж о том, что бортовой ИИ активировал силовое поле.

– И вот мы парим в невесомости!

С этими словами Лыжников принялся размахивать ногами, уперев руки в спинки кроватей, словно на спортивных брусьях.

– Не надо, меня стошнит! – Смуглое лицо Р-Ната приобрело зеленоватый оттенок.

– Крепись, салага. Через пару лет кувырканий по орбитам привыкнешь и не к такому. – Повар поднял ноги на «уголок» и замер в этом положении, побагровев от натуги.

– Да ты гимнаст, Андрюха, – усмехнулся Бортинженер. – Тебе не на взлётке – на арене цирка выступать.

Лыжников спрыгнул на пол.

– Не, Юрич, сегодня я астронавт, – с непривычки он тяжело дышал. – Орбитальный, мать его, кашевар.

Капрал встал и оглядел членов экипажа, довольно потирая руки:

– Другое дело, коллеги! Значит, недопонимание разрешилось?

Все неуверенно закивали.

– Тогда к делу! – Зенит вышел на середину палаты. – Штурман, ко мне!

Павел вопросительно глянул на Лыжникова, который ему едва заметно кивнул, и обречённо приблизился к капралу. Тот извлёк из кармана пижамы дискету и протянул Штурману.

– Ух ты! – В голосе Павла смешались радость и сомнения. – Очередная порция памяти?

– Никак нет. Это навигационная карта бортового компьютера, – пояснил Зенит. – Сюда надо заложить координаты орбитального борделя. Там нас ожидает представитель расы Бестелесых, чтобы сообщить важнейшую информацию по Белой Мурене.

– Бордель с бестелесыми – это нонсенс, – отреагировал Повар.

– Такой бордель нам не нужен, – Юрич потрепал коробку за картонное ухо. – Верно, Виталик?

– Контактёр Бестелесых там всего один. – Примитивные интересы коллег раздражали капрала, но он старался не подавать виду, чтобы не разрушить хрупкий мостик доверия. – Бестелесые временно используют тело одной из находящихся там женщин, чтобы вступить с нами в контакт и передать информацию.

– Вступить в контакт – это дело. – Лыжников подмигнул совершенно растерявшемуся Штурману.

– Будьте аккуратнее. Самое важное – это информация, – продолжал наставления Зенит. – Кому захочется удовлетворить физиологические потребности – валяйте, но учтите, что бордель этот – межпланетный. И там можно встретить кого угодно, а близкий контакт может иметь самые непредсказуемые последствия.

По экипажу прокатилось оживление – к предупреждениям капрала подключилась богатая фантазия пациентов.

– Про такое даже слушать ужасно, – упавшим голосом посетовал Р-Нат.

Бортинженер же, наоборот, обрадовался.

– Зашибись! – Он приподнял и потряс свою чёрную коробку. – Может, и Виталику там подыщу подходящую сучку.

– Щучку-щучку, – вторил ему эхом Командор из своего угла.

Штурман повертел дискетку в руках и вопросительно поглядел на Зенита:

– И каковы же координаты этого вашего межпланетного публичного дома?

– Их знает Повар, он там бывал. Легендарный бордель на орбите планеты Суулуу в созвездии Клацающего Гребешка.

Взгляды экипажа застыли на Лыжникове в ожидании координат заветного заведения.

– Кто? Я? – растерянно переспросил он и тут же спохватился: – А, было дело, заглядывал туда как-то раз, одним глазком.

– Клацнул гребешком, – ухмыльнулся Юрич.

Андрей тоже хохотнул, разглаживая усы.

– Сообщи координаты Штурману, – капралу приходилось всех подгонять.

– Да какие там координаты, – устало отозвался Повар. – Отсюда налево, шагов двадцать по коридору, потом направо до конца – там дверь в бабское отделение. В смысле в бордель с инопланетянками.

– Шаги – это парсеки, полупарсеки, четвертьпарсеки? Что значит – налево или направо? В космосе корабль можно повернуть вокруг своей оси как угодно. Назовите точные координаты, без вашего примитивного сленга!

Потеряв всяческое терпение, Зенит перешёл на «вы». Не выдержал понуканий и Лыжников.

– Мне что – до вечера такое терпеть? – раздражённо воскликнул он. – Да я лучше подрочу.

Андрей бухнулся на койку и уставился в потолок. Но тут же сменил тон:

– 525 градусов космической долготы, 305 градусов космической широты. Сойдёт?

– Так-то лучше, – капрал улыбнулся. – И нечётные числа – добрый знак. Что берём за точку относительности – Солнечную систему или другую?

– Солнечную, – безэмоционально отчеканил Повар, собрав в кулак всю свою выдержку.

– Штурман, внеси координаты в навигационный блок, – переключился Зенит на новую жертву.

Павел замялся, вертя дискету в руках. Повар подскочил, выхватил треклятый кусок пластика у него из рук, отвернулся от всех, поколдовал над дискеткой, развернулся и картинно отдал честь свободной рукой:

– Координаты внесены, товарищ капрал!

– Ты у нас точно судовой кок? – хитро улыбнулся Зенит. – Теперь надо загрузить новый маршрут в бортовой компьютер.

– Вставить эту штуковину в Веню? – Андрей хохотнул. – Думаю, он будет сопротивляться.

– Ещё бы, – согласился капрал. – Он пока, увы, сам вставляет нам палки в колёса.