Бездна Мурены

– Отпускаешь, значит, жалких людишек? – недоверчиво поглядел на доктора Зенит. – И сколько же мест отведено в спасательной капсуле?

– Увы, одно, – развёл руками Арфеев. – Лично вы, Володя, сумеете не затеряться в этом безумном мире, я в этом уверен. А ваши соседи по палате слишком слабы для подобных испытаний. Им намного проще будет здесь, особенно без вас и ваших фантасмагорических идей.

– Заманчивое предложение, мой электронный друг, но вынужден отказаться, – капрал гордо отвернулся. – Я разделю судьбу всего нашего экипажа.

– Что ж, – главврач пожал плечами. – Тогда удачи вам, капрал Зенит.

– Если директивы тебе ещё позволяют, то передай на Землю, что умираем мы, разведчики «Нулевого парсека», без сожаления. – Капрал поднялся, вытянулся по струнке и чётко, по-военному, кивнул на прощание. – А вот утрату прекрасных миров Космосодружества лично я никогда не прощу ни себе, ни ведомственным крысам.

Он прошагал к выходу и обернулся:

– И ещё. Как бы Центру ни хотелось смыть нас в унитаз истории, мы будем до последнего сопротивляться уготованной нам участи. Пока солнце не расплавит обшивку «Довженко-19» и не превратит в пепел нашу плоть!

Когда Зенит ушёл, Арфеев сбросил с полки оставшиеся книги и в гневе расшвырял их ногами по полу. После этого налил себе воды из графина, выпил полстакана, а остальное плеснул себе на макушку. После чего вернулся за стол, уронил на него голову и обхватил её руками.

Запись № 28. Земля решила слить наш отряд, а лично мне – бросить спасательный круг. Именно мне, а не кому-нибудь другому из экипажа. Единственному, кто не отмечен треугольником Знания. Чего же вы боитесь, дяди в золотых погонах, с солидными должностями и заячьими душонками? Словно папуасы, прячетесь в дебрях своего привычного комфорта от надвигающегося прогресса. Тогда будьте готовы, что конкиста Знания загонит вас в резервации вашего убогого сознания.

Перед тем как присоединиться к остальному экипажу, капрал достал из кармана припрятанный фломастер и обновил свой уже почти стёршийся треугольник на руке.

Нуль-парсековцы завтракали. Их и без того скудный рацион, по требованию расширившего свои полномочия санитара № 2, существенно упростили, а выдачу лекарств временно прекратили. Пациенты с соседних столов испуганно разглядывали побитые лица разведчиков и перешёптывались. Капрал взял свою порцию каши и подсел к парням. К хмурым, голодным, но не сломленным.

– Ситуация скверная, – Зенит отправил в рот ложку безвкусного крупяного варева. – Чиновники Земли в страхе перед Знанием Бестелесых предали нас. Они заставили бортовой компьютер настроить автопилот на Безжизненную Зону, а самого Веню отключили.

– Искусственный интеллект выведен из игры? – насторожился Штурман. – А не начнётся ли тут хаос?

– Уже начался! – угрюмо произнёс Шлемофонцев, страдающий без привычной порции таблеток.

– Земные власти обделались не на шутку, раз не доверяют даже искусственному интеллекту. – Зенит ускоренно пережёвывал кашеобразную массу. – Дроиды переведены в автономный режим усиленного конвоирования. Их задача – не допустить отклонения «Довженко-19» от курса на Безжизненную Зону и побега экипажа, помеченного треугольниками.

Все, кто мог, непроизвольно глянули или коснулись своих «меток», подаренных Бестелесыми.

– Так как Веня не смог по координатам определить название небесного тела, на которое усадил звездолёт, значит, мы на астероиде. Штука нестабильная, долго на ней торчать нельзя.

– Что за Безжизненная Зона такая? – поинтересовался Ровский. – Звучит гнусновато.

– Гнусное место и есть. – Капрал отодвинул миску, не в силах больше мучить вкусовые рецепторы. – Их несколько, и размещены все вблизи солнц, которых в Космосодружестве немало. На эти самые зоны настроены автопилоты всех копропараллаксаторов любых содружественных звездолётов.

– Уже не первый раз слышу от тебя про копропараллаксаторы. – Левап поправил очки на разбитой переносице. – Для чего они нужны?

– Это контейнеры корабельных туалетов. Как только очередной контейнер заполняется продуктами жизнедеятельности космонавтов, он отстыковывается от звездолёта и в автоматическом режиме дрейфует к ближайшей Зоне, где его испепеляет на подлёте к солнцу.

– Выходит, что «Довженко-19» стал нашей братской могилой? – раскрасневшийся от волнения Лыжников оглядел коллег. – Мило!

– Пока нет, мы ж ещё живы, – успокоил его О'Юрич.

– Почему после всего, что мы совершили во благо Космосодружества, оно обошлось с нами, как с говном в контейнере?

Вопрос командора Дипера был неприятен, но справедлив. Капрала этот вопрос тоже терзал, и ответа на него он для себя не нашёл.

Подкравшийся к экипажу санитар Коля так врезал дубинкой по столу, что перевернулись две миски с недоеденной кашей. Р-Нат со Штурманом подпрыгнули от испуга. Бортинженер схватился за алюминиевую ложку, но Зенит взял его за рукав.

– У дроидов феррудиевый корпус, – напомнил он вспылившему коллеге. – Ложкой, наверное, можно перемкнуть у него что-то внутри, но сначала придётся добраться до хорошо защищённых внутренностей.

– А вилкой? – спросил Биолог.

Все с нескрываемым осуждением посмотрели на него.

– На всякий случай спросил, – смутился и покраснел Бак. – Чтобы знать на будущее.

– На будущее, идиоты, у вас намечен внеплановый субботник. – Санитар снова ударил дубинкой по столу, но уже гораздо слабее. – Эксклюзивно для вашей проштрафившейся палаты номер три. Вместо обеда. Будущее, кстати, пока вы сопли с кашей жевали, уже наступило. Так что бегом на улицу!

?

На территории больничного двора полыхал костёр. Штрафники в сопровождении Второго санитара вывалили на улицу и прошли мимо едва заметной в дыму таблички «Довженко, 19» на стене двухэтажного здания. Коля подвёл пациентов к куче макулатуры, громоздящейся рядом с костром.

Штабеля документов, книг, журналов и прочий «старорежимный» бумажный мусор, оставшийся от увольняющегося главврача Арфеева, – всё это, по мнению возомнившего себя новым начальником Николая, подлежало уничтожению.

– Найду вечером на территории хотя бы одну бумажку – заставлю жрать вместо ужина, – пригрозил санитар № 2 перед тем, как убраться обратно в больницу. Дел у него теперь было невпроворот.

Дым до слёз разъедал глаза и раздражал носоглотку. Разведчики принялись неистово кашлять.

– На астероиде есть атмосфера, но она далека от идеальной, – отметил капрал. – Вулканическая деятельность в самом разгаре. Рекомендую всем воспользоваться индивидуальной защитой.

Он извлёк из кармана пижамы презерватив, сэкономленный во время похода в суулуунский бордель, распечатал и наглядно продемонстрировал, что с ним надо делать – надувать и сдувать воздух хотя бы каждые пять минут, чтобы компенсировать кислородный баланс в организме.

«Компенсаторы баланса», которыми разведчиков в своё время снабдил дроид Шурик, обнаружились нерастраченными у всех без исключения. Даже у Повара, который немало удивился, что необдуманно позабыл воспользоваться резиновым изделием, когда укладывался вместе с Натальей в кровать. Члены экипажа расселись на корточках вокруг костра и принялись бросать макулатуру в огонь. Стоило кому-то закашлять, как остальные, словно по команде, тут же надували и сдували свои «кислородные баллоны».

Запись № 29. Феррудиевая громадина «Довженко-19», будучи не в состоянии продолжать путь к собственной погибели, примостилась на нестабильном астероиде. Железные мозги бортового компьютера долго скрипели и успели рассчитать допустимый риск до того, как услужливого дурака Веню по команде с Земли отключили, словно отработавший свой срок холодильник.

Центр выдал болванам-дроидам беспрецедентные полномочия и наделил их властью над двуногими животными, которых Земля из ранга элитных первопроходцев, не раздумывая, низложила до уровня космического мусора. Вот только без помощи двуногих отбросов безупречные дроиды отчего-то не способны ни обнаружить неисправность звездолёта, ни устранить её. Парадокс.

– Я так понял, нас передумали транспортировать в Безжизненную Зону и решили просто бросить на этом вонючем астероиде. – Глаза Штурмана за очками были красными от дыма, он надувал и сдувал «баллон» практически безостановочно.

– Нет, нас высадили на поверхность, чтобы мы починили звездолёт, – возразил Зенит. – Центр не станет рисковать – ведь с астероида нас может кто-нибудь случайно подобрать. Нет, по мнению чиновничьей братии, Знание Бестелесых должно гарантированно сгинуть в Безжизненной Зоне.

Капрал встал и пнул по вороху бумаг.

– Это лишь подтверждает спешная ликвидация данных. Центр до конца не разобрался, где именно обосновалось Знание. В одном они уверены – Знание проникло внутрь «Довженко-19», и поэтому звездолёт должен исчезнуть целиком.

– Но зачем нам тогда его чинить? – резонно заметил Р-Нат. – Сами же для себя могилу роем.

– Согласен, – поддакнул Дипер. – Не проще ли смириться?

– Я как-то раз себе могилу копал, – вспомнил Бортинженер. – Душманы навели автоматы и заставили. Ну а что – начал рыть. Прикинул так, что всяко лучше в могилу прилечь, чем достаться шакалам. Рою неспешно, а потом гляжу – с сопки неподалёку блеснула оптика СВД. Наши подоспели. Одному «духу» мозги вынесла пуля калибра 7.62, а второму – моя лопата.

– Вот вам и ответ на вопрос, – заключил капрал. – Пока «роем», многое что может произойти. Путь в Безжизненную Зону неблизкий, всегда есть шанс перехитрить тупых дроидов и развернуть звездолёт. Мы, в отличие от этих примитивных феррудиевых истуканов, способны эволюционировать, находить нетривиальные и даже парадоксальные решения, на что искусственный интеллект неспособен. Мы теперь не просто кучка отверженных, брошенных собственным командованием. Мы – братство Треугольника, носители Знания. Мы не имеем права сдаться и покорно пойти на убой, словно скот.

После пламенной речи капрала пригорюнившиеся было разведчики воодушевились. Штурман с Бортинженером были посланы на осмотр фюзеляжа звездолёта с целью выявления внешних повреждений. Остальные продолжили швырять макулатуру в костёр.