Америка Навсегда

– Ладно, – бросила темнокожая женщина в ответ.

– Ладно, – буркнул Ал и протянул ей бумагу. – Подпишите контракт.

По окончании формальностей, мы приступили к процессу заполнения грузовика, за которым пристально следили заказчики в восемь глаз.

– Грузите плотно, чтобы под крышу. Чтобы потом не было притензий, – проинструктировал нас с Мишей Ал.

Когда грузовик был до верху забит вещами, Ал с кислой миной приказал нам сесть в машину. На протяжении всей молчаливой сорокаминутной поездки в кабине чувствовалось напряжение непонятной природы, источником которого был Ал.

Мы остановились у большого красивого кирпичного дома на лужайке и сразу же приступили к разгрузке. Внутри дома, прямо перед большой входной дверью была широкая полукруглая деревянная лестница с перилами на второй этаж. В доме пахло краской и лаком, что свидетельствовало о недавно сделаном ремонте.

Когда грузовик был на три четверти разгружен, к Алу подошла недовольная чернокожая женщина и сухо сказала:

– Иди за мной.

Ал подчинился. Она подвела Ала к лестнице и, указав на несвежую запылившуюся царапину длинной не больше трех сантиметров на лакированой поверхности ступеньки сказала:

– Это вы сделали.

– Нет. Это царапина была до того, как мы начали разгрузку, – возразил Ал.

– Что! – воскликнула женщина закатив глаза от негодования, – Как ты смеешь утверждать, что я лугу. Пошел вон отсюда. Убирайтесь! Я вам ничего платить не буду!

– Мы так долго ждали этого дня, чтобы переехать в свой дом, а вы нам его испоганили, теперь придется заново ремонт делать, – запричитала другая темнокожая женщина.

Несмотря на комическую наиграность и черезмерную театральность ситуации, Ал, к моему удивлению, не стал продолжать разговор, развернулся и сказал нам с Мишей следовать за ним.

– Я так и знал, что с этими черными будут проблемы. Я как чувствовал… Так, вынесите их барахло из трака и поставьте перед домом. Поехали отсуюда уже.

Мы быстро выгрузили вещи на улицу, сели в кабину и поехали. Миша был взволнован, но начать разговор не решился.

– Так и что можно вот так просто не заплатить? Мы ничего не будем делать? – спросил я.

– Да тут Америка: кто хочет – платит, кто не хочет – не платит. А черным вообще все можно.

– Так а что нельзя полицию вызвать или в суд подать? Есть же контракт подписаный!

– Можно. Конечно можно полицию вызвать. Пока она приедет, вот пойдет один из них и разломает перило в доме, и скажет что это мы. А ты докажи, что не мы. А полиция приедет, они и отказываться не будут платить, а покажут урон и к тому же могут наплести невесть что… что ты например, домагался одну из женщин на кухне при двух свидетелях, буянил, угрожал им, выражал рассовую ненависть… И в суд можно подать. Конечно можно! Только кто будет по судам ходить? Я? У меня маленькая компания. Если ходить по судам, то тогда некому будет работать… Из-за семисот долларов?.. Адвоката нанимать? Тоже можно, так ему платить надо… Неет уж. Я уже привык. Это не первый раз такое. Ты же видел как они возмущаться стали. Сразу не будем платить, не то, чтобы скидку или потребовать, чтобы мы починили… Нет! Сразу. Не будем платить! И ничуть их не смутили вещи, оставленные на лужайке. Они сейчас в четвером все занесут. А в квартире там остались только коробки и мелкие вещи… Тут они все хорошо рассчитали… Бесплатно переехали… Из-за черных каждый год три-пять тысяч потерь. Пошли они к черту. Ты что думаешь, они этот дом купили новый, наверняка так же как-то присвоили, отсудили, отступные получили, уж точно они на него не заработали.

– Так а как так-то?

– Так! Это Америка. Расслабься. Привыкнешь со временем. Раз тебя обманут, раз ты обманешь. Зато весело, – покривившиеся губы не смогли замаскировать боль и обиду на лице.

Остановившись возле метро, Ал заплатил нам с Мишей по сто пять долларов за шесть часов работы и дорогу, добавив, что сегодняшняя ситуация не наша вина.

Недовольный тем, как прошел сегодняшний рабочий день, я быстро попрощался с Алом и Мишей и спустился в метро. Ощущение несправедливости преследовало меня так, как будто это я, а не Ал, потерял сегодня деньги. Видимо из-за того, что я не был уставшим, это ощущение беспокоило меня гораздо больше, чем когда я работал в ресторане с помутневшим от усталости сознанием.

Когда я вышел из метро, мне позвонил Ал и спросил, могу ли я завтра работать. Я согласился без энтузиазма, подумав, что завтра видимо работа на двоих, и Мише знать о ней не нужно.

Придя домой, я принял душ, поужинал и отпраился в комнату отдыхать.

Мне позвонил Влад и предложил работу на завтра. Я отказался.

Я решил избирательно изучить законы штатов Мэриленд и Вирджиния, а также Округа Колумбия, чтобы иметь представление о правах людей в этой стране, которые могут быть использованы против меня. От интенсивного чтения, уже в десять вечера меня стало клонить в сон. Я отложил телефон и моментально уснул.

Суббота.

Ранним утром я проснулся до будильника и встал без труда. Завтракая, я подумал, что за последнюю неделю я значительно улучшил силовые показатели своего организма. Я не только вернулся в хорошую физическую форму, в которой был до поездки в Америку, но, как мне показалось, стал даже сильнее, чем был когда-либо в своей жизни. Эта мысь окрылила меня. Настроение улучшилось. Я поспешил на работу.

В девять часов утра я встретился с Алом у метро. Мы поздаровались и молча поехали на заказ вдвоем.

Сегодня мы перевозили белую пару с маленьким ребенком. Бегло осмотрев объем работы, Ал заметил деревянную детскую кроватку и, обратившись к мужчине, сказал:

– Детская кроватка будет стоить дополнительно сорок долларов. Разобрать-собрать.

– Что? Сорок долларов? Я сам сделаю. Не нужно. Я сам, – уверенно сказал мужчина.

Женщина, стоявшая рядом, явно для всех присутствующих презрительно усмехнулась и закатила глаза, содрагнувшись всем своим большим телом.

Я бегло осмотрел простую конструкцию, убедившись в правильности решения мужчины. Разборка конструкции, однако, заняла у мужчины около часа, что нимало меня удивило.

Через четыре часа после начала работы, грузовик был загружен. Мы сели в кабину и поехали. Приехав на разгрузку, я первым делом выдал мужчине детали кроватки, после чего приступил к работе.

Через три часа грузовик был почти пуст, а кроватка все еще не была восстановлена до степени функциональности. Женщина стояла над растеряным мужчиной, который никак не мог вставить металлическую решетку в деревянный каркас:

– Ну что, сэкономил сорок долларов?.. Не умеешь – не берись… Все равно не соберешь сам. Придется платить. Все равно заплатишь.

Я решил, что подобное унижение достоинства мужчины при посторонних является совершенно необоснованым и более того – черезмерным, поэтому, когда Ал вышел из квартиры, я подошел к отчаявшемуся мужчине, быстро осмотрел результат его трехчасового труда и оставшиеся детали и сказал:

– Ты по-ошибке закрутил короткий винт, вместо длинного. Проверь, где винт гуляет. Там его надо заменить на длинный. Потом все длинные винты нужно закрутить не до конца. Потом вставляешь решетку, закручиваешь её. А вот потом докручиваешь длинные винты. Понял?

Мужчина воспрял духом и принялся следовать моим инструкциям.

Через пол часа грузовик был разгружен, а кроватка таки собрана.

Мужчина был черезвычайно доволен собой, несмотря на косой взгляд жены изподлобья. Он гордо стоял посреди комнаты, операясь на свой монолитный шедевр правой рукой, которой он позже выдал нам сорок долларов чаевых на двоих.

Покончив с работой, мы сели в кабину грузовика.

– Надо заехать заправиться. Тут заправка хорошая есть рядом.

– В смысле? Бензин дешевый или что?

– Бензин не разбавленый.

– Что? В Америке разбавляют бензин?

– Конечно. Я раз заправился, так грузовик не заводился, а потом еле ехал.