Клятвопреступник

– Видят боги, я этого не хотел…

Он медленно снял из-за спины огромный тканевый свёрток с торчащей из него красной рукоятью, размотал его и обнажил сверкающий двуручный меч. Тяжёлые ножны упали на землю, а крестовидная гарда из лезвий сделала общий вид Алвара ещё вдвое более угрожающим. Он крепко обхватил меч двумя руками, дождался, пока Хорн, Севинд и Лайнен тоже подготовятся к бою, и сказал:

– Не повинен я в крови, о которой вы просите сами.

Четыре пары тяжёлых сапог ринулись вперёд по улице. В лезвиях и стальных пластинах доспехов отражались факелы, зажжённые в сумерках, а из окружающих домов зазвучали разнородные крики. Рыцари ворвались в гущу врагов стальным клином и принялись сокращать число бьющихся сердец размашистыми ударами. Некоторые мятежники, казалось, умерли от страха ещё до того, как чей-то клинок рассёк их тело, но были среди них и решительные воины. Двое из таких в пылу битвы накинулись на Алвара, обхватили его руки с двух сторон и попытались повалить на землю, но рыцарь твёрдо врылся сапогами в грязь, дёрнулся влево, а затем, сопротивляясь инерции, – вправо и, взявшись стальной перчаткой прямо за лезвие меча, стал усиленно толкать вперёд одного из своих врагов. Мятежник рыл землю ногами, пока не был прижат к стене, и тогда, лезвия на гарде меча Алвара вонзились ему между рёбер и пробили лёгкое. Рыцарь отвёл голову назад, с размаху ударил врага шлемом в лицо, а затем, уже оглушённого и захлёбывающегося кровью, пронзил насквозь.

Сзади на Алвара тут же накинулся ещё один мятежник, ударил его по плечу дубовой доской, но желаемого эффекта этим не добился – Алвар пошатнулся, развернулся и быстрым горизонтальным взмахом обезглавил человека, чья жизнь закончилась в это же мгновение. Мятежников становилось всё меньше с каждой секундой: Лайнен убивал одного за другим быстрыми ударами одноручного меча, Хорн насаживал на эсток то одного, то сразу двух человек, а Севинд рубил их в куски тесаками с такой скоростью, что отрубленные руки только и успевали падать на землю.

Последний выживший мятежник прижался к двери в четырёхэтажный дом и застонал:

– Всё! Хватит! Прошу! Я понял, мы ошиблись… Рыцари всегда были основой Регора и будут ею до конца!

Хорн подошёл к нему и процедил сквозь зубы:

– Выбор надо было делать раньше.

Он пронзил мятежника эстоком и загнал лезвие так глубоко, что оно пробило дверь за спиной убитого и вылезло уже внутри дома. Хорн упёрся в него ногой, выдернул меч обратно и схватил дверную ручку.

– Заперто! – крикнул он и обернулся к Алвару.

Командир рыцарей восстанавливал дыхание после схватки и оглядывал убитых – их было около тридцати. Некоторые ещё дышали, но биение их сердец замедлялось, разум угасал, а дрожащий взгляд постепенно останавливался навсегда. Севинд разогнался и чуть ли не с прыжка вышиб дверь ногой – она слетела с петель, рухнула посреди первого этажа и впустила внутрь вечерний уличный свет.

– Закончим начатое, – сказал он и шагнул внутрь, как вдруг из-за угла вылетело лезвие топора и вонзилось ему в живот.

– Тварь! – зарычал Севинд, схватился за руку напавшего и заломил её.

Мятежник вывалился из-за угла, упал на пол и закряхтел от боли, но уже в следующую секунду Севинд заткнул его тесаком. Он нанёс несколько яростных ударов по врагу, отшатнулся и прильнул к стене. Алвар подбежал к нему, Хорн и Лайнен встали рядом.

– Всё серьёзно? – спросил командир.

Севинд раздвинул порванную ткань сюрко и увидел, что лезвие угодило между пластин закреплённой на торсе брони. Стёганый поддоспешник был прорван и медленно краснел от выливающейся крови.

– Пустяк, – сказал Севинд и присел у стены. – Кишки не задело, но кожу глубоко порезал, гадёныш… Я посижу здесь, Алвар. Если кто сбежит от вас, перехвачу, но… поднимайтесь без меня.

Алвар кивнул и пошёл вверх по ступеням деревянной лестницы. На втором этаже оказались ещё двое мятежников, у одного из которых был короткий меч. Они напали на поднявшихся рыцарей и попрощались со своими жизнями в ближайшую минуту. В помещении второго этажа были два стола, на которых оказалось несколько карт, книги и письма. Лайнен окинул это всё взглядом и сказал:

– Может, я покараулю? Здесь наверняка масса ценных сведений, не хочу, чтобы с улицы кто-то зашёл мимо Севинда и забрал их.

– Да, – подтвердил Алвар. – Мы справимся вдвоём.

После этих слов он зашагал вместе с Хорном на третий этаж. Это было явно жилое пространство: несколько кроватей, бадья для купания, скромная кухня, а у лестницы на последний этаж стоял тот самый мятежник со светлой бородой. Он поджал губы от злобы, смотрел на рыцарей с такой ненавистью, что мог бы проплавить взглядом доспехи, но реакцией была лишь холодная стойкость блюстителей клятвы. Алвар положил лезвие двуручного меча плашмя себе на плечо и сделал два шага в сторону блондина, но тот дёрнулся вверх по лестнице и заревел:

– Нет! Только не так!

Рыцари поспешили за ним, взбежали вверх и оказались на последнем этаже. В углу стояла небольшая детская кровать, на полу были разбросаны деревянные фигурки солдат, выточенные совсем недавно. Алвар поднялся с последней ступени и увидел, что перед кроватью стоял тот самый мятежник, а перед ним маленький темноволосый мальчишка, на вид лет десяти. Глаза бородатого блондина метались между рыцарями, в правой руке дрожал короткий меч, а левая крепко сжимала плечо ребёнка. Мальчик испугался рыцарей и поднял глаза на родителя.

– Видишь их? – спросил его отец. – Видишь их, мой маленький? Это наши враги. Они убили всех моих друзей, а теперь они пришли убить нас. Мы… мы с тобой, кажется, проиграли.

– Ребёнок невиновен, – оспорил Алвар и поставил меч острием на деревянный пол. – Нам ни к чему приносить его в жертву ради твоих безрассудных идей!

– Ты хочешь оставить его в живых? – удивился Хорн и шагнул вперёд. – Но ведь… приказ был чётким: убить всех клеветников.

Мятежник схватил своего сына и занёс над ним меч:

– Я в любом случае не позволю ему стать одним из вас!

Хорн выдернул из-за пояса нож и метнул в плечо мятежнику, от чего тот заревел и выронил меч. Он пал на правое колено, выдернул из себя нож и снова бросился на испуганного, оцепеневшего мальчишку. Хорн и в этот раз подоспел: подскочил, схватил мятежника и дважды ударил его лицом об пол прямо перед сыном. Мальчишка вскрикнул, убежал в самый угол комнаты и сжался у своей кровати. Хорн протащил его отца к окну, ещё раз треснул лицом об подоконник и вышвырнул наружу с четвёртого этажа, сломав его телом деревянные ставни. Тело мятежника с глухим стуком упало на землю и больше не двигалось.

– А теперь… – сказал Хорн, подошёл к мальчику в слезах, взял свой эсток и отвёл руку назад для выпада.

– Нет! – громогласно крикнул Алвар, подбежал и перехватил удар напарника левой рукой.

Хорн обернулся, отдёрнул руку и снял шлем. На его лице виделось совершенное недоумение, смешенное с нарастающей злобой:

– Ты в своём уме, Алвар?! Он сын мятежника!

Алвар посмотрел на мальчика: худого, в потрёпанной одежде не по размеру, которая явно досталась ему от другого, более старшего ребёнка; с заплаканными глазами и дрожащими губами; не смеющего поднять взгляд на убийцу его отца.

– Он просто ребёнок… Такой ли пример теперь подают рыцари Регора? – тихо спросил он, не сводя глаз с мальчишки.

Хорн обозлился ещё больше:

– Это семя раздора. Дашь ему прорасти – станет таким же, как его отец! Придёт к тебе ночью и зарежет тебя в постели, пока ты будешь гордиться своим милосердием и сладко спать! Убить всех клеветников, Алвар.

Хорн снова занёс руку для того, чтобы заколоть мальчика, но Алвар в этот раз схватил его твёрже прежнего и сурово произнёс:

– Я не позволю тебе убить его, Хорн.

Дрожащий мальчишка поднял глаза и смотрел на спорящих рыцарей. Сейчас в нём смешалось столько страхов, что он даже не понимал, какой из них сильнее, а исход оставался под вопросом.

– Ты нарушаешь второе слово клятвы, Алвар, – сквозь зубы цедил Хорн. – Если ты не убьёшь этого мальчишку сейчас же, я вынужден буду доложить лорду о твоём отказе выполнять его волю.

– Эдергейр не велел убивать детей, пусть даже это дети мятежников. Скольких мы перевоспитали, Хорн? Скольких Севинд превратил из отребья в достойных воинов? Да, нам дают приказы, но… бывают ведь ошибки! Вспомни историю о Рандвире, который ослушался приказа, но уберёг Фориан от потопа, потому что оценил ситуацию и принял разумное решение. Дай ему шанс не стать таким, каков был его отец!

Хорн расслабил руки, опустил клинок и посмотрел на мальчика:

– Он не станет таким, как его отец… если избавиться от него! – он в третий раз занёс эсток, не отступаясь в своём стремлении убить мальчика, но теперь Алвар толкнул его к стене и выставил перед собой меч.

– Не вынуждай меня… – прорычал командир рыцарей.

Хорн усмехнулся, надел шлем и встал в боевую стойку:

– Ты не заслуживаешь своей диадемы, бесхребетный лицемер.

Он принялся атаковать Алвара быстрыми уколами с разных сторон: перемещался по комнате, изматывал его молниеносными выпадами и не позволял перехватить инициативу. Алвар отбивался и уклонялся – он не уступал Хорну в мастерстве, но его броня была чуть тяжелее, как и двуручный меч. Хорн вскоре загнал его в угол, и тогда Алвар яростно вскрикнул, рванулся вперёд и, пропустив лезвие эстока между левым боком и плечом, зажал его, крепко обхватил гарду латной перчаткой, а своим двуручным мечом попытался пронзить Хорна, но тот ловко уклонился в сторону, не отпуская своё оружие. Хорн поднял левую ногу и прижал широкое лезвие меча к полу, а правой пнул Алвара сбоку. Грозный командир рыцарей отшатнулся, выдернул свой меч, но и Хорн рванулся назад, освободившись от захвата в идеальный момент. Они встали друг на против друга, так и не потерпев ущерба.

– Хватит, прошу тебя, – с лёгкой одышкой сказал Алвар.