Политическая наука № 3 / 2010 г. Трансграничные региональные системы: Потенциал развития

Проект «Еврорегион “Карелия” как инструмент гражданского общества». – Режим доступа: http://www.karelia.rusitedescription.html/

Скот Дж. Стимулирование кооперации: Могут ли еврорегионы стать мостами коммуникации. – Режим доступа: http://zvezda.ru/europa/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=230

Улахович В. Еврорегионы: Белорусские перспективы. – Режим доступа: http://zvezda.ru/europa/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=230

Чекалина Т.Н. Регион и регионализация. Трансграничные регионы (Подход скандинавских авторов) // Регион сотрудничества. – Калининград: Изд-во КГУ, 2004. – Вып. 17 (42). Регион в условиях глобализации. – 71 с.

Дацкiв Р. Трансграничные экономические связи Карпатского Еврорегиона и их эффективность. – Режим доступа: htth://www.euukraine.kharkov.ua; http://www.academy-go.ru/Site/RussiaEC/Publications/Dackiv.shtml/

Anisiewicz R. Wspоlpraca transgraniczna pomiedzy wojewоdztwem pomorskim, warminsko-mazurskim a obwodem kaliningradzkim w swietle zawartych umоw // Rozwоj regionalny na obszarze transgranicznym pоlnocno-wschodniej Polski i obwodu kaliningradzkiego: Informator dla samorzaсdуw i organizacji pozarzadowych / Pod red. T. Palmowskiego. – Gdynia; Pelpelin: Bernardinum, 2004. – 56 s.

Association of European border regions. – Mode of access: http://www.aebr.net/

Bache I. The politics of the EU regional policy. – Mode of access: http://zvezda.ru/europa/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=230

Korneyevets V. Kaliningrad region and the cooperation in the Baltic region // Российская Балтика: приграничное сотрудничество. – Калининград, 2004. – Ч. 1. – 218 с.

Leksykon politologii. – Wroclaw: Atla 2, 2003. – 566 s.

Practical guide to cross-border cooperation, (2000). – Mode of acсess: http://www.aebr.net/publikationen/ (Сайт Ассоциации европейских приграничных регионов).

Slowinska В. Znaczenie wspоlpracy transgranicznej w podnoszeniu konkurencyjnosci pogranicza miedzy Unia Europejska a Rosja // Konkurencyjnosc regionu w okresie przechodzenia do gospodarki rynkowej. Miedzynarodowa analiza porоwnawcza: Bialorus, Litwa, Lotwa i Polska / Pod red. W. Kosiedowskiego. – Torun: Wyd. Un-tu Mikolaja Kopernika, 2004. – 499 s.

Van der Velde В., Martin R. So many regions, so many borders. A behavioural approach in the analysis of border effects // Paper prepared for the 37th European Congress of the European Regional Science Association, Rome, Italy, Aug. 26–29, 1997. – Rome, 1997. – 48 p.

Vision and strategies around the Baltic Sea 2010 // MATROS seminar report. – Gdansk: VASAB Secretariat, 2000. – 77 p.

What is a Euroregion? Council of Europe. – Mode of access: http://www.coe.int/

ТРАНСГРАНИЧНОСТЬ В СОВРЕМЕННОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ[3 - Статья подготовлена в рамках Аналитической ведомственной целевой программы Рособразования «Развитие научного потенциала высшей школы 2009–2010», проект № 2.1.3/4472 «Северо-Восточная Азия как трансграничный регион: теория формирования, практика взаимодействия, перспектива развития».]

    А.А. ЗЫКОВ, М.Ю. ШИНКОВСКИЙ

С распадом СССР и появлением Российской Федерации как независимого государства более половины ее субъектов (сегодня их 83) стали приграничными. Как следствие, произошло повышение контактного и понижение барьерного назначения границ. Европейские и азиатские приграничные субъекты Российской Федерации стали получать импульсы хозяйственного и культурного развития во все большей степени от соседних государств, а не из политико-экономического центра страны. Иными словами, проблема перехода российских регионов к активной трансграничной деятельности на основе согласованных общенациональных интересов как залога полноценного развития российских пространств приобрела невиданную актуальность. Естественно, что политическая наука обратила внимание на исследование этой проблемы.

Процессы, базирующиеся на признании и юридической фиксации принципов свободы торговли, универсальности прав человека, транснпарентности границ, на ослаблении этатистской логики в новой просторности мира [Неклесса А.И., 2008, с. 136], развиваются в общем русле таких глобальных трендов, как «сжатие мира», «углубление взаимосвязей внешней и внутренней политики»,«смена субъектов международных отношений» и т.п., благодаря которым, в частности, возникает трансграничность. Сфера трансграничного сотрудничества хорошо иллюстрируется терминами «взаимное пересечение», «взаимное проникновение» и «комплексная взаимозависимость», которыми еще Джеймс Розенау [Rosenau J., 1971] описывал размывание граней между внутренней и внешней политикой.

Феномен трансграничности имеет множество граней и по-разному представлен (качественно и количественно) в широком спектре научных дисциплин. Составляющая предмет исследования проблематика расположена на стыке географии, экономики, истории и политологии. Это во многом сказалось на множественности и разнохарактерности идей и точек зрения, которые затрагивают различные аспекты трансграничности.

Наиболее распространенное направление, широко представленное в политической географии, политологии и геоэкономике, посвящено геополитическим исследованиям трансграничности, при этом внимание акцентируется на таких объектах, как национальный и геополитический интерес, ресурсы региона, образ пространства, потенциал и факторы сотрудничества.

В целом категория рубежа как одно из определений границы является центральным элементом трансграничности. Более того, разграниченность пространства (т.е. прохождение через какую-либо конкретную территорию государственной границы) служит основным признаком трансграничного региона. Поэтому исследование феномена границ (или лимология) следует считать одним из важнейших направлений трансграничных исследований. В.А. Колосов одним из первых ввел в российский академический дискурс понятие «трансграничный регион» – современной формы приграничного сотрудничества европейского образца [Колосов В.А., 1988; Колосов В.А., Туровский Р.Ф., 1997; Колосов В.А., Мироненко Н.С., 2001; Колосов В.А., 2005], разделив современные исследовательские подходы на традиционные[4 - К числу традиционных подходов принадлежат историко-картографический, классификационный, функциональный географо-политологический.] и постмодернистские[5 - К числу постмодернистских подходов принадлежат миро-системный, границы как социальные представления, «ПВП-подход» (политика – восприятие – практика), экополитический и т.п.]. Традиционные подходы объясняют феномен государственных границ политическими факторами, которые трактуются как зеркало военной и экономической мощи соседних стран. Новые подходы применяются вместе с традиционными (которые постоянно совершенствуются), акценты ставятся не на целостность государств, а на приграничную / региональную идентичность и взаимодействие.

Активизация миграционных процессов под влиянием глобализации, их междисциплинарный[6 - Миграционные процессы находятся в исследовательском поле демографов, экономистов, социальных географов, антропологов, а в последнее время политологов.] характер делают целесообразным выделение миграционных исследований в отдельное направление изучения трансграничности: исследование трансграничных потоков людей, взаимовлияния границ и элементов социального ландшафта.

Перспектива формирования трансграничного региона связана с такими факторами, как политические взаимоотношения сопредельных стран, экономические связи между приграничными территориями (движение капитала и товаров), уровень экономического развития, этнические и культурные паттерны, миграционный обмен и приграничные контакты между людьми. О.Дж. Мартинес подразделил приграничные территории на отчужденные (alienated), сосуществующие (co-existent), взаимозависимые (interdependent) и интегрированные (integrated) [Martinez O.J., 1994]. Подобная классификация может использоваться в качестве ранжирования уровней эволюции от пограничного режима к образованию трансграничного региона.

Немаловажным аспектом миграции является влияние этих процессов на экономическую и геоэкономическую ситуации трансграничной территории [Безруков И.С., Горбенкова Е.В., 2006; Галецкий В.Ф., 2003; Регент Т.М., 2001]. Рост населения, интенсивное развитие мировой экономики, изменения в международном разделении труда, помимо прочего, оказывают влияние на объемы и товарную структуру грузоперевозок, на географию перевозок. Эти обстоятельства вызвали к жизни исследования проблем международных транспортных коммуникаций. Особое внимание здесь уделяется международным транспортным проектам, таким как Транскорейская магистраль, выход к морю Монголии, проект возрождения Великого шелкового пути (альтернативные Транссибу транспортные каналы Азия – Европа) и другим международным транспортным каналам. Эти проекты вызывают пристальный интерес среди историков [Олейников И.В., 2003; Медведева Л.М., 2008; Лаврентьев А.В., 2009] и географов [Раднаев Б.Л., 1995; Тархов С.А., 1997], а в последнее время политологов [Горбунов А.А., 2008; Мирзаев Р.С., 2005; Якунин В.И., 2005; Якунин В.И., 2006], для которых сфера коммуникации становится важным фактором политического развития общества и государства. Развитие коммуникационной инфраструктуры непосредственно связано с экономико-хозяйственной деятельностью государства и других участников международных экономических отношений, направлено на пространственное развитие страны и международных каналов взаимодействия, которые формируют инфраструктуру трансграничного сотрудничества и совершенно новую политическую идентификацию людей, вовлеченных в него.

Целостность трансграничной территории закладывается изначально на природно-ресурсном уровне: бассейн реки, озера или моря. Если бассейн пересекает государственная граница, эту акваторию и прилегающую к ней территорию можно рассматривать как трансграничную, и эти структуры должны изучаться как целостные экосистемы. Изучение проблем природопользования трансграничных территорий направлено на решение глобальных и региональных экологических задач, возникающих в ходе антропогенного воздействия [Трансграничные территории… 2009; Ганзей С.С., 2004; Бакланов П.Я., Ганзей С.С., 2009; Тулохонов А.К., 2008].

Работы таких авторитетных исследователей, как А.Д. Богатуров [Богатуров А.Д., 2004; Богатуров А.Д., 2008], М.Л. Титаренко [Титаренко М.Л., 2005], К.С. Гаджиев [Гаджиев К.С., 2007], посвящены определению российских геополитических интересов в Восточной Азии и мире, геополитическим вызовам, перед которыми оказалась Россия, угрозам ее национальной безопасности (территориальной, экономической, демографической и т.д.). Учитывая нарастание интенсивности трансграничных процессов, современная наука стремится понять, какие место и роль будет играть Россия в формировании нового геополитического и геоэкономического баланса сил в мире вообще и в конкретных регионах в частности.

А.Д. Воскресенский предложил использовать метод многофакторного равновесия и структурного сравнения в качестве ответа на потребность в интегрирующем подходе международных региональных исследований [Воскресенский А.Д., 2004].

Весьма удачную и эвристически значимую методологию исследования трансграничного сотрудничества северо-запада России предложил Ю.В. Косов [Косов Ю.В., 2003]: он рассмотрел геополитические аспекты взаимоотношений России и государств Балтийского моря, проанализировав основу трансграничного сотрудничества региона – исторические традиции и региональные связи, складывающиеся на протяжении столетий.

Исследователи, в том числе и Ю.В. Косов, обратили внимание на необходимость теоретического обобщения и разработки фундаментальной политологической концепции трансграничного взаимодействия. В этой связи правомерна адаптация геополитического подхода к глокальным процессам в регионах, находящихся в трансграничном состоянии [Шинковский М.Ю., 2004; Шинковский М.Ю., Шведов В.Г., Волынчук А.Б., 2007; Шинковский М.Ю., Волынчук А.Б., 2008; Шинковский М.Ю., 2008; Зыков А.А., Шинковский М.Ю., 2009][7 - Более подробно о сущности категории «глокализация» речь пойдет ниже.]. Геополитический подход в этом случае представляет собой особый тип системного анализа при исследовании процессов глокализации и их влияния на международное сотрудничество дальневосточных регионов России, определение специфики трансграничного взаимодействия в конкретной геополитической ситуации.

С точки зрения географической науки [Бакланов П.Я., Романов М.Т., 2009] специфика Дальнего Востока – Тихоокеанской России заключается в том, что его территория удалена от центральных наиболее освоенных российских районов, но в то же время расположена в непосредственной близости от крупнейших развитых и развивающихся стран Северо-Восточной Азии с огромным социально-экономическим потенциалом. Северо-Восточная Азия в течение длительного времени не выделялась в качестве самостоятельного трансграничного образа [Замятин Д.Н., 2004].

М.В. Ильин обратил внимание на основообразующее значение бассейна реки Амура для становления геополитического региона Северо-Восточной Азии [Ильин М.В., 2005]. Такого же мнения придерживается В.Г. Шведов, который в своих исследованиях проследил развитие Амурского историко-географического района на протяжении четырех тысяч лет [Шведов В.Г., 2006].

Использование исторического геополитического анализа трансграничных процессов позволяет в полной мере создать достоверную картину реализации потенциала трансграничного региона. Более того, изучение исторического опыта даст возможность ответить на уже поставленные практикой вопросы, избежать новых ошибок, которые, несомненно, могут возникнуть при дальнейшем развитии изучаемой территории.

Потребность в ретроспективном анализе для раскрытия содержания понятия «трансграничность» стала критерием, выделившим из общей канвы трансграничных исследований такое направление, как исторические исследования освоения отдаленных территорий [Paine S.C.М., 1996; Тёрнер Ф.Дж., 2009].

Интерес к теме трансграничности в последнее время возрос под влиянием процессов глобализации и регионализации. С одной стороны, трансграничное сотрудничество как часть региональной интеграции есть не только следствие глобализации и ответ на ее вызовы, но и явление, способствующее ускорению этих планетарных процессов. С другой стороны, глобализация и региональная интеграция находятся в сложном и противоречивом взаимодействии. Диалектика этого противоречивого взаимодействия подтолкнула английского социолога Роланда Робертсона к разработке понятия «глокализация» [Robertson R., 1995]. Глокализация – это процесс присоединения локальных сообществ и территорий к разветвленной глобальной сети мировой политики и хозяйства; своей пространственной организацией она определяет систему мобилизации ресурсов и региональную политику государства, а следовательно, область международного хозяйственного регулирования, внешнеэкономические и дипломатические отношения. Глокализация, несомненно, является составной частью дискурса трансграничности.

Существует точка зрения, в соответствии с которой полноценная интеграция развивается только в Европе. Евроинтеграция – это пример интеграции закрытого типа: интеграционный процесс представляет собой создание системы новых мощных надгосударственных институтов, которым государства – участники интеграционного процесса постепенно передают часть своего суверенитета [Mitrany D.A., 1966; Европа перемен… 2006; Зотова Т.В., 1999; Песцов С.К., 2004]. Европейские типы интеграции отличаются строго проработанной правовой базой сотрудничества, однотипностью политико-экономических систем участников интеграции и возможностью прямого взаимодействия между приграничными муниципальными сообществами разных стран.

Пример открытого регионализма получил распространение в Азиатско-Тихоокеанском регионе: здесь отрицается право вмешательства надгосударственных институтов во внутренние дела страны (в том числе, на уровне рекомендаций по продвижению демократии). Политическая практика его реализации осуществляется между государствами с разными политическими режимами и уровнями экономического развития. Идея открытого регионализма корреспондирует с концепцией К. Омаэ [Ohmae К., 1995]. Он выдвинул модель «регионов-государств» (regions-states), которые являются самодостаточными экономическими комплексами и непосредственно взаимодействуют между собой, что становится началом нового мирового порядка – «мира без границ», где капиталы, информация и люди свободно перемещаются. Известный исследователь Азии Р. Скалапино [Scalapino R., 1991–1992] называет такие образования «естественными экономическими территориями».

В российской политологии трансграничное сотрудничество рассматривается с точки зрения наличия у российских регионов некоторой степени свободы и возможности самостоятельно осуществлять внешнеэкономическую и международную деятельность [Плотникова О.В., 2004; Плотникова О.В., 2005; Кравченко И.И., 2006; Гаевская И.И., 2006; Дубинина О.Ю., 2007; Гарусова Л.Н., 2005; Фарукшин М.Х., 1996; Орлов В., 2000; Иванов И., 1999; Рыж-кин Э., 2001; Шинковский М.Ю., 2001].

Несмотря на то что трансграничное сотрудничество – сравнительно новое явление для российской политической жизни, накоплен достаточно мощный массив теоретических и эмпирических работ, в которых затрагиваются различные аспекты трансграничности. Однако до сих пор отсутствует общепринятое определение понятия «трансграничность». Разные исследователи, не говоря уже о разных отраслях науки, имеют свое видение исследуемого феномена.

Трансграничность проявляется в форме сотрудничества регионов. В нашем представлении, под трансграничным регионом следует понимать сопредельные пограничные территории (микрорегионы) государств, находящихся в определенных отношениях (связях), базирующихся на определенном природном, экономическом, социокультурном, этническом единстве в условиях динамичных процессов глобализации. В приграничном взаимодействии непосредственно пересекаются жизненно важные проблемы: внешнеполитические, экономические, демографические, социальные, гуманитарные и т.д. Они одинаково затрагивают интересы стран и народов, цементируя их взаимоотношения, поощряя совместные поиски взаимоприемлемых решений. Следует также добавить, что регион можно трактовать как сложную социально-политическую форму направленных изменений, которые отражают институциональные превращения этнорелигиозно, геополитически или геоэкономически интерпретируемого пространства. «Регион» (от латинского regere – править) – управляемая, но не имеющая суверенитета территория. Смысловая сопряженность региона с распространением власти ставит его в центр политических трансформаций.

Трансграничное сотрудничество – это процесс интеграции приграничных территорий различных стран, который способствует модернизации указанных территории, по своей сути являющихся периферийными образованиями соседствующих государств. Под интеграцией понимается сложный, многоаспектный саморазвивающийся исторический феномен, который поначалу зарождается в наиболее развитых с технико-экономической и социально-поли-тической точек зрения регионах мира и шаг за шагом втягивает в этот процесс все новые страны по мере дозревания их до необходимых экономических, политических и правовых кондиций [Шишков Ю., 2006].

Первоначально «трансграничные регионы» организовывались в рамках локальной кооперации соприкасающихся территорий соседствующих государств Западной Европы. Намерения создать такие объединения предпринимались еще в конце 1940-х годов, но широкое распространение они получили в 1970-е годы. Это были достаточно простые организации, которое отличались ограниченностью масштабов кооперационных взаимодействий и попытками объединить усилия для решения общих задач локального характера [Песцов С.К., 2004], т.е. по сути ничем не отличались от обычного приграничного сотрудничества. Возникали они на едином географическом пространстве с населением, имеющим общую историю и близкие культурные и социально-экономические характеристики (например, Базельский район объединяет пограничные территории Швейцарии, Франции и Германии).

Официальные институты Европейского союза рассматривают и используют понятие «регион» во многих значениях и смыслах. Так, например, ЕС при определении политико-институциональных единиц использует термин «регион» как во внутригосударственном аспекте – «территориальная единица, на один уровень меньше, чем государство, обладающая политическим представительством», так и в межгосударственном – «трансграничный» регион [Барыгин И.Н., 2008]. Трансграничные регионы характеризуются следующими основными признаками: а) административной и социально-экономичес-кой целостностью входящих в него территориальных единиц с каждой стороны границы; б) общностью и взаимодополняемостью главных и совместно решаемых социально-экономических проблем [Колосов В.А., 1988, с. 74].

В 1980–1990-х годах трансграничный регион выходит на новый уровень сотрудничества, при этом активно расширяя свои географические рамки в Восточной Азии и Латинской Америке. В Азиатско-Тихоокеанском регионе стали появляться новые трансграничные образования в форме «треугольников роста», представляющих собой транснациональные экономические зоны (три и более страны), базирующиеся на стратегии интеграции приграничных территорий соседних государств. Такие образования используют возможности факторной взаимодополняемости, способствуют свободному движению рабочей силы, капитала и технологий и имеют вполне четкие границы.

Процесс становления трансграничья протекает в общем векторе глобальных трансформаций, взаимодействуя в качестве сложноструктурного феномена с такими разными явлениями, как транснационализация, регионализация, интеграция. При этом зачастую в экспертных анализах он обозначается как приграничье или даже пограничье (соответственно обозначаются приграничные / пограничные регион и сотрудничество).

По нашему мнению, разница между приграничным и трансграничным регионами (часто даже в специальной литературе эти термины используют в качестве синонимов) состоит не в географическом положении; она скорее основывается на институционально-правовом факторе, связанном с административным статусом территории и предполагающем создание особой социально-экономической, политической и социокультурной общности. С этой точки зрения приграничный регион может рассматриваться как часть трансграничного региона [Черная И.П., Шинковский М.Ю., 2005, с. 54].

Трансграничные взаимодействия осуществляются в сложных политических условиях, специфических для каждого региона и страны. Даже в Европе, где трансграничное сотрудничество получило наибольшее развитие, по прошествии стольких лет после подписания Европейской рамочной конвенции (в 1980 г.) возникает вопрос о терминологии. Действительно, в своем заключении 181/2000 от 13 марта 2002 г., озаглавленном «Стратегии по содействию трансграничному и межтерриториальному сотрудничеству в расширенной Европе – основополагающий документ, содержащий ориентиры на будущее» [Конгресс местных и региональных властей… 2004], Комитет регионов предлагает следующие определения:

1) трансграничное сотрудничество – это двустороннее, трехстороннее или многостороннее сотрудничество между местными и региональными органами власти (в котором могут участвовать полугосударственные или частные организации), осуществляющееся в смежных географических зонах. Это относится и к зонам, разделенным морем;

2) межрегиональное (или межтерриториальное) сотрудничество – это двустороннее, трехстороннее или многостороннее сотрудничество между местными и региональными органами власти (в котором могут участвовать полугосударственные или частные организации), осуществляющееся в несмежных географических зонах;

3) транснациональное сотрудничество подразумевает сотрудничество между национальными, региональными и местными органами власти в программах и в проектах. Эта форма сотрудничества касается более широких расположенных по соседству зон, причем участники принадлежат по крайней мере к двум государствам-членам и (или) к третьим странам[8 - Транснациональное сотрудничество осуществляется между странами, регионами и местными органами власти и направлено на содействие более высокому уровню территориальной интеграции во всем сообществе благодаря формированию крупных групп европейских регионов.].