Оценить:
 Рейтинг: 0

Старуха

Год написания книги
2020
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 32 >>
На страницу:
8 из 32
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– И нифига тут никакой пломбы нет, – будто не услышав спутника, проговорил Димон, не отводя от двери внимательных сузившихся глаз и чуть покачивая головой.

– Ну, нет и нет. Значит, завтра будет… Пойдём уже, наконец, – и Миша шагнул на одну ступеньку вниз и выжидательно посмотрел на друга.

Однако тот не спешил уходить. Вместо этого он придвинулся ещё ближе к двери и осторожно потрогал пальцами ручку и замок. Потом наклонился и заглянул в замочную скважину. Выпрямился, чуть отстранился и снова качнул головой.

– Так ты идёшь или как? – торопил его Миша, спускаясь ещё на одну ступеньку и нетерпеливо постукивая рукой по перилам.

Димон ничего не сказал, лишь нехотя кивнул и передёрнул плечами. И, постояв ещё секунду возле двери, точно не в силах так просто, без всякого результата покинуть это словно притягивавшее его к себе место, прежде чем уйти, слегка ткнул в неё кулаком.

И тут произошло нечто совершенно неожиданное для приятелей: под действием Димонова толчка дверь медленно, с тихим, продолжительным скрипом приотворилась.

Друзья удивлённо уставились на внезапно открывшийся вход в квартиру, оказавшуюся, вопреки их ожиданиям, не только не опломбированной, но даже не запертой, после чего с недоумением переглянулись.

– Это ещё чё за хрень? – нахмурившись, пробормотал Димон. – Это как понимать?

Миша промолчал, так же, как и товарищ, чуть нахмурясь и не сводя глаз с нежданно-негаданно растворившейся двери.

Оправившись от удивления, Димон несколько принуждённо усмехнулся, протянул руку к приоткрытой двери и, вновь коснувшись её холодной металлической ручки, промолвил:

– А ты говорил – опломбированная. А её даже запереть забыли.

Миша опять не ответил, чуть заметно пожал плечами и снова, на этот раз немного нервно, стал барабанить пальцами по перилам.

– Это, однако, странно, – с задумчивым видом продолжал Димон, не без любопытства заглядывая в узкую тёмную щель, образовавшуюся между приотворённой дверью и косяком. – Они ведь должны были хотя бы запереть её. А то просто прикрыли и всё. Пожалуйста, заходи и бери что хочешь… Брать тут, конечно, нечего, но всё же… Нет, чепуха какая-то. Ничего не понимаю. А ты?

Миша, по всей видимости, тоже не понимал, да, скорее всего, и не пытался понять. И не переставал стоять на своём:

– Слушай, пойдём домой, а! Поздно уже, у меня глаза слипаются и башка ни черта не варит. Я не в состоянии разгадывать сейчас загадки. Давай отложим это на завтра.

Но у Димона, очевидно, уже созрело какое-то решение, так как, не обращая внимания на Мишины призывы и жалобы, он кивнул на полураскрытую дверь и с тонкой улыбкой на губах взглянул на друга.

– А что, не зайти ли нам, раз уж перед нами так гостеприимно распахнули дверь?

Миша изумлённо и даже отчасти возмущённо вытаращился на него.

– Чё?!

Димон молча кивнул на открывшийся перед ними тёмный провал в дверном проёме и выразительно ухмыльнулся.

– Нафига? Что мы там забыли? – вопрошал Миша.

Димон вскинул бровь.

– Да так, ради интереса. При жизни Авдотья наша Ефимовна вряд ли пригласила б нас в гости. Так мы наведаемся к ней сейчас. Раз уж представился такой случай, грех не воспользоваться.

Миша решительно замотал головой и подался назад.

– Э-э нет, хрена лысого! Это уж слишком. Я туда не пойду. Чего мы там не видели?

Димон придвинулся к нему поближе и, твёрдо, с лёгкой небрежной улыбкой глядя ему в глаза, тихо, но убедительно произнёс:

– Ну чё ты шумишь? Что ты паникуешь раньше времени? Ничего ж тут страшного нету. Зайдём буквально на пару минут, поглядим мельком – и назад.

Но Миша вновь отрицательно затряс головой и отступил ещё на шаг.

– Я это уже слышал. У тебя чем дальше, тем больше. Сначала к Руслану на пару минут, потом к бабке подняться, а теперь вот в хату к ней запереться. Ещё чего не хватало! Это ж надо выдумать!

Димон с хитрецой во взоре покосился на друга.

– А что тебя, собственно, смущает? Что здесь такого?

Миша с угрюмым, недовольным видом отрезал:

– Ничего меня не смущает. Просто не хочу и всё тут… Это, в конце концов, противозаконно – вторгаться в чужую квартиру без ведома хозяев. Подсудное дело! Ещё, не дай бог, заметит кто.

Димон презрительно скривился.

– Да кто тут заметит? Все по домам сидят, спать укладываются.

Миша дёрнул плечом.

– Ну мало ли.

Димон, однако, не унимался и продолжал убеждать приятеля:

– Не понимаю, чего ты раскудахтался. Тоже мне, законник выискался! Как же мы можем проникнуть в квартиру с ведома хозяев, если хозяев больше нету? Старые исчезли, новая хозяйка померла. Как говорится, иных уж нет, а те далёко… Ну, а ежели кто-то случайно и застукает нас – что крайне маловероятно, – тоже невелика беда: скажем, что заблудились в потёмках, ошиблись подъездом… ну и так далее.

Но эти хитроумные доводы не произвели на Мишу особого впечатления, – он упрямо твердил:

– Не пойду! Даже не пытайся затащить меня туда. Ты, если тебе так уж неймётся, иди, а я здесь подожду… А ещё лучше – внизу, у подъезда, – и, спеша отвязаться от напористого товарища, он двинулся было вниз.

Но почти сразу остановился, услыхав донёсшиеся снизу медленные, шаркающие шаги, сопровождавшиеся тяжёлым, прерывистым дыханием и невнятным, задыхающимся бормотаньем, или, вернее, усталым, сердитым брюзжанием. Очевидно, в подъезд вошла пожилая, судя по всему, грузная и крайне утомлённая, с трудом передвигавшая ноги женщина, одна из обитательниц дома. И Миша примерно представлял себе, кто именно, – вероятнее всего, это была та самая полная крашеная соседка, которая, по словам Макса, обнаружила утром мёртвую Авдотью Ефимовну. Она жила аккурат напротив Доброй, в квартире, из которой периодически доносился удушливый, трескучий кашель её мужа.

Миша в нерешимости остановился и поморщился. Перспектива встречи с любопытной и болтливой тёткой совсем не вдохновляла его. Хорошо зная её, он не сомневался, что в этом случае с её стороны неизбежно начались бы расспросы: а что это он здесь делает в такой неурочный час, чего ему тут понадобилось, не задумал ли он какой пакости? Ведь он и его дружки только на это и способны… А ответить ему было нечего – в голову, как назло, ничего не приходило. Да и вообще видеть толстую соседку и говорить с ней ему хотелось сейчас меньше всего, – не в том он был настроении.

Она тем временем взобралась на первый этаж, чуть отдышалась и, держась за перила, начала подъём на второй. Миша скорчил досадливую гримасу и, точно в поисках помощи, обернулся к приятелю. Тот не без издёвки усмехнулся и, сделав приглашающий жест, бесшумно, как тень, скрылся за старухиной дверью, оставив её приоткрытой, видимо не сомневаясь, что напарник последует за ним. Миша, видя, что у него нет иного выхода, беззвучно выругался и последовал за другом, в отличие от него, плотно прикрыв за собой дверь.

VII

Едва лишь за соседкой захлопнулась дверь её квартиры, Миша, усмехнувшись и мысленно послав ей вслед доброе пожелание, взялся за ручку, собираясь снова выйти в подъезд. Но в этот миг на плечо ему легла рука Димона. Миша, решив, что тот опять станет убеждать его изучить непонятным образом оказавшееся открытым старухино жилище, попытался стряхнуть руку напарника и уже открыл рот, дабы без лишних церемоний послать его подальше. Но не успел издать ни звука, так как Димон, очевидно угадав его намерение, крепко сжал его плечо и поднёс палец к губам, призывая к тишине. После чего, не отпуская Мишино плечо, лишь чуть ослабив хватку, приблизил своё лицо к лицу приятеля и едва слышно прошептал:

– Тихо… Слышишь?

Миша, чутко уловив перемену в настроении товарища и поняв по его тону, что он не шутит, стал, согласно его указанию, прислушиваться. Сам, впрочем, не зная к чему, так как в квартире, как ему показалось поначалу, царила ещё более глубокая и непроницаемая тишина, чем в подъезде, и никакие внешние звуки не проникали сюда даже в ослабленном и приглушённом виде.

Однако чуть погодя он, к удивлению своему, разобрал в этом мёртвом безмолвии, вполне естественном в пустой, обезлюдевшей квартире, глухие, еле различимые звуки. Не то кряхтение, не то сопение, не то тихие, прерывистые вздохи, дополнявшиеся неопределёнными шорохами и периодически повторявшимися стуками и скрипами. Эти вздохи, шорохи, стуки и прочие звуки, предположительно доносившиеся из гостиной, то на некоторое время стихали, то опять возобновлялись, то делались совсем слабыми, едва уловимыми, то чуть более ясными и отчётливыми, никогда не обрываясь окончательно и в то же время не становясь более громкими и чёткими, как если бы кто-то, производивший их, старался делать это как можно глуше и осторожнее, не желая быть услышанным и выдать своё присутствие.

– Что это? – выдохнул Миша, едва шевельнув губами и переведя недоумевающий взгляд на приятеля.
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 32 >>
На страницу:
8 из 32