Серый город

Серый город
Михаил Степанович Молотов

Где могут встретиться простой человек и робот-экскурсовод по музею современного искусства? Нет, не в музее, а в странном Сером городе. Впрочем, всё не совсем так…

Михаил Молотов

Серый город

– Человек! Челове-ек! – эхом разнеслось между зданий.

Мужчина в костюме вздрогнул всем телом и стал растерянно озираться по сторонам.

– Где я? – негромко спросил мужчина, рассматривая высокие серые здания, казалось, утыкающиеся в такое же серое небо, и сливающиеся с ним, где-то высоко в серой дымке.

– Ты в городе, человек, – ответил ему тот же немного дребезжащий голос.

– Кто со мной говорит?

– Я сзади тебя. Обернись. Я робот-экскурсовод.

Человек обернулся и увидел поодаль белый цилиндр, который сразу подъехал ближе к нему.

– Что это за город? Где я? – удивлённо спросил человек, рассматривая приблизившегося робота.

– Я не знаю, – сразу ответил робот. – Я простой робот-экскурсовод по музею современного искусства. Я не знаю где ты, человек.

Внезапно мужчина склонил голову и сжал её руками, его немного покачивало.

– Меня зовут Герман, – наконец сказал он.

– Очень приятно, Герман. Я робот-экскурсовод, моё имя Арти.

Герман опустил руки, поднял голову и пристально посмотрел на робота:

– Арти, а здесь есть ещё люди? Или другие роботы?

– Нет. Никого нет.

– Должен же быть хоть кто-то в таком большом городе. Ничего не понимаю… А как ты здесь оказался, знаешь?

Робот как-то странно то ли пискнул, то ли свистнул и ответил:

– Нет. У меня нет данных. Но я знаю всё, что касается экскурсий по музею современного искусства.

Мужчина сел на высокий бордюр у дороги, обхватил голову руками и так и сидел.

– Герман, тебе плохо? – участливо спросил робот.

Герман поднял голову и долго смотрел на, казавшийся чуждым здесь среди сплошного серого фона зданий, говорящий белый цилиндр, после чего кивнул головой, вздохнул и ответил:

– Я совсем не помню, как я здесь оказался. Даже о самом себе очень мало воспоминаний. Это словно какой-то навязчивый дурной сон, от которого я никак не могу проснуться. И ты тоже ничего не помнишь?

– Я робот-экскурсовод, моё имя Арти, – уверенно ответил робот.

Мужчина едва заметно улыбнулся:

– Похоже у нас с тобой амнезия. Ты знаешь, что такое амнезия, Арти?

– Да. Это потеря памяти. А ещё… – робот замолчал, затем издал несколько звуков похожих на прерывистый свист, подъехал чуть ближе и продолжил: – есть такой экспонат в нашем музее. Представь, множество висящих в воздухе прямоугольных кусков стекла разного размера. Какие-то из них абсолютно прозрачны, а какие-то отражают яркий свет ламп и переливаются разноцветными бликами. И этих бликов так много, что сквозь их скопление невозможно ничего рассмотреть. Это и есть «Амнезия». Вот что гласит аннотация к этому экспонату: Амнезия. Что же это? Отсутствие чего-то? Как прозрачное стекло. Или что-то мешающее увидеть из-за бликов на нём?

– Глубоко, – только и смог сказать Герман.

– Современное искусство оно такое. Другого не держим, – ответил робот и опять присвистнул, как показалось Герману, радостно.

– Я в современном искусстве ничего не понимаю, – угрюмо ответил Герман.

– Это не сложно. Главное в современном искусстве – это зерно идеи, замысел создателя. Стоит его ухватить, и ты из равнодушного прохожего становишься вовлечённым зрителем.

– Всё это конечно здорово, но что мне делать? Я не знаю, где я. И вообще плохо соображаю. А ещё мне кажется, что у меня что-то с глазами: этот город слишком серый, такого не бывает. Серые высотки, серое низкое небо, серые тротуары и дороги. Ни деревьев, ни знаков или рекламы, ничего нет.

– А я?

– Ты есть и, несмотря на твой белый цвет, и простую форму, мне кажется, ты здесь немного не к месту.

Робот опять радостно свистнул и ответил:

– Да, это я.

– Что же мне делать? – едва слышно сказал Герман. И уже громче обратился с вопросом к роботу: – Арти, как я здесь появился? Ты видел?

– Нет. Я только услышал эхо твоих шагов и какое-то время пытался тебя найти. Среди этих одинаковых зданий и длинных прямых улиц это было непросто, знаешь ли.

– Да, здесь очень тихо. Даже наш негромкий разговор имеет еле слышное эхо.

– Ага, а потом я увидел тебя. Ты стоял, закрыв глаза, посреди улицы. После этого я и позвал тебя.

Герман встал со словами: «Ничего не помню. Кошмар» и вышел на середину широкой серой дороги, разделённой светло-серой разметкой. Он прошёл немного вперёд до ближайшего перекрёстка и, стоя в самом его центре, внимательно рассмотрел все четыре открывшиеся ему направления.

– Они абсолютно одинаковые, – немного растерянно сказал он подъехавшему роботу.

– Кто?

– Улицы, дома, – сказал Герман и пошёл к следующему перекрёстку, а робот последовал за ним.

И пока они шли, их сопровождал звук шагов Германа, отражающийся от фасадов зданий коротким и звонким эхом. Герман остановился посередине перекрёстка и снова осмотрелся по сторонам.

– Так и думал, то же самое. Арти, ты это видишь?

– Не могу оценить, – сразу ответил робот.