Рандеву со знаменитостью (сборник)

Произведение рождается из диалога ума и сердца. Писатель – это блуждающая фаза, обнаженный высоковольтный провод: достаточно малейшего контакта с чем угодно – и вспыхивает дуга. Есть напряжение – годится и щепка, нет его – не поможет и железная гора, один пшик выйдет. А внешние события могут послужить лишь толчком – но никогда не основой той коллизии идей и чувств, которая есть суть произведения. Кроме того, при физической работе в тяжелых условиях интеллект как бы закукливается, притупляется чувствительность, размышления уходят, уступая место действиям.

Вот когда идея, внутреннее построение вещи родились – то ищешь адекватный материал для воплощения идеи в форме. Тут опыт помогает: среди знакомых реалий и находишь землю обетованную, которая становится родиной для твоего произведения.

– Ваши творческие планы?

– Завидую Шекспиру: писал в лучшие свои годы, а после умер на покое достойным частным лицом… Работать надо.

– Традиционный вопрос: почему Вы пишете?

– Это моя форма существования. В этом я нахожу максимальное применение всем силам ума и души. Знаниям. Желаниям. Это удовлетворяет мое честолюбие, в этом я самоутверждаюсь. К этому я, видно, наиболее пригоден. И еще это мне здорово нравится.

– Над чем Вы сейчас работаете?

– Никогда не спрашивайте о трех интимных вещах: с кем он спит, на какие деньги живет и что пишет. Если кто болтает об этом сам – дело его. (Чье-то ржание в зале.)

– А как Вы сами оцениваете свое творчество?

– Это один из тех вопросов, на которые не существует верного ответа.

– Критики находят у Вас много недостатков; как Вы к этому относитесь?

– Есть старая цыганская пословица: «Удаль карлика в том, чтобы высоко плюнуть».

4. Оценка

Гудение в кулуарах: дым сигарет, решение вопросов, бар, приветствия, мелькание лиц.

– Видал я высокомерность, но такую…

– Какова самоуверенность! Пророк Господен!

– Для самоуверенности есть другое имя – знание.

– Он в эстетике дикарь! Важно нам вещал букварь.

– Ну, критики дикари точно такие же; тот же уровень…

– Знаем мы это проведение кампании по добыванию Премии… этот у самого черта рога вытянет: умеет обделывать дела.

– …нет ничего в его книгах, по совести-то говоря.

– Просто ловкий шарлатан. Он же смеется над всеми!..

– Венчайте индюка королем – и получите портрет этого парня.

– И умрет он не от скромности.

– А кто от нее умирал?

– Э, сегодня у него День головокружения от успехов; пусть потешится.

– Да он всегда такой – нагл, как фараон.

– Не-е, когда-то он держался таким скромнягой. Тихоня ползучий, где – тихой сапой, а теперь – так просто танком прет. Вовремя его придавить надо было. Хитрюга поганый.

– Я помню, как он втирался к сильным мира сего. Без мыла! Виртуоз! Под-донок…

– Чего ты пыхтишь – он что, чье-то съел? И правильно делал. Теперь он – герой на белом коне, а мы – шавки.

– Меня попрошу с обществом не смешивать.

– Есть какие-то рамки приличий, нет? Одно самолюбование!..

– А, все писатели мнят себя гениями, так этот хоть не лицемерит. От собратьев он отличается лишь честностью. Дает заглянуть в их душу, открывает ее без прикрас и кулис: смотри, знай! В чем его обвинять – в откровенности?

– Знакомство-то полезно, да самообнажение неприлично…

– Привет ханжам и конформистам!

– Интересно, какую жену он благодарил: первую, вторую или третью?

– «Соблазнитель», видите ли… Он основательно предавался изучению описываемого предмета, говорят…

– Ему хорошо… Когда он писал все это – нищета, видите ли! – семью-то кормить не надо было…

– Вот в этом ему можно позавидовать.

– Но что удивительно: умудрился связать воедино все давно известные вещи и создать впрямь новую Библию. Которую читают – все! И черт знает какая мудрость в ней; душу он за нее продал, что ли?..

– Удачлив, сволочь. Только и всего. Где другие всю жизнь пахали – он пришел, копнул в сторонке, и пожалуйста. Дуракам всегда везет.

– Широкий успех – признак банальности общедоступной книги.

– Все понимаю – но почему он? Есть же действительно хорошие, настоящие писатели…

– М-да, не талантом входят в литературу, а пробивной силой…

– А куда входят не пробивной силой?

– А я вот никогда не умел идти по головам! И не хотел!

– Ну так и молчи теперь, чего ты дергаешься.

– Но как он многословен! Покрасовался, болтун. Самоучка.

– Так он ведь к самоучкам и обращался.

– Слишком заумно все это для газеты и читателей.