Погром

– В течение следующего месяца, мы ожидаем завершения поставок оборудования в Шаффурт. Все это будет идти из разных мест. Даже из Китая. Поэтому хотелось бы, чтобы разведсообщество США, не препятствовало этому. Но сразу отмечу – эти поставки не критичны для нас. Для нас важно другое – люди. На Самоа возрастает поток туристов из разных стран. Даже из диктатур и тоталитарных режимов. В основном, это – врачи и ботаники всякие, с учеными степенями. Возможно из стран третьего мира, они будут прибывать, по поддельным паспортам. Хотелось бы, чтобы они попадали на острова беспрепятственно. Поймите – нам, здесь, в Шаффурте, народ лечить надо; университеты открывать. И, еще нам нужен список всех шпионов и разведчиков, орудующих на Самоа. Гильдия и правительство Независимого Самоа уже окончательно запутались, кто есть кто.

– Святое дело! – Воспрянул Нельсон. – Можете не сомневаться. Только пусть меня как-то ставят в известность – относительно ваших протеже.

– Хорошо. Ждите связного. И, считайте место – за вами. Как назвать вашу должность мы еще придумаем. Но это будет, что-нибудь неброское. Бургграфу очень нравится ситуация, когда он, в своем статусе, может наплевательски относиться, к сильным мира сего. Разным там королям и императорам.

Начав с утра, вице-адмирал Нельсон продолжал этот праздник жизни до обеда. Под скептическим взглядом, директора ЦРУ, Джона Смита, он выпивал и закусывал. А, поскольку за все платила гильдия, делал это от души. В перерывах между выпивкой и поглощением пищи, Нельсон выходил прогуляться по двору. Там он вел неполиткорректные беседы с дворовыми девками, а некоторых даже похлопывал по заду. Смита, от всего этого, пронимало дрожью, а местным женским особям, все это, было – хоть бы хны. Они не только не избегали адмирала, а наоборот. Как только, тот хлопнув пару чарок, выходил на крыльцо, слетались к нему, словно мухи на сладкое.

Когда Нельсон наконец утихомирился и прилег отдохнуть в своей комнате, на втором этаже, Смит остался сидеть в таверне и размышлять о бренном.

Возвращение Войтеховского из города, обрадовало директора управления. Но не до такой степени, чтобы броситься к нему объятья. Он просто встал ему навстречу, демонстрируя, что есть дело.

Когда оба присели, Смит наклонился ниже к столу и сказал:

– Пока Смита, с нами, нет, хотел спросить. Вы насчет того что бургграфу требуются специалисты в такой специфической сфере деятельности, как разведка и контрразведка, говорили серьезно?

– Очень серьезно.

– Надеюсь – это останется между нами?

– Обещаю. – Сказал Войтеховский и перекрестился. – Iuro per caput Ioannis Baptistae[19 - Клянусь головой Иоанна Крестителя.].

– Ага. Ладно. Знаете, Войтеховский, вся эта ситуация с Шаффуртом, напоминает мне предреволюционную. В силу своей специфической деятельности, мне дано замечать то, чего не замечают другие. И, скажу вам – времена грядут хреновые. Вся нынешняя система дышит на ладан и в случае крупного кризиса, с вероятностью девяносто девять процентов – накроется пиздой. Даже не медным тазом, а именно так, как я сказал.

– Знаете, Джон, тут я с вами полностью согласен. Взгляд историка, он, тоже – очень специфический. Существование Шаффурта, не просто бельмо, на глазу, оно подрывает все основы.

Смит согласно кивнул.

– Как, вы сами понимаете, цепляться мне, за свою должность, это, как держать голову на плахе. В создавшихся условиях, я намерен предложить свои услуги бургграфу. В каком угодно ранге, но лучше всего, конечно, в своем профессиональном качестве.

– Значит, так! – Сказал Войтеховский. – Лен от бургграфа. Это минимум один процент валового продукта целой вселенной. Членство в гильдии. Это даст вам дополнительные привилегии, если захотите заделаться туристом и посетить другие миры. Ну и рыбалка с охотой, у нас, тут – просто замечательные. Разумеется высокая придворная должность. Имеете земельную собственность?

– Нет. – Покрутил головой Смит.

– Купите. Что-нибудь. Хоть – дачу за городом, хоть участок земли в пустыне. Назовите это место так, чтобы оно красиво звучало на немецком. Потом через «Интернет» запишитесь в какое-нибудь дворянское собрание. Зарегистрируйтесь там, как барон такой-то. Пусть они вышлют вам соответствующие бумаги с печатями. Здесь, в Шаффурте, через мою канцелярию, это все пройдет без сучка и задоринки. И, вот вы уже не какой-то жалкий директор ЦРУ, а придворный сановник, барон с леном, приносящим хороший доход.

– Жениться, тут можно будет?

– Так вы, Джон – холостяк!

– В стадии развода. Уже третий год процесса пошел. Дело близится к концу.

– Рубите этот гордиев узел к ебаной матери. Отдавайте ей все, что она требует. Гильдия оплатит ваши услуги должным образом, так, что – не прогадаете.

– Какие услуги?

– Не обременительные. У наших людей, в нулевой, возникают сложности при найме сотрудников. Очень сложно теперь найти закоренелого ретрограда, который подходит для работы в Шаффурте. Все ревизионисты маскируются, как могут. А, в управлении, такие персоны известны и полностью оцифрованы. Нам нужны эти списки, чтобы не терять время попусту. Это гильдии нужно в первую очередь, а там – посмотрим.

Одиннадцатого сентября, на святую Регулу, мученицу, к господину Кейси вновь пожаловали посетители. Когда узника совести окликнул стражник, дежуривший в этот день, Бернхард Полупьяный, тот выскочил из соломы, как чертик из табакерки и кинулся к решетке. В глазах миллиардера ярким пламенем полыхала надежда. Надежда на американский спецназ, надежда на помилование, надежда на делегацию Лиги Наций. Поскольку пламя надежды и слезы счастья застилали ему глаза, первое время, он ничего не мог видеть. Он мог только осязать. А запах в тюремном коридоре стоял просто замечательный. И знакомый.

Протерев глаза, Кейси разглядел, в полумраке, прекрасную даму, в сногсшибательном платье. А, потом, он узнал в посетительнице свою супругу, прекрасную Аманду, светоч всей его жизни…

– Милый, от тебя воняет. – Прервала счастливое всхлипывание Аманда, наморщив свой великолепный носик.

– Аманда-а, дорогая-а-а!

– Фу, Томас, держите себя в руках.

Тут, Кейси разглядел позади Аманды, какого-то франта в средневековом наряде. Несмотря на местный прикид, выглядел щеголь знакомо. Напоминало кого-то, узнику, это лицо. Впрочем, интерес этот был мимолетным, потому, что Кейси разглядел в руках у жены корзинку. И еще нюхом человека, чья пища – хлеб да каша, он уловил божественный аромат копченостей идущий оттуда.

– Ты мне поесть принесла?

– Принести принесла, только не знаю – разрешены ли здесь передачи.

Кейси тихонько заскулил.

– И, вообще, я к тебе – по делу.

– А, это кто – с тобой? Он тоже – по делу? Ты, кто – такой?

– Ян Браун. Журналист.

– А-а-а! Журналист! Так почему, я – тут, если ты журналист? – Дергал решетку Кейси. – Почему не борешься за мою свободу?!

– Это потому, что я – свободный журналист. Экстремист, пособник патриархата и правый уклонист. – Последовал четкий ответ. – Но в данном случае, я выступаю, как поверенный вашей супруги.

– А-а-а! Поверенный! – Простонал Кейси.

– Дело в том, что добропорядочная дама, не может выходить из дома одна. Только в сопровождении. Желательно мужчины.

– А, так ты уже в ее доме поселился!

Не обращая внимания, на перепалку мужчин, Аманда краем глаза разглядывала камеру.

– Ну и запашок, тут – у тебя. – Прервала она сцену ревности. – Томас, ну откуда у меня дом? Просто мы с господином Брауном проживаем в одной гостинице. Вот вместе и вышли. Ну, давай, поскорее закончим с делом. А, то я тут провоняюсь твоими миазмами, не дай бог.

– С каким делом?

– С семейным.

– А, что? Как?! Вы, что не собираетесь брать интервью, чтобы писать о тех пытках, которым я подвергаюсь?

– Помилуй нас, святой Даниил Падуанский! Как будто нам делать больше нечего. Пусть о тебе те, кто – за все хорошее, пишут. Хотя, скажу честно, мне тут по секрету сказали, Томас, что бургграфу их писания – до одного места. Знаешь, здесь в Шаффурте – смерть узника в тюрьме, это – в порядке вещей.

– Почему – смерть? Почему, сразу – смерть?! Аманда, ты – о чем?

– Ну, во-первых – вы ведь не вечный, Томас? Так? Так… Во-вторых сидеть вы здесь будешь, пока Конрад фон Шаффурт не соизволит вспомнить о тебе. А, ведь может и не вспомнить, правда? А, у тебя, здесь, не застекленные окна. Дует. Так, что давай – к делу. Давай?

– Давай. – Всхлипнул Кейси.