Погром

– Плюнем мы на все и арестуем вас. Тоже – вариант.

– Как хотите. Переживу. Только переживет ли демократия, когда информация о противостоянии акул капитализма и вольного города Шаффурта, станет достоянием гласности. Что скажет общество, узнав о том, что вы, включив репрессивный механизм, отталкиваете от себя людей только что обретших настоящую родину? Что лишаете жителей Шаффурта мыла и горячей воды? Пасынки нулевой вселенной тысячелетиями находились в изоляции. А, теперь, когда они потянулись к свету, им – геноцид? Гепатиты всех мастей косят там всех, подчистую, а им даже в диалоге отказывают?! А, детей горожан лишают радостей зубной пасты и прививок от чумы и холеры? Именно, так все будет выглядеть в нашем изложении, в глазах и левых и правых. Жители Шаффурта стремящиеся к светлому будущему, подвергаются блокаде и прочее. Одно дело самоанских тиранов блокировать, а другое – несчастных заложников мироздания, отринутых от благ цивилизации.

Войтеховский глубоко вздохнул и выдохнул:

– Слоган за слоганом в голову лезут.

– Нет, Войтеховский, вы точно дождетесь, что мы вас нейтрализуем, в рамках секретной спецоперации. – Нахмурилась как туча, Лукреция Фонте.

– Кстати, вы как предполагали общаться с бургграфом. «Дорогой Конрад», «дружище»? – Не реагируя на угрозу, продолжил Войтеховский. – Я предупредил вашего пресс-секретаря о минимальных правилах этикета.

Госсекретарь Диана Попандопулос сделала удивленные глаза. Всем стало ясно, что подобная информация, до нее не доходила.

– Выходит переговоры, так или иначе, закончились бы в стадии нулевого цикла. – Резюмировал Войтеховский. – Хотя, по ходу, это можно было бы сгладить…

Тайный советник бургграфа Конрада фон Шаффурта задумчиво потер лоб.

– Я понимаю, что ситуация сложная и можно сказать неприятная, но кто-нибудь собирается осадить этого наглеца?! – Обвела революционным взором присутствующих первый советник по разведке генсека НАТО, Клеон Клер.

– Вы, мадам, как я понимаю – не полностью посвящены в суть происходящего? – Усмехнулся ей в глаза Войтеховский.

– За «мадам», вы ответите. Суньтесь только в Европу.

Войтеховский ответил:

– В данный момент, вы имеете честь общаться, с первым министром двора бургграфа Конрада фон Шаффурта…

– Да знаю я…

– Погодите! С первым министром двора самого могущественного в нулевом измерении правителя. Не хочу обидеть присутствующего здесь президента Соединенных Штатов, но бургграфство, на данный момент обладает более могучим потенциалом. Возможности бургграфа Конрада фон Шаффурта безграничны. Ко всему прочему – государство живет по собственному праву. Отличному от того, которое принято в современном обществе. Но тождественному тому, которое принято в окружающем его мире. Не являясь членом Лиги Наций, не связанное никакими обязательствами с нулевой реальностью, бургграфство Шаффурт, между тем, является полноправным членом Священной Римской Империи, во вселенной «39—1658». Согласно Мюнстерским соглашениям все, что – внутри границ бургграфства, все в его юрисдикции. Это значит – крестьяне, город, леса, поля и прочее, прочее. Так вот в определение «прочее» попадают все естественные пространственные переходы, которые бургграф может контролировать. А, таких порталов у него – более ста. А там, где вселенные не заселены разумными существами, все они, как пустующие земли, попадают под юрисдикцию бургграфа Конрада фон Шаффурта. Там же где созданы цивилизации, бургграф имеет право заключать что угодно: соглашения, там, союзы, коалиции. Вот так. Даже «Система» признает двойственность ситуации и никак не реагирует на все операции Гильдии Алхимиков с этими переходами. У нас, кстати, каторжники вполне успешно работают на золотых приисках в Девонском периоде. Эта вселенная, у нас, числится, как Девонская марка. Кайнозойская марка, это – охотничьи угодья бургграфа. Короче вокруг бургграфства – неисчерпаемые залежи полезных ископаемых. Но и сырьевым придатком бургграфство становиться не собирается. Мы уже поставили в Силурийском и Девонском периодах десяток заводиков по производству всякой всячины. Погода, в тех периодах – хорошая. Полезные ископаемые там копать не надо, все сверху. Затраты – минимальные. По сравнению с «нулевой» – нулевые. Плюс, погода в тех периодах – хорошая. Кислорода навалом. Кровососущих насекомых нет. Только трилобиты в море ползают. Так, что – вот так, мадам. Такие – дела!

Свою речь тайный советник Войтеховский закончил при гробовом молчании. Все сидели насупившись.

Только президент США, своей фиксированной хирургической улыбкой немного оживлял это унылое зрелище. Покрутив головой и не заметив желающих «осаживать наглеца», он задал нейтральный вопрос:

– Значит и алмазами бургграф располагает?!

– Совершенно верно господин президент.

– И динозавры у вас водятся?

– Во время официального или рабочего визита, сможете лицезреть лично.

– Это хорошее дело. Только как я смогу нанести визит, если переговорный процесс прерван?

Самуэль Альварес обвел растерянным взглядом своих советников.

– Что скажете, господа?

– Может господин тайный советник, что-нибудь посоветует. – Сказал, молчавший до этого, цензор по финансам, Яков Фридман.

– Нужно отправлять господина Кейси, бургграфу. С извинениями. – Моментально среагировал Войтеховский. – Иначе подвижек не предвидится.

– Ну, а какие будут последствия, для Кейси?

– Не могу сказать. Но могу всех официально заверить, что все будет строго по закону. Тут во всем нужно положиться на отходчивость его светлости. Нужно сказать, что бургграф Конрад фон Шаффурт, слывет в Империи просвещенным государем, приверженцем гуманизма и прогресса.

Вновь наступившее общее молчание, прервала, наиболее подготовленная к подобным ситуациям, госсекретарь Попандопулос.

– Господин тайный советник, если вы не против, давайте сделаем перерыв в наших переговорах. Возьмем на некоторое время паузу. Мы за это время все обсудим и после этого пообщаемся снова. Вы не против?

– Я – не против, госпожа госсекретарь. – Войтеховский встал и, церемонно откланявшись, удалился.

Когда дверь за тайным советником закрылась, взорвалась, молчаливо кипевшая, до этого, Клеон Клер.

– То, что он говорил – соответствует действительности? – Излишне громко спросила она. – В документах, этого нет.

– Все там есть. – Устало вздохнул цензор по финансам. – Читать надо внимательно.

– А, Вселенский Надзор, куда смотрел? – Взвилась разведчица.

– Туда же смотрел, куда все мы сегодня смотрим. Создали специальную комиссию и три года разбирались.

– Три года? – Удивился Самуэль Альварес. – Это больше половины президентского срока!

– Все в условиях строжайших мер секретности, господин президент.

– Да это бывает. Мне сегодня такие дела подсовывают, которые даже не предшественник, а предшественник предшественника наворотил.

– «Систему» нельзя перенастроить? – Поинтересовался командующий Седьмым флотом.

– Даже теоретически, не можем сформулировать. – Удрученно сказала Глория Гаррисон. – Там столетиями наслаивалась одна директива на другую. Все, что попало, туда впихивали. Так, что если практически начать в кнопки тыкать, то со стопроцентной вероятностью – рванет. Это – двести двенадцать термоядерных взрывов разом. Оледенеем, к чертовой матери, полностью.

Томас Кейси вышел из душа полный воодушевления и приятных планов на вторую половину дня. Вышел и застыл ошеломленный тем, что гостиная его номера набита людьми в черном. Старшим у них был морской офицер.

– Вы кто такие? – Удивленно спросил он.

– Лейтенант-командер Крук. – Представился моряк. – Из офиса вице-адмирала Нельсона.

– Ого! – Сказал Кейси.

– Вас хотят видеть.

– Кто?

– Сам президент Соединенных Штатов Америки.

– Ого! – Сказал Кейси, оглядевшись в номере, наполненном важными шишками. – Здравствуйте, господин президент. Честно говоря, я не до конца поверил. До последнего момента подозревал, что это розыгрыш.