Зеркало Химеры

– А у меня есть еще кое-что для Вас. За последнее время во всех миссиях произошло несколько загадочных смертей. Очень загадочных смертей, причем среди высших должностных лиц… – Герасимов сделал многозначительную паузу.

– У вас есть какие-либо версии произошедших смертей? – поинтересовался Воронцов

Герасимов снял трубку и проговорил:

– Иннокентий Васильевич, зайдите ко мне.

Герасимов посмотрел на Зимина и проговорил:

– Поговорите со специалистом. Я думаю, так будет проще и лучше.

Через несколько минут в кабинет зашел уже знакомый им «профессор» в классическом костюме.

– Иннокентий Васильевич, это начальник Триста тридцать третьего отдела Зимин Аркадий Иванович. Прошу любить и жаловать. Расскажите ему о результатах изучения тела руководителя миссии.

– Очень приятно, Аркадий Иванович!

– Взаимно, Иннокентий Васильевич!

– Аркадий Иванович! Ситуация неясная. Дословно цитирую заключение наших медицинских экспертов: «На теле большое количество рваных и колющих ран. Ни одна из них не является смертельной. Несколько измененный состав крови, но без серьезных аномалий. В позвоночнике обнаружено присутствие совершенно непонятной органики и кремниевых соединений.

– То есть?

– Мы пока что не знаем, что это такое, но в прочих миссиях результаты такие же. Может быть, это какая-то непонятная эпидемия. Честно говоря, мы не понимаем, что произошло, – Иннокентий Васильевич поморщился.

– Хм.… Очень интересно… Вы не могли бы мне дать более развернутые данные по обнаруженной вами органики и кремниевой соединений? – Зимин с интересом рассматривал Иннокентия Васильевича.

– Хорошо. Насколько я понимаю, я могу быть свободным? – Профессор поинтересовался у Герасимова.

– Да-да, конечно, – кивнул головой Николай Алексеевич.

– Иннокентий Васильевич встал и вышел из кабинета.

– Еще вопросы будут? – Герасимов обернулся к Воронцову и Зимину. Те, молча, отрицательно покрутили головой.

– Тогда давайте прощаться, – он пожал им руки и нажал кнопку селектора:

– Дежурный!

В кабинет вошел офицер

– Проводите их в сектор триста тридцать три.

– Слушаюсь.

Следуя за дежурным, они спустилась на первый этаж. Далее они перешли по переходу, а затем спустились на лифте на четыре этажа вниз

Выйдя из него, они оказались в подземке, где сели в поезд. Поезд тронулся и через двадцать минут они вышли на небольшую платформу, освещенную тусклыми старыми светильниками. Беспорядочно свисающие кабели и антикварного вида электротехнические шкафы дополняли и усиливали ощущение заброшенности, которое, наверное, возникло бы у любого, кто оказался бы в этом месте. Офицер сделал им знак следовать за ним. Подойдя к краю платформы, он открыл старую дверь, и они по очереди прошли вовнутрь. Они двинулись по коридору, довольно узкому и плохо освещенному. Через минут десять- пятнадцать они повернули и, пройдя метров двадцать, попали под лучи, совершенно неожиданно вспыхнувших прожекторов. Когда глаза привыкли к свету, Зимин разглядел, что они попали на замаскированный КПП. После проверки документов, которые были предоставлены сопровождавшим их офицером, их пропустили дальше. Зимин отметил, что КПП был оборудован по последнему слову техники, вплоть до стационарных тепловизоров. Через метров триста, они повернули опять и, пройдя уже более хорошо освещаемым туннелем, они оказались в здании без окон, с белыми стенами. Офицер довел их до двери, на которой был номер «Триста тридцать три». Он приложил магнитную карту, дверь открылась и они прошли внутрь. Запах пихтового масла и нагретого пластика ударил им в ноздри. Времени оглядеться не было. Их уже ждали два человека в белом, со странной, абсолютно незапоминающейся внешностью. Дежурный передал их документы встречавшим и отправился обратно. Двое, оценивающе осмотрев Зимина и Воронцова, переглянулись между собой, после чего, обернувшись к Зимину и Воронцову, проговорили почти хором:

– Ну что ж, господа в душ, – кивнул один на лестницу, ведущую на верхний этаж, – А затем вон к тем цилиндрам – второй показал на два огромных стеклянных цилиндра.

– Вроде бы переброска намечена на завтра? – поинтересовался Зимин.

– Да, конечно, завтра. Но ведь какая-то подготовка нужна? – первый крайне доброжелательно улыбнулся.

– Понятно, – кратко ответил Зимин.

Они отправились в душевые кабины. Выйдя из душа, они обнаружили по комплекту белой облегающей одежды лежавших на месте их старых облачений. Переодевшись, они отправились на площадку, там их ждали все те же двое, которые их встречали.» Люди в белом», как их прозвал про себя Воронцов, провели капитана и генерала в ранее указанные стеклянные цилиндры, подключили их к большому количеству проводов и трубок, после чего сделали несколько уколов. Сознание начало отключаться в тот момент, когда в цилиндры начала поступать вода. Последнее, что видел Зимин, это то, как начали плясать синие разряды на опускающейся вниз медной сетке.

Глава вторая. Прибытие

Бывают люди – растения,

Люди – звери, люди – боги…

Жан Поль Рихтер.

Ему снились странные сны, несвязанные между собой, похожие на обрывки фильмов. Большой Город, весь покрытый огнями… Что-то говорящие ему люди. Потом он проснулся, вынырнув из этих снов, как когда то в детстве он вынырнул из моря ночью, синхронно с грозовым разрядом. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на кушетке, в легком льняном костюме. Перед глазами был иллюминатор, через который ему удалось рассмотреть большое количество звезд. Судя по всему, они находились на орбите планеты Химеры. Зимин сел и прислушался к себе, с некоторым подспудным испугом, ожидая неприятных сюрпризов своего организма, связанных с переброской, но с удивлением понял, что нет никаких последствий. Рядом на одном из трех стульев, находившихся в помещении, лежала аккуратно свернутая одежда. Он поднялся и, не раздумывая, переоделся. Одежда оказалась точно его размера Штаны и куртка были одного цвета – «хаки». Он надел знаменитые «дышащие» берцы Васильева. Единственный продукт, созданный в постсоциалистической России, пополнивший ряд таких магических брендов, как Гагарин, спутник, Кремль, Калашников, балет, водка и медведи. Берцы осуществляли полную защиту ног от любых заболеваний, переохлаждения, перегрева, промокания и прочих вредных явлений и являлись предметом национальной гордости россиян. Каюта явно была оснащена системой поддержания климата, температура в ней поддерживалась более чем комфортная. Приятный тонкий запах хорошего крепко заваренного чая вызвал желание позавтракать. Зимин заправил постель и присел на нее. Огляделся. Чая нигде не было.

– Жаль! – вслух проговорил Зимин. Он поднялся с кушетки и подошел к двери, она автоматически открылась, и он увидел большой зал, окруженный прозрачными переборками. Всюду царила оживленная деятельность. Рядом, мелодично пискнув, открылась еще одна дверь, и из нее вышел Воронцов в сопровождении двух человек.

– С добрым утром, генерал, – Воронцов улыбнулся и потянулся как кот.

– С добрым, – буркнул Зимин.

– Разрешите представиться, генерал, – Проговорил один из сопровождения, брюнет среднего возраста, – Я лейтенант Воркин, а это лейтенант Белова, наш бортовой врач.

– Женщина на борту…– проворчал Зимин, разглядывая высокую, русоволосую красивую женщину средних лет, одетую в белый халат.

– Генерал, вы поступаете в мое распоряжение, – в голосе Беловой звучали холодные металлические нотки.

– Поступаю, поступаю, – закивал головой Зимин.

– Следуйте оба за мной, – Белова пошла впереди, Воронцов и Зимин позади.

– Стареешь, Аркадий Иванович! – ехидно заметил Воронцов.

– А ты молодеешь, – недовольно пробурчал Зимин.

– Ты ворчишь, как старый дед, – Воронцову явно нравилось подначивать генерала.

– Отцепись, – беззлобно ответил Зимин. Внимание Воронцова, подчиняясь законам природы, переключилось на женщину.

– Вы замужем? – поинтересовался Воронцов у Беловой.

Белова, слегка запнувшись, проговорила:

– Это не имеет отношения к делу.