Чёрная пропасть

– В таком случае давайте перейдём к сути. У меня есть разрешение на беседу с одним из ваших смертников, кого я выберу сам. Могу ли я ознакомиться с их личными делами?

– Со всеми нет. Я вам расскажу о них, а вы сможете выбрать одного. С личным делом этого человека я вас ознакомлю, так я договорился с начальством. Вам незачем изучать личные дела остальных заключённых.

– Хорошо. Сколько у вас на данный момент заключённых, ожидающих казни?

– Пятеро, но с одним из них вам вряд ли удастся поговорить.

– Почему так?

– Его будут казнить через несколько дней, на прошлой неделе пришли необходимые документы. Да, он вам не будет интересен, поскольку он зверь, а не человек. В нем не осталось ничего человеческого, только звериные инстинкты и он лишён любого сострадания к своим жертвам.

– Вы меня заинтриговали.

– Правда? Вам интересует личность, которая насилует, убивает и затем расчленяет своих жертв, используя их мясо и внутренности для пищи?

– Какой ужас! Вы говорите о кровожадном Эрнсте, о котором я слышал.

–Верно. Это каннибал Эрнст. 69 жертв, в основном молодые женщины или девочки-подростки.

– Честно говоря, я считал, что он уже давно получил своё наказание. Почему такого ужасного монстра держали в тюрьме так долго?

– Он ждал исполнения приговора почти полтора года, и всё из-за психиатрической экспертизы. Дело в том, что некоторые психиатры усомнились в его психическом здоровье. Невероятно, как здоровый человек мог творить такие ужасные вещи. Хотя в газетах писали, что приговор приведён в исполнение.

– Хотелось бы одним глазом взглянуть на него.

– И, что вы хотите увидеть? Невысокого человека с большой квадратной головой на короткой, едва заметной шее, с расплывшимися от жира щеками, и впалыми мрачными глазами. Его внешний вид в полной мере отражает его внутреннюю суть. Вы сможете увидеть его, когда ему будут вводить инъекцию, я оформлю для вас пропуск на его казнь. Кстати, ваш коллега Стив скоро тоже прибудет.

– Спасибо, а кто остальные четверо?

– Один из них совершил кровную месть, вырезав семью из восьми человек, среди которых было четверо детей. Он надеется на помилование от президента и замену смертной казни на несколько пожизненных сроков. Второй человек долгое время работал на иностранную разведку и смог передать им много ценной секретной информации. Насколько я понимаю, вы получили разрешение и на него, хотя его процесс происходил за закрытыми дверями и все материалы по нему засекречены. Третий – это террорист, устроивший взрыв в кафе, в результате чего погибли несколько человек. Четвёртый – профессиональный киллер. Точное количество его жертв неизвестно, среди них политики, бизнесмены и даже журналист. Выбор за вами.

– Меня не привлекает человек, который ожидает помилования. В его душе всё ещё жива надежда на спасение. Я ищу того, кто осознаёт, что смерть неизбежна и не строит иллюзий относительно своего спасения.

– Тогда остаются только трое: шпион, террорист и киллер. Я бы рекомендовал шпиона, так как остальные представляют собой потенциальную угрозу.

– И, что со мной может произойти в тюрьме?

– В принципе, всё что угодно, если пренебрегать определёнными мерами безопасности. Об этом я расскажу позже. Шпион не представляет опасности – это образованный человек с двумя высшими образованиями, худощавый, невысокий и весьма хрупкий. С ним будет интересно общаться.

– Наверное мне будет любопытно пообщаться с террористом. Такие люди преданы своей идее, и мне интересно узнать, что могло толкнуть человека на совершение столь страшного преступления.

– Сразу скажу: это глупость и жадность.

– Но мы ведь не говорим о наёмном убийце.

Том усмехнулся и стряхнул пыль с рукава.

– Наш киллер – человек образованный и умный. Неудивительно, что его долго не удавалось поймать, он очень осторожен и хитёр. Среди всех заключённых он является самым опасным. Согласитесь, следует остерегаться того, для кого убийство человека – обыкновенная работа. Ладно, из двух зол вы выбираете меньшее. Так, что знакомить вас с делом террориста?

Виктор сделал паузу, он посмотрел сначала на Тома, потом на окружающую обстановку и про себя заметил, что в кабинете начальника тюрьмы, несмотря на наведённую чистоту, не мешало бы сделать ремонт.

– Да, я выбираю террориста, – произнёс он после паузы.

– Что ж, – вздохнул Том и положил на стол увесистую папку с документами. – Вы отказываетесь слушать рекомендации знающего человека. Ознакомиться с делом вы сможете лишь в моём присутствии и не выходя за пределы этого кабинета.

– Опять инструкции, – стал возмущаться Виктор. – Честное слово, ваше присутствие совершенно не обязательно. Вы правда думаете, что я каким-то образом могу испортить или уничтожить документы?

– Не в этом суть. Все документы имеют пометку «для служебного пользования». Поэтому ваше доверие для меня не имеет значения, хотя в чем-то вы правы, так как я предоставляю вам лишь копии, а не оригиналы. Таким образом, мое присутствие действительно не является необходимым, но запрет на вынос документов из кабинета остается в силе.

– Это радует. Честно признаюсь, мне нравится работать с документами без каких-либо отвлекающих факторов. Прежде чем я посмотрю материалы дела, мне хотелось бы получить немного информации об этом человеке.

– Безусловно. Михал Краник, рожденный в 1978 году, является единственным потомком польских эмигрантов Шимона и Марии Краник. Он разведен; его бывшая супруга Лиза с сыном Робертом сейчас живут в Чехии. Михал состоял в радикальной молодежной группировке «За свободу», деятельность которой была запрещена в стране уже почти двадцать лет. Тем не менее, некоторые малочисленные ячейки этой организации продолжали существовать. У Краника высшее образование, до осуществления теракта он работал сборщиком мебели в мебельном магазине. Он проживал в одиночестве, арендуя квартиру в седьмом районе столицы. Все детали его преступления можно найти в материалах дела.

– Где находятся его родители в данный момент? Есть ли у него другие члены семьи?

– Мать скончалась несколько лет тому назад. После этого отец уехал обратно в Польшу. По имеющимся данным, он не поддерживает связь с сыном.

– Благодарю, Том. Я могу изучить материалы по делу позже, а сейчас мне хотелось бы увидеть, как выглядит этот человек.

– Какой же вы неугомонный. Вообще-то сейчас время обеда. Не помешало бы сначала заскочить куда-нибудь перекусить, а то у меня в животе уже пусто.

Виктор с иронией взглянул на Тома.

– Конечно, с таким животом, наверное, хочется есть каждый час, – пронеслось у него в голове, но предложение начальника тюрьмы он принял.

3

Виктор вновь оказался у заветной двери, которая действовала на него магически, притягивала и манила к себе. За массивными металлическими решётками и бетонными стенами пятеро человек ожидали своей участи – неизбежного конца за свои преступления. Эти изгои, отвергнутые обществом, были на пороге самого страшного: государственного возмездия, которое не знало жалости. Один из этих заключённых вскоре должен был встретиться с Виктором.

– Покажите запись с шестой камеры, – распорядился Том, обращаясь к подчинённым.

Виктора провели в помещение охраны. Видеокамера, установленная на потолке, не позволяла разглядеть лицо заключённого, и Виктор с недовольством выдохнул: качество видеозаписи и монитора было далеко от идеального.

– Что ж вы ожидали? – задумался начальник тюрьмы, читая его мысли. – Придется довольствоваться тем, что можем себе позволить. Как говорят, не до жиру – были б живы.

Эти слова Тома прозвучали особенно зловеще.

– И что здесь вообще можно увидеть? – с сожалением произнёс Виктор.

– Не делают ли заключённые чего-либо противозаконного. Этого достаточно.

– Заключённые осведомлены о наблюдении за ними?

– На самом деле, им не обязательно это знать, но думаю, они догадываются.

– А это не является нарушением их прав?

– Ваш коллега Стив тоже раньше интересовался этой темой. Кстати, когда вы гуляете по городу, часто встречаете уведомления о ведении видеонаблюдения, а камеры в наше время установлены практически повсюду.