Адюльтер

Андрей медленно вытащил из рюкзака записную книжку, которую Надя быстро схватила и открыла на первой попавшейся странице – той, которая выделялась застрявшим в ней куском бумаги. Она подумала, что это закладка. Она начала читать и… замерла. Андрей смотрел на неё и не мог понять: она так отвращена написанным или что? Надя же в это время будто даже дышать перестала и просто глядела в записную книжку. Наконец, она посмотрела на Андрея и сказала с несколько шокированным лицом:

– Я не ожидала…

И она показала ему ту страницу, которую читала…

Это был тот проклятый стих о ней! Тот, что был написан вчера! Андрей понял, что он по невнимательности вырвал не страницу со стихом, а следующую, пустую. Андрей посмотрел, ужаснувшись, и поначалу даже не понимал, что ему говорить. Немного подождав, он сказал:

– Прости, я это выкину…

И он потянулся к книге. Но Надя убрала её себе за спину и сказала будто бы строго:

– Выкинуть? Ещё чего. Я же сказала, что хочу почитать. Я и почитаю!

И она ушла. Андрей, поломанный ещё раз, пришёл в себя только тогда, когда прозвенел звонок.

Чёрт! Эта книжка не должна была оказаться у Нади после такого! Андрей весь день жил в страхе, что Надя всем покажет это, и над ним будут смеяться. Конечно, он не думал, что Надя – плохой человек, но он же не знал, кто она такая, какие у неё есть качества характера. И Андрей всё время поглядывал, как она сидит сзади и читает его книжку… А Кирилл сидел рядом и будто бы не обращал внимание на это.

Скоро учебный день закончился. Андрей хотел применить свою обыкновенную тактику – сбежать, пока его не окликнули. И неизвестно, почему, но Надя (видимо, знавшая, где искать бедного парня) нашла его первее и перехватила у школьных ворот, схватив его за руку. Андрей повернулся к ней и посмотрел испуганно, ожидая услышать выговор и обвинение в посредственности – в общем, услышать то, в чём он и так был уверен. Но вместо этого Надя вручила ему его записную книжку и сказала, краснея:

– Спасибо тебе большое. Мне понравилось то, что ты написал. Особенно тот, последний стих… Я его даже переписала себе, ибо он мне очень понравился, и я захотела, чтоб у меня была хотя бы копия… Хотя, конечно, лучше бы у меня был этот стих, написанный твоей рукой…

Андрей вообще не понимал, что ему сейчас испытывать: с одной стороны, он, конечно, был польщён, с другой – чего это Надя тут хвалит этот дурацкий стих, написанный из-за слепых и бессмысленных чувств, и даже намекает, что хотела бы иметь его у себя?.. Это было странно. Но Андрей этого Наде не заметил и, дослушав её, сказал:

– Спасибо тебе за похвалу… Мне приятно это слышать.

– Я рада. – сказала Надя и улыбнулась. – Ладно, Андрюша, пока.

И она, убегая, похлопала его по плечу.

Андрей не совсем понимал, что вообще произошло. Его похвалили, это да, но при этом ещё и похлопали по плечу… И что за «Андрюша»? К нему так обращались только мать и та «няня», а теперь его так назвала не слишком-то знакомая девушка… С такими угнетающими мыслями Андрей и направился домой.

Следующий день был чуть страннее предыдущего: когда Андрей пришёл к школе, на крыльце стояла… Надя. Андрей постарался не обращать на неё внимания и просто пройти мимо, тем более, что – и в этом он был уверен – Надя всего лишь ждала Кирилла, которого как раз не было видно. Но попытка нашего главного героя пройти мимо провалилась, ибо Надя, заметив его краем глаза, тут же побежала к нему и, горячо пожимая его руку, поприветствовала его:

– Привет, Андрюша! Как ты? Ты чего-то бледный… Ты утром завтракал?..

«И с чего такая забота?» – недоумевал Андрей. Лучше бы она так своего ненаглядного приветствовала, а не его. Но Андрей не был грубым по натуре, а потому не разозлился и просто ответил:

– Всё хорошо…

И пошагал в школу. Он не видел, что Надя осталась стоять сзади и выглядела несколько расстроенной…

Скоро они, к огромному неудовольствию Андрея, встретились снова. Андрей не любил есть в столовой, поскольку в ней было шумно, а шума, как мы помним, он не любил. А потому он оставался есть в пустовавшем классе, где было тихо и спокойно – все ушли есть, преподаватель ушёл по делам, и никто не побеспокоит Андрея за трапезой. Трапезой, состоявшей из им же приготовленной еды: макарон, картофеля и т.п. И сейчас он хотел, спрятавшись в кабинете, полакомиться приготовленными им за день до того макаронами с чуть пережаренной, но относительно съедобной котлетой. Он открыл контейнер и достал небольшую пластиковую вилочку, после чего начал разрезать котлету, чтобы её было удобней есть… Он так сосредоточился на этом деле, что, когда над его ухом раздалось тихое: «Как интересно», он испугался и чуть было не свалился со стула. Перед ним стояла Надя. Она немного усмехнулась с забавного испуга Андрея, а потом спросила:

– Это тебе мама приготовила?

Андрей быстро пришёл в себя и сказал:

– Нет, это я сам…

Надя просияла.

– Ты? Так ты умеешь готовить? Это же прекрасно!..

– Ну, наверное… – неуверенно ответил Андрей, после чего спокойно уселся на место. Надя же, обойдя парту, присела рядом. Андрей решил просто не обращать на неё внимания и есть, будто её нет рядом. Он аккуратно, дуя на кусочки котлеты и на макаронины, поедал их, пока Надя смотрела на него… В какой-то момент он повернулся к ней и спросил:

– Что случилось?

– Можно попробовать?.. – спросила она, то ли действительно смущаясь, то ли делая вид.

– Зачем? Ты же в столовой питаешься, разве нет? – спросил Андрей в ответ.

– А я хочу попробовать то, что приготовил ты. – стояла на своём Надя.

– Зачем тебе оно? У меня еда невкусная…

– Настолько невкусная, что ты её за обе щёки уплетаешь? – усмехнулась Надя. – Не жадничай. Разве мама не учила, что надо делиться?..

И Андрей, опасаясь, что Надя не отстанет от него, если он будет ей отказывать, сказал:

– Ладно. Вилка у меня есть запасная…

И он, одной рукой держа свою вилку с надетой на неё котлетой, потянулся к рюкзаку, чтобы взять ещё одну вилку. Но тут Надя потянулась к нему и съела тот кусок, который был надет на его вилку. Краем глаза заметив это, Андрей испугался:

– Ты чего? Это же моя вилка…

– Ничего страшного. – сказала Надя, улыбаясь и жуя.

– Но ведь…

– Это очень вкусно! – воскликнула Надя, дожевав котлету. – Ты большой молодец! Тебя мама учила?

– Ну, да…

– А меня папа учил. У меня котлеты получаются на вкус такие же, а мои папа хвалит, так что ты тоже молодец!

Андрей смутился и посмотрел себе под ноги.

– И ты ещё смел говорить, что твоя еда невкусная? – спросила Надя. – Ну ты интересный, конечно…

– Почему ты со мной сидишь? – Андрей задал вопрос, долго его мучивший. – Почему не с Кириллом? Он же твой парень. А я тебе никто.

– Ты мне не никто, а теперь очень хороший друг! – сказала Надя с наигранной строгостью. – И это не обсуждается! А теперь давай мне вилку – я ещё у тебя немного съем…

И таким образом она съела у Андрея одну треть его еды. На замечание Андрея, что это для неё будет мало, она ответила, что всё равно худеет и старается есть меньше жирной пищи.

Весь тот день она разговаривала с Андреем. Она часто пыталась выведать у него, как и чем он живёт, но получалось с трудом – Андрей не горел желанием делиться даже самыми обыкновенными деталями своей жизни. Но зато он много спрашивал Надю о её жизни – казалось, конечно, что он просто хочет отвлечь её от расспросов о его жизни, но он, тем не менее, действительно слушал её. Он узнал, что Надя, в отличие от него, живёт в недавно построенном двухэтажном доме; что она почти всю жизнь росла без матери, а воспитывал её отец – человек несколько легкомысленный, но добрый и любящий; что она любит слушать рок, читать разного рода классику – от Достоевского до Тургенева – и смотреть аниме. В целом, обыкновенная у неё была жизнь. Обыкновенная, но насыщенная деталями, и Андрею от этого ещё больше не хотелось рассказывать ей о своей жизни, что была не так разнообразна. Но Надя не сдавалась и продолжала спрашивать у него про его жизнь, после чего он сказал ей несколько грубо:

– Вот зачем тебе знать обо мне что-то?