8 ступенек к свободе

– Я благодарен Его Святейшеству за эти слова. Всю свою жизнь я посвятил Святой церкви. Я вёл за собой людей ради её блага, следил за чистотой учения. То, что произошло, было проверкой, и мы эту проверку достойно прошли.

Возникла небольшая пауза. «Зачем же они приехали?» Тут отец Пабло вступил в разговор. Он расплылся в сладкой улыбке.

– Вне всяких сомнений, монсеньор. Ваши действия заслуживают высочайшей оценки. Никто не может даже представить кого-либо, кто лучше вас справился бы со случившимся… (пауза), но жизнь продолжается. Мы должны разобраться, что произошло и что делать дальше.

«Так-так, вот оно началось», – подумал Инквизитор.

– Его Святейшество заметил, что после повторного ухода Господа нашего деятельность Вашего Преосвященства приостановилась. И некоторые дела, которые особенно интересуют епископат, застыли. Люди не могут получить никакого вердикта, пребывают в заточении, а часть их, возможно, невиновна. Это не может не вызвать обеспокоенности у Его Святейшества кардинала. Он ни в коем случае не хочет навязывать вам какие-либо решения, понимая, что вам на месте лучше понятны ситуация и настроения людей. Но Его Святейшество, будучи ответственным за всю паству Испанского королевства, хотел бы лично для себя прояснить ситуацию, понять, что происходит. Кроме того, Его Святейшество был бы чрезвычайно польщён услышать от вас лично рассказ о произошедшем во всех подробностях.

Инквизитор бесстрастно продолжал слушать. После некоторого молчания, не дождавшись его ответа, отец Пабло продолжил, его голос звучал мягко и неторопливо:

– Ваше Преосвященство, учитывая всю деликатность ситуации, не могли бы вы передать часть дел севильской инквизиции в руки ваших коллег в Мадриде? – Инквизитор слегка вздрогнул. – Его Святейшество подготовил небольшой список людей, которыми он интересуется лично, – на последнем слове отец Пабло сделал мягкое ударение.

Он передал запечатанный конверт Инквизитору. Помощник подскочил, взял конверт и с поклоном передал его. Инквизитор прервал затянувшееся молчание.

– Сеньоры, я очень тронут желанием кардинала увидеться со мной. Каждая такая встреча оставляет во мне неизгладимый отпечаток. Я должен подумать, когда и как осуществить эту встречу. Я также изучу как можно быстрее личное послание Его Святейшества. А сейчас я прошу вас отдохнуть, поездка была непростая, чувствуйте себя как дома, со всеми вопросами обращайтесь к Сержио, – он кивнул на своего помощника.

Раскланявшись, гости покинули приёмный зал. Инквизитор постоял пару минут, из бокового отделения вышел монах. Они посмотрели друг другу в глаза. Инквизитор кивнул, монах поклонился и молча ушёл.

Инквизитор сидел в своей келье и размышлял. «Кардинал хочет меня видеть – в этом, конечно, нет ничего подозрительного. Прошло время, пока новости дошли до Мадрида, пока они проверили их в разных источниках, чтобы убедиться, что моё послание было не посланием сумасшедшего, а теперь их распирает бешеное любопытство. Надо отдать должное кардиналу, даже в этот момент он хочет сохранить своё величие, он не примчался сам при первом же известии, не приехал и потом – послал своего заместителя и этого Пабло (неприятный тип, кто он такой на самом деле?), – Инквизитор усмехнулся. – Они даже понятия не имеют, что здесь произошло, поэтому такие спокойные. Но даже через столь короткий срок они уже знают, что суды застопорились. У них хорошие источники информации. И что это за столь важный список, что кардинал не может подождать немного? – он взял конверт, чтобы вскрыть его, но остановился. – Если я узнаю имена людей, интересующих кардинала, то я узнаю много и о самом кардинале. Кардинал это знает и всё равно открывается, – он покачал головой и отложил конверт в сторону. – Не будем торопиться. Так зачем же он зовёт меня? Это искренний интерес или что-то большее? Что может случиться, если я уеду из Севильи?» В последнее время его уверенность в незыблемости своей власти слегка поколебалась. Народ, конечно, ликует с его именем на устах, но дела в церкви делаются тихо и не на площадях. А в случае ропота им напомнят о том, что он делал раньше, и ропот утихнет.

Инквизитор колебался и не мог прийти к какому бы то ни было решению. В это время стук в дверь вывел его из раздумий. Вошёл монах и сказал, что отец Хорхе очень просит о встрече. Инквизитор улыбнулся. Наконец-то! Разве мог Хорхе отдыхать, не выпытав у меня всё, что можно. Он встал и попросил впустить его. Отец Хорхе вошёл с улыбкой на устах и протянул руки навстречу Инквизитору. Они крепко обнялись и застыли, изучая друг друга.

– Мы не виделись почти два года. Сколько всего произошло за это время?! – улыбаясь, произнёс Хорхе.

– Ну, главное, что ты впервые приехал без своей племянницы, – улыбнулся в ответ Инквизитор.

Отец Хорхе рассмеялся.

– О да, главные вещи ты замечаешь сразу. Круговорот жизни изменить нельзя, моя любимая Марта вышла замуж, и её новый статус, увы, не позволяет ей путешествовать в одиночку.

– Жаль, её любопытство всегда доставляло мне огромное удовольствие. Мне будет не хватать её живых глаз. Надеюсь, она выбрала достойного мужа.

Лицо Хорхе стало серьёзным.

– Хуан, не томите меня. У меня нет времени на обсуждение посторонних дел. Я прошу вас рассказать мне во всех подробностях, что произошло у вас в Севилье. Слухи таковы, что мне иногда кажется, что дьявол наслал коллективное безумие на город.

Инквизитор положил ему руки на плечи.

– Не спешите с выводами, дорогой Хорхе. Сейчас я утолю ваше любопытство.

Инквизитор стал в подробностях рассказывать о событиях двух безумных дней. Прикрыв глаза, он пытался не упустить ни одной, даже самой маленькой, детали. Было видно, что ему это даётся нелегко. Хорхе заметил, что при передаче разговора с Иисусом у Инквизитора заблестели глаза. По ходу рассказа лицо Хорхе бледнело всё больше и больше, глаза буквально впивались в Инквизитора. Дослушав до конца, он смотрел на Инквизитора, не в силах вымолвить ни слова.

– Так это не безумие, – только и смог он произнести через некоторое время, – я слышал подобные пересказы, но не мог поверить в них. Боже мой! Второе пришествие! Кто бы мог в это поверить? Но зачем, Хуан, как ты думаешь, зачем он это сделал?

– Рано ещё делать выводы, – уклончиво ответил Инквизитор. Потом посмотрел на Хорхе и придвинул кресло вплотную к нему. – Я думаю, Господь хотел придать новый импульс своему делу. Я думаю, Он хотел своим поведением и поведением тех, кто ушёл с Ним, сказать что-то нам. Господь не морализует, но своими действиями пытается изменить нашу мораль, скорректировать её.

Лицо Хорхе стало ещё бледнее. Он хотел что-то спросить, но, кажется, будто боялся произнести это вслух.

– Хуан, вы удостоились невиданной за последние полторы тысячи лет милости общаться с Иисусом. А ведь Он неспроста выбрал именно вас и ваш город.

Инквизитор приоткрыл глаза и почти испуганно посмотрел на Хорхе.

– Я, признаться, не думал об этом, но это, безусловно, стоит сделать. Спасибо, Хорхе.

Хорхе взял руки Инквизитора в свои.

– Хуан, прошу тебя, расскажи мне свои личные впечатления о Нём. Каков Он в облике человека?

Инквизитор задумался.

– Он очень прост, но при этом велик в каждое мгновение. Он умеет молчать, но когда начинает говорить, противостоять Ему невозможно, потому что Он видит дальше и глубже нашего порочного мышления. Его движения неторопливы, но когда Он идёт, всё вокруг замирает, потому что люди ощущают Его непостижимость. Он не смеётся и почти не улыбается, ибо видит и ощущает всем своим существом бесчисленные грехи наши. Наверное, Он знает, куда эти грехи приведут нас в будущем. Он высок, статен, красив.

Голос Инквизитора внезапно задрожал, и слёзы потекли из его глаз.

– Хорхе, – сказал он сдавленным голосом, – я не могу, – он сжал руки, пытаясь справиться с волнением, – я не могу забыть Его глаза. Я беседовал с Ним около часа, это непосильная ноша для смертного. Я понимал каждое Его слово и каждую Его мысль, но… но за этим происходило что-то ещё, нечто невидимое, что приводило меня в дрожь. Эти плоды я пожинаю до сих пор.

Хорхе вцепился в ручки кресла и, не отрываясь, смотрел на Инквизитора. Инквизитор придвинулся ближе, почти вплотную к Хорхе.

– Я знаю, что ты хочешь спросить, друг мой, но боишься произнести это. На какие изменения намекал нам Иисус? Я сам размышлял над этим, и твоя мысль о неслучайности Его выбора стала как бы последней каплей в моём понимании, – он закрыл глаза и полушёпотом произнёс: – Для спасения Церкви мы должны отменить инквизицию.

Хорхе закрыл глаза и до предела сжал губы. Костяшки его пальцев побелели. Воцарилось молчание.

– Мы служили не тому хозяину, Хорхе, – снова заговорил Инквизитор. – Не потому, что мы глупы, а потому что каким-то образом потеряли наши истинные чувства. Я знаю, как это произошло со мной, но я не понимаю, как это произошло со всеми. Я не понимаю, как Господь допустил это. Я бы очень хотел спросить Его об этом, но уже поздно, – он немного подумал. – У меня есть и ещё вопросы, но, видно, отвечать на них мне надо самому.

Хорхе с трудом поднялся с кресла, Инквизитор молча встал вслед за ним. Они обнялись.

– Спасибо тебе за откровенность, друг мой, – произнёс Хорхе, – ты воистину велик.

– Хорхе, кто такой Пабло? – резко спросил Инквизитор. Хорхе ухмыльнулся.

– Его Святейшество слегка изменился за последнее время, и я уже не его ближайший помощник. Он стал более нетерпимым и подозрительным. Он окружает себя, как ему кажется, абсолютно преданными людьми, но за преданность он принимает внешнее согласие со всеми его действиями. Количество этих «преданных» стало таким, что он уже теряет контроль над ситуацией. Пабло появился недавно в его окружении, он племянник одного из членов мадридского суда, но его влияние усиливается очень быстро. Он умён, и поэтому его лесть особенно опасна. Зачем он приехал со мной – я и сам не знаю. Мы, старая гвардия, – он усмехнулся, – сопротивляемся этому как можем, но наши силы уже не так велики, как раньше, – он помолчал. – Нелегко жить в Мадриде. Если бы можно было перейти помощником к тебе, я бы не задумываясь сделал это, но… я думаю, что скоро изменения коснутся и Севильи.

Они снова обнялись.

– Я пойду отдохну, друг мой, – сказал Хорхе и, поклонившись, вышел из зала.

Инквизитор застыл в раздумьях, потом поспешил в свою келью. Через некоторое время к нему зашёл монах, тот самый, с которым они обменялись взглядами после первой встречи с посланниками. Он поклонился.

– Ну? – спросил Инквизитор.

– Да, – ответил монах.

– Пабло?

– Да.

– Эдуардо?