Корж идет по следу

Это значило, что сторожа арестовывать не нужно. «Наоборот, теперь придется беречь старика», – подумал Корж.

Часть вторая

Дела минувшие

Вспоминалось Коржу:

…Старый, видавший виды «форд», дребезжа и окутываясь едким дымом, мчит его на вокзал. Рядом подпрыгивает на сиденье начальник Уголовного розыска и дает последние наставления, которые не успел сделать в кабинете. На коленях у Коржа портфель. В нем лежат письменные инструкции, фотография разыскиваемого человека и ордер на его арест. Все это было вручено Алексею Петровичу в последнюю минуту, он не успел даже взглянуть на фотографию и пока что совсем не представляет, кого именно нужно будет найти в таком большом городе, как Харьков. Он просмотрит документы в вагоне. Сейчас самое главное – не опоздать на поезд. До его отхода осталось только три минуты. Скорей, скорей!.. Шофер выжимает из машины последние силы, и наконец она, дрожа как загнанная лошадь, останавливается у вокзала. Корж бежит на перрон и на ходу вскакивает в поезд… Заняв свое место, открывает портфель.

…Шумный и пыльный Харьков. В садах и парках, на улицах и в магазинах, в кино и ресторанах – всюду полно народу. Тысячи, десятки тысяч людей. И где-то среди них – тот, которого нужно найти… И вот – «он» найден! Сегодня ночью – арест…

…«Он» ушел. И снова Корж мчится в погоню. На этот раз к Черному морю. На каждой станции и полустанке он зорко следит за сходящими пассажирами. Нужного ему человека нет. Поезд трогается. Алексей Петрович возвращается в свое купе…

…Дальше поезд не идет, и здесь волей-неволей «подопечный» Коржа покидает вагон. А через несколько дней Алексей Петрович впервые встречается с человеком со шрамом на лбу…

* * *

Летом 1926 года был ограблен городской коммунальный банк.

Обычную охрану его составлял наряд из трех милиционеров. В этот день, как и всегда, один из них находился у входа в банк, второй – в операционном зале и третий, старший караула, сидел у телефона в дежурном помещении – небольшой комнате с единственным окном, забранным прочной железной решеткой, и с тяжелой дубовой дверью.

В обеденный перерыв в банк явилось четверо прилично одетых молодых людей. Милиционеру у входа они отрекомендовались агентами МУРа[1 - МУР – Московский уголовный розыск. (Прим. автора)] и спросили, как пройти к начальнику караула. Милиционер показал. Вскоре один из пришедших вернулся к нему и сказал:

– Сейчас перерыв, посетителей нет. Заприте дверь и идите к начальнику. Есть срочное и важное дело.

Ничего не подозревавший милиционер выполнил приказание.

Таким же образом был снят с поста и третий. При входе в караулку его тут же обезоружили, связали, заткнули кляпом рот и уложили на пол рядом с товарищами, тоже обезоруженными и связанными. Вслед за тем дверь закрылась за пришедшими, щелкнул внутренний замок, и все стихло.

Один из налетчиков остался у входа, чтобы никого не пускать в банк. Остальные согнали перепуганных служащих, не ушедших в столовую, в одну комнату и приказали лечь на пол. Еще один из бандитов остался наблюдать за ними, а двое вскрыли в это время сейф и начали перекладывать его содержимое в принесенный с собой чемодан. Мешочки с разменной монетой, подвернувшиеся под руку, бандиты вышвырнули. Пятаки, гривенники и двугривенные со звоном рассыпались по полу, раскатились, словно убегая, в разные стороны.

Через двадцать минут все было кончено, и налетчики покинули банк.

Первым поднялся с пола казначей – маленький сухонький старичок, всю свою жизнь проработавший около денег. Увидев опустошенный сейф, он схватился за голову и заплакал тоненьким, тихим голосом. Потом опустился на колени и начал сгребать медяки и серебро. Он ползал все быстрее, торопился, словно боялся возвращения бандитов, которые могут забрать и эти последние деньги.

Видя, что опасность миновала, встали с пола и другие сотрудники. Они растерянно озирались кругом, не зная, что делать. Кто-то догадался:

– Нужно позвонить в милицию…

Сразу несколько человек кинулось к телефонам, но… телефоны не работали. Бандиты предусмотрительно обрезали провода. В отделение побежали двое сотрудников.

В банк заходили посетители. Узнав о случившемся, одни собирались кучками, судачили, охали и ахали, подавали советы, другие – чтобы не попасть, чего доброго, в свидетели – тут же торопились обратно. Весть об ограблении банка с поразительной быстротой начала распространяться по городу.

Вскоре прибыли работники уголовного розыска. Они с трудом выломали косяк двери в караулку и освободили милиционеров. Переписали посторонних посетителей и приказали им удалиться. Сотрудников собрали в зале. Те могли рассказать очень немного: сколько было налетчиков, как одеты, когда пришли и ушли. Но можно было подметить одну довольно важную деталь. Все единодушно показывали, что руководил налетом и вскрывал сейф высокий белокурый парень крепкого телосложения с широкими, сильными плечами. На нем был светло-серый костюм, ворот сорочки заколот галстуком-бабочкой, на ногах – коричневые туфли. Все время он нагло улыбался и грубо шутил.

Новость Герасимовны

За бывшим монастырем, на волжском берегу, стоял большой двухэтажный дом. Неизвестно, какой вид имели его стены после окраски, теперь они были грязно-серого цвета, штукатурка во многих местах осыпалась, обнажив кирпичную кладку и серую спайку цемента. Закопченные окна равнодушно смотрели на набережную, с выбитой булыжной мостовой, которая никогда не просыхала летом от грязи, а зимой до самой реки бывала завалена горами снега, свозимого с других улиц.

В доме когда-то была гостиница, выстроенная купцом Сыроегиным в расчете на многочисленных монастырских гостей. Она стояла на выгодном месте, совсем под боком у святой обители – только спуститься от монастыря под горку. Монастырь был окружен громадным, сейчас запущенным липовым парком, а гора за домом вся заросла кустами бузины, молодой рябиной, сиренью и невесть откуда взявшимся орешником.

Теперь в комнатах, расположенных по обеим сторонам длинных, полутемных коридоров бывшей гостиницы, жили грузчики, матросы с барж и пароходов, слесари и кочегары из соседнего депо, кустари «по всем ремеслам» – от пайки и полуды до подшиванья валенок и вставки стекол – и прочий, неизвестно чем занимавшийся люд. В доме, населенном как муравейник, не в редкость были ссоры и пьяные драки, а каждая новость или сплетня обязательно обходила все комнаты обоих этажей.

В этот день одна из жительниц, которую здесь запросто называла Герасимовной, с утра занималась стиркой. Муж ее, грузчик Степан, отработав ночную смену, спал.

Герасимовне не хватило воды на полосканье, и она отправилась к колонке.

Около нее, поставив на землю ведра и забыв про них, о чем-то громко и возбужденно судачили женщины.

– Подумать только: пятьдесят тысяч!.. – всплеснула руками толстая, в засаленном платье старуха, обводя соседок круглыми от удивления и жадности глазами. – Сундук, прямо цельный сундук!..

– О-ох!..

– А может, и больше… Я говорю, может, тут не этим пахнет…

– Все может быть. В таких случаях всегда меньше говорят, – дескать, ничего особенного не стряслось…

– Господи, что делается!..

– Кто-то поживет теперь!..

– Их, сказывают, не один был…

– Ну и что! Такой кучи всем хватит, милая моя… Нам бы хоть чуть от нее…

Женщины о чем-то вздыхали и охали, чему-то удивлялись и, кажется, даже завидовали. Герасимовна протиснулась в середину круга.

– О чем это вы, бабы?

На нее посмотрели удивленно.

– Вот те на!..

– Ты разве не слышала?..

– Что?

– Банк ограбили! – гаркнула старуха в лицо Герасимовне.

– А батюшки! – Герасимовна охнула и схватилась за грудь. Она словно онемела и только дико смотрела на перебивавших друг друга соседок.

– Многие тыщи денег унесли!..

– Вошли, говорят, наганы наставили и давай шуровать!..

– Ох, господи, страсти какие!..

– Страсти! Они, вот, хапнули, а теперь их ищи-свищи! С деньгами везде дорога…