Изнанка

«Если получится – то я разом решу все свои проблемы. И заработаю столько, что в ближайшие двадцать лет мне о деньгах думать будет не надо! Квалифицированный охотник получает от десяти до двадцати тысяч евро за голову, а если постараюсь и стану торговцем, то вообще ништяк! В булочную, не то, что на такси, на собственном самолёте летать буду! Эх!..».

Докурив, Волохов выкинул окурок, поплотнее застегнул куртку и перевёл взгляд на мертвеца.

«А это, кстати, не он?! В смысле – не мой проводник? И кто его убил? Солдаты? Бандиты? Конкуренты? …Хотя, описывали его вроде бы совсем по-другому: очень высокий, худощавый, с длинными волосами, в чёрном кожаном плаще…. Этот же коренастый и лысоватый. Да и вместо плаща – камуфляжная куртка».

Михаил вгляделся в похожую на сломанный манекен фигуру, скривился.

«Во ведь дурдом! Лежит на дороге мёртвый человек, и никому до него нет никакого дела! Патрульные разве-что не пнули…. А ведь, по идее, они должны были ментов вызвать, или хотя бы своё непосредственное начальство. Ну, точно – Изнанка рядом! Читал я, конечно, про неё в интернете всякое, однако никак не ожидал, что трупы валяются уже здесь, за сорок километров до „Линии Безопасности“, и за пятьдесят – до Периметра. Не говоря уж о самой Твери!».

Тут из-за крайнего дома виднеющейся неподалёку деревни, выбрался мужик и неторопливо направился к остановке. Лет семьдесят на вид, небритый, морда испитая. Одет традиционно для сельской местности: линялая, застёгнутая на все пуговицы клетчатая рубаха, засаленная кепка на голове, грязные джинсы заправлены в резиновые сапоги.

Подойдя к шоссе, он какое-то время разглядывал Волохова, потом неторопливо выудил из кармана сигарету без фильтра, поинтересовался:

– Огонька не будет?

Волохов щёлкнул зажигалкой.

– Благодарствую, – мужик затянулся, выдохнул дым, после чего протянул руку, представился: – Елисеев Степан Григорьевич.

– Михаил.

– Ждёте кого?

– Попутку, – неохотно произнёс Волохов, прикидывая – уж не стукач ли пред ним. – До Конаково.

– Эва! – удивился дед. – Да тут теперича редко кто ездит! Долго ждать придётся.

– Ничего, я терпеливый.

Елисеев снова затянулся, затем кивнул на валяющийся на обочине труп.

– Третий день тут лежит, – с непонятным удовлетворением произнёс он. – Отбегался….

– А кто это?

– А я знаю? – абориген пожал плечами. – Много тут в последние время всяких – разных бродит.

– Понятно.

– Вы в Конаково-то к кому едете? Я там многих знаю.

– К тётке.

– Зовут-то как?

Этот тип начал раздражать Михаила. Мутные глаза, лицо, похожее на смятую подушку, обвисшие складки на шее. Плюс – перегаром несёт. И не вчерашним, не недельным – вечным!

– Зачем вам?

– Так… Интересно.

Волохов усмехнулся.

– Тётушка у меня засекреченная. Тридцать лет в органах, вся жопа в орденах. И фамилиё её разглашать не рекомендуется. Какие ещё вопросы?

Елисеев похлопал глазами.

– Чё?

– Ничё! – Михаил поднялся со скамейки и неторопливо двинулся вправо, решив, что отсвечивать тут, на шоссе – себе дороже.

«Обогну деревню, и вон в том лесочке заныкаюсь. Пересижу до темноты, а там видно будет».

Однако, не успел он сделать и нескольких шагов, как на дороге появилась облезлая газель. Абориген, видно всё ещё пытающийся сообразить, что незнакомец имел в виду, уставился на приближающеюся машину, затем перевёл взгляд на Волохова.

Тот скривился.

«Вот зараза не вовремя! Неужели эта развалюха в Конаково едет?! И что мне теперь делать? Голосовать? Ведь если не проголосую, а этот дедуля стучит воякам, то мало мне не покажется! Чёрт!».

Михаил остановился и неуверенно посмотрел на газель. Впрочем, та, даже не доехав до поворота, затормозила, дверь с трудом открыли изнутри, и на обочину вылезла женщина в ветровке цвета хаки, камуфляжных штанах и берцах. Странный, надо сказать, наряд для относительно молодой и симпатичной представительницы слабого пола.

«Или она за грибами собралась?» – Волохов вгляделся в незнакомку, которая теперь помогала кому-то выбраться из салона. Как выяснилось через минуту – ребёнку лет восьми. И не совсем простому ребёнку.

«Ёлы-палы, да это ж даун!» – Михаил невольно вздрогнул, хотя не испытывал к подобным людям брезгливости. Скорее – какое-то смутно-неопределённое чувство вины.

«Местные, что ли?» – он перевёл взгляд на лицо женщины и тут же понял, что нет – не местные. Взгляд другой. Взгляд человека, приехавшего в незнакомую местность, известную, скорее всего – лишь по описаниям.

«Ладно, это, в конце концов, не моё дело» – Волохов поправил ремень сумки и двинулся было дальше, как вдруг незнакомка его окликнула:

– Извините, можно вас спросить?

Михаил снова вздрогнул, оглянулся.

– Да?

– Вы не знаете, к отелю Дайна, это ведь туда? – она ткнула пальцем в сторону бокового шоссе.

– Скорее всего, – осторожно произнёс Волохов, кивнув на валяющийся рядом с убитым транспарант. – Вон, видите?

Женщина скользнула равнодушным взглядом по мертвецу, а вот надпись на обрывке грязной материи её заинтересовала.

– Ага, вижу! – обрадовано воскликнула она. – Спасибо!

– Не за что, – Михаил пожал плечами.

– Значит, я не ошиблась, – незнакомка обвела глазами выглядывающие из-за деревьев дома. – А вы местный?

– Нет, – Волохов покосился на аборигена, с жадным любопытством разглядывающего приезжих. – Я вообще в Конаково еду.