Изнанка

– Какую ещё невидимку? – удивился Волохов, но потом вспомнил: – А, да! Поставили. Ещё в Москве.

Стикс удовлетворённо кивнул, затем повернулся к женщине.

– А вам, уважаемая?

– Меня зовут… – начала было та, но проводник резко её прервал, подняв руку.

– Никаких имён и фамилий! Вы один раз их назвали, мне прислали подтверждение и всё – я ваши паспортные данные стёр из памяти.

Они прошли сквозь заросли шиповника пополам с крапивой, пересекли пустырь, с разбросанными по нему бетонными плитами и, наконец, оказались на краю гигантского, незасеянного поля.

– Идём вон там, – вполголоса произнёс Стикс, – вдоль леса. Делаем то же самое, что и я. Нырну в можжевельник, вы – за мной, падаю на землю, вы тоже падаете, бегу – вы не отстаёте. Вопросы есть? Вопросов нет. Вперёд.

По грунтовке, с поросшими высокой травой обочинами, топали довольно долго. Курить Волохову хотелось ужасно, но он держался.

«Дурдом какой-то! Видно же – никаких видеокамер, никаких беспилотников и прочих фиговин!».

Михаил представил дымящуюся сигарету в своей руке, сплюнул набежавшую слюну.

«…Да и патрульных машин с вертолётами что-то не видать. А на самом деле всё очень просто» – он неприязненно посмотрел на проводника. «Этот Харон хренов цену себе набивает. Благо – сам не курит!».

Стикс внезапно остановился и поднял руку.

– Тихо стоим, не дёргаемся!

– А что случилось? – прошептала женщина.

– Молчать, я сказал!

Минут пять все стояли не шевелясь, причём Волохов так и не понял – зачем. Геликоптер над ними не пролетел, из леса не вылезли страшные мужики из Нацгвардии, с автоматами и цепными псами, мины в дорожной пыли тоже не обнаружились.

– Идём дальше, – наконец буркнул Стикс, и они возобновили движение.

Мальчик-даун и вправду вёл себя хорошо – не капризничал, не пытался с кем-либо заговорить, не сворачивал в сторону. Просто – шёл рядом с матерью, взяв её за руку и смотрел вниз.

«Зачем она его с собой потащила?!» – в который уж раз поразился Михаил. «И куда?! Не в специализированную клинику, не в приют для детей – инвалидов…. в Изнанку! Хочет и сама погибнуть, и сына погубить?! Типа – жизнь не удалась, родила я дефективного, так гори оно всё огнём?! Или ей тупо ребёнка оставить не с кем?!».

– Вон за тем лесом – Семисотка, – негромко произнёс Стикс, останавливаясь, отключая прибор ночного видения и стаскивая его с головы. – Видите, небо светиться?

– Видим, – буркнул Волохов, нервно теребя рукой лежащие в кармане сигареты. – Долго ещё идти?

Проводник усмехнулся.

– А что? Устал?

– Курить хочу! – сердито сказал Михаил. – Да и вообще…

– В борще, блин! – Стикс сверкнул глазами, затем кивнул на мальчика. – Кончай мне тут изображать из себя утомлённого экскурсией туриста! А не то я подумаю, что инвалид ты, а не он. Хотя…. – он тряхнул головой, – все вы инвалиды.

– Почему вы так считаете?! – вдруг возмутилась женщина.

Проводник повернулся к ней.

– Да потому-что в Изнанку лезете!

– Вы прекрасно знаете, зачем я туда иду!

Стикс на это ничего не сказал, молча развернулся и двинулся по грунтовке. Однако, не пройдя и двух шагов, неожиданно упал прямо в пыль. Пока Волохов пытался сообразить откуда в их проводника стреляли, и почему не было слышно выстрела, женщина вместе с сыном поступила аналогичным образом – рухнула вниз, на дорогу, затем, очевидно решив не тратить время на объяснения, сбила Михаила с ног подлой, хотя и весьма профессиональной подсечкой.

– Что за… – начал было возмущаться тот, но тут же его весьма чувствительно пнули в бок берцем.

– Тихо! – прошипела женщина. – Вы, что, не видите?!

– Чего я не вижу? – сердито уточнил Волохов, тоже перейдя на шёпот.

– Беспилотник!

– Где?!

– Вон!

Впрочем, Михаил теперь уже и сам разглядел военный дрон. Тёмный силуэт, похожий на пикирующего гигантского альбатроса, пролетел над полем и исчез за зарослями ольхи.

– Пронесло! – процедил проводник, затем медленно поднялся. – Встаём, идём дальше.

Они перевалили через небольшой холм, продрались сквозь молодой ельник, и вскоре уже подходили к высокому бетонному забору.

– А как мы через него перебираться будем? – свистящим шёпотом поинтересовался Волохов.

Стикс хмыкнул.

– Как везде в России. Через дыру.

– Что-то я никаких дыр пока не вижу.

Проводник, снова хмыкнув, свернул вправо, раздвинул ветви дикорастущего шиповника и сделал приглашающий жест.

– Прошу!

3.

Семисотка походила на обычный провинциальный городок, в котором вдруг случилась революция. Слишком много всяких военизированных личностей, слишком много мусора и слишком мало здравого смысла. Например, пока они двигались от окраины к центру, Михаил насчитал аж пять броневиков, стоящих на перекрёстках. На фига, спрашивается? Оставшееся гражданское население запугивать?

Причём, броневики были разные – и российские, и сил «международной коалиции», и вообще какие-то левые – со снятыми башнями, да ещё разрисованные граффити.

На группу, сопровождаемую Стиксом никто не обращал внимания, что Волохову показалось весьма странным. Ребёнок – даун, в одном из самых опасных мест в мире, это что – нормально?!

Проводник, добравшись до центральной площади, остановился и посмотрел на своих подопечных.