Дети Доброты

Опустила её на землю и присела рядом на корточки.

– Она у меня лапку давать умеет, смотри! – Протянула кошке ладонь. – Мусечка, дай лапку!

Кошка глядела на хозяйку, как показалось Кириллу, с досадой.

– Ну, дай! – настаивала девочка. – Пожалуйста!

Кошка зевнула и улеглась на дорожку спиной к хозяйке.

– Ну, Му-усечка… – девочка оббежала кошку. Достала из кармана платья шарик, скатанный из творога. – Ну, дай лапку!

Кошка потянулась к лакомству. Девочка отвела руку подальше. Кошка ещё раз зевнула. Снисходительно села и шлёпнула лапой по протянутой ладони.

Девочка зааплодировала:

– Умница, Мусечка! – скормила кошке лакомство. Пояснила Кириллу: – А кружиться она не умеет.

До Кирилла постепенно начало доходить.

Детское сердце жаждало чуда. Про фокус, недавно проделанный Мраком с «Бобиком», в посёлке, очевидно, знали.

Хм. А вот интересно, откуда? – задумался Кирилл. – Мы ведь нигде не задерживались дольше одного дня! Приезжали впритык, под утро – вот, как сейчас; ложились спать, а едва солнце садилось, трогались дальше. Для того, чтобы передать вести, кто-то должен был ехать быстрее нас. Кто это мог быть?

От души надеясь, что любопытство не отражается на лице, Кирилл спустился с крыльца. Тоже присел на корточки. Протянув руку, попробовал погладить кошку. Та оказалась с характером – зашипела и вздыбила шерсть. Это от хозяйки готова была терпеть что угодно, а Кириллу, если бы не успел отдёрнуть ладонь, однозначно бы не поздоровилось.

– Муся, перестань, – прикрикнула девочка, – ничего страшного, пусть дядя погладит. А потом ещё кружиться тебя научит. – Она просительно посмотрела на Кирилла. – Научишь ведь?

– А откуда ты знаешь, что я могу научить?

– Дак, все знают, что северяне умеют… – девочка, в поисках поддержки, оглянулась на отца.

– Соседи рассказали, – подтвердил тот. – А что?

– Да ничего, – небрежно бросил Кирилл. – Удивился просто. Вроде, быстро скачем, нигде не задерживаемся, а кто-то вперёд нас с вестями успел.

– Дак, вы на лошадях, – простодушно объяснил мужчина. – А по Материной-то дороге быстрее выходит.

– Что? – не понял Кирилл. – По какой дороге?

Мужчина снисходительно улыбнулся.

– Мать Доброты научила Шамана, как ездить по старинным рельсам. Тем, что остались от старого мира. С тех пор у нас есть вагонетки, которые движутся быстрее самой быстрой лошади! Они ведь не живые, железные. Не устают, и кормить их не надо. Ты такого чуда, поди, и не видал?

– Видал, – мрачно отозвался Кирилл.

И мысленно обозвал себя идиотом. Оглянулся на дом – показалось, что за окнами мелькнул тёмный плащ. Подслушивает, сыч…

«Что, спалился?» – злорадно мелькнуло в голове.

Впрочем, будь он посообразительнее, мог бы и сам догадаться. Если в Цепи за эти годы восстановили почти тысячу километров железнодорожного полотна, почему здесь не могло произойти то же самое?

А он-то ломал голову, как ухитрялся Шаман – верхом, в одиночку – управляться с младенцами! А Шаман, оказывается, передвигался вовсе не верхом. Да наверняка ещё и тайные помощники в каждом посёлке были – приученные дёргать рычаги дрезины, или что уж они тут называют «вагонетками», без лишних вопросов. Если они с Рэдом и Джеком, семнадцатилетние сопляки, ухитрялись разгонять грозящую того гляди развалиться ржавую конструкцию до вполне приличной скорости, уж Шамана-то местные мастера, должно быть, вовсе чудо-колесницей обеспечили. По рельсам, как на крыльях, летит. Вот почему Шаман успевал так быстро обернуться! А в обычное время, когда дрезина ему не нужна, она, очевидно, служит дополнительным средством связи между посёлками. Чего уж проще.

– Дядя, – потянув Кирилла за рукав, напомнила о себе девочка.

Ах, да. Кошка.

Кирилл оглянулся на Мрака, стоящего на крыльце. Тот неодобрительно скривился – «баловства» не терпел. Сказывалось Рэдово суровое воспитание.

– Мира и добра, Алексей, – раздалось вдруг из-за спины Мрака.

Тот, состроив ещё более кислую мину, оглянулся. В дверях показался Шаман.

– Мира и добра, Дарина.

Мужчина с девочкой в один голос отозвались.

«Выскочил-таки, – неприязненно подумал Кирилл. – Не выдержал… Ладно, хрен с ним. Ничего криминального пока не происходит».

– Зачем вы сюда пришли? – продолжил Шаман.

Мужчина покраснел. Забормотал:

– Дак вот, дочка… Прознала, что северяне пса танцевать заставили – пристала, что твой репей. Пойдём, дескать, попросим, чтобы Муську тоже научили.

По лицу мужчины ясно читалось, что он, с одной стороны, от неловкости перед Шаманом готов провалиться сквозь землю. А с другой стороны, что отказать дочери – выше его сил. И как бы ни оправдывался сейчас, случись такое снова – Дарина так же запросто заставит отца отправиться хоть на поклон к «северянам», хоть к чёрту на рога.

– Ты слишком потакаешь дочери, Алексей, – пожурил Шаман. – Ей не пойдёт это на пользу. Разве Мать Доброты учит нас слушать детские капризы?

Алексей опустил повинную голову.

– А ты, Дарина? – Шаман повернулся к девочке. – Для чего тебе мучить кошку?

– Я – не мучить, – пискнула та. – Я просто посмотреть!

– Мать Доброты определила животным ходить на четырёх лапах, – назидательно сказал Шаман. – Не следует издеваться над ними.

Глаза девочки наполнились слезами.

– Я не хотела издеваться…

А сидящая у её ног кошка вдруг выгнула спину и зашипела. Как показалось Кириллу, на Шамана. Но тот быстро нашёлся:

– Вот, видишь! Животное само просит не мучить его. Пообещай мне… – Он не договорил – кошка вдруг сорвалась с места.

Одним прыжком взлетела на крыльцо, а следующим вцепилась когтями в тёмный плащ.

– Муська! – ахнула Дарина. – Ты чего?!