Меч и Роза

– Как думаешь, для чего создана женщина, Роза? – Ахлф схватил её за лицо.

Горячие пальцы обожгли нежную кожу.

– Женщина создана для того, чтобы мужчина наслаждался ей, – добавил он.

– Мужчина? – голос Розы задрожал от ярости. – Кто, по-твоему, мужчина? Тот, кто берет женщину силой? Или тот, кому женщина сама рада подчиниться?

– Ты настоящая сирена, – восхищенным голосом произнес Ахлф, – прежде, чем идти к тебе, мне стоило залепить уши воском. Спи.

Он отодвинулся от неё и закрыл глаза.

Еще долго Роза всматривалась в черноту, ожидая нападения Ахлфа…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Ахлф поднялся на палубу.

Яркое утреннее солнце огненным шаром возвышалось над синим горизонтом. Его лучи плескались на сверкающих волнах, и казалось, что море светится изнутри.

Ветер раздувал черные паруса, и корабль стремительно устремлялся к своей цели.

Ветер влажным дыханием пробежался по загорелому лицу Ахлфа. Солоноватый аромат пробрался в нос воина.

Он глубоко вздохнул и довольно заулыбался.

Рана Ахлфа заживала, сон хорошо подействовал на его самочувствие, и пусть он еще не овладел прелестной пленницей, знание о том, что в его трюме прячется столь аппетитное создание, определенно, поднимало настроение мужчины.

– Мой господин, – к своему предводителю подбежал Волдхар. Его черные, местами выгоревшие на солнце волосы, ерошил ветер. Смуглое лицо воина выражало затаенный интерес.

– Чего тебе? Опять кто-то подрался, пока я спал? – устремляя на воина усмехающийся взгляд, вопросил Ахлф.

– Сегодня еще не было драки, – Волдхар поскреб пальцами небритую щеку. – Но я заметил корабль Гелимера. Они тоже плывут туда. Разве он не должен был вернуться назад?

– С чего бы? Гелимер не упустит возможности, чтобы тоже отхватить себе кусок славы!

– Он все еще одержим пленницей, – Волдхар чуть сощурил глаза, – не рискуете ли вы, взяв её с собой? Ведь в бою может всякое произойти.

– Ты сомневаешься во мне, Волдхар? Сомневаешься в нашей победе? – Ахлф выразительно глянул на воина.

– В нас – нет, мой господин. Но все мы знаем, как переменчива удача. Вспомните короля Велимера, который считался несокрушимым, и который погиб от меча неопытного воина.

– Ты прав, Волдхар! – Ахлф сжал крепкое плечо воина. – Любовь удачи переменчива, как любовь женщины. И если случится так, что в этот раз удача отвернется от нас, и я погибну, твой долг будет – убить мою пленницу.

– Убить? – замешательство пробежалось по лицу Волдхара. – Я не убийца женщин, мой господин.

– Ей лучше будет умереть, – глаза Ахлфа недобро блеснули, – я не хочу, чтобы она принадлежала кому-то, кроме меня.

– Хорошо, господин, – ощущая тяжесть в груди, согласился Волдхар.

Он не был убийцей женщин, но Волдхар дал клятву верности своему господину, Ахлфу, а это значило, что воин должен был выполнить его приказ.

Ахлф, вдруг, наклонил свое лицо к лицу Волдхара.

Пронзительно-голубые глаза предводителя вспыхнули.

– И пусть она не успеет испугаться. Одним ударом, Волдхар, – холодно приказал Ахлф и устремил свой взор вперед, на сверкающие волны.

Грудь воина распирало от предвкушения грядущей битвы.

Они одержали немало побед, и Танжер стала одной из самых легких.

Этот город они выбрали неспроста. Столица римской провинции не находилась под крылом комита Африки. Между ними и центром римской Северной Африки были месяцы пути и труднопроходимые горы Эр-Риф.

Теперь же их корабли устремились на восток.

Город Икосиум – следующий город, который должен был пасть к ногам вандалов.

Роза с трудом сжала ладони в кулак, когда в трюме послышался шум.

Она знала, кто это.

Лишь единственный человек мог приходить сюда.

Ахлф. Кажется, так его звали воины?

Для Розы это не имело значения. Чудовище, монстр, враг.

Вот кто он для неё.

– Подымайся, мы причалили, – властно произнес Ахлф.

В полутьме мелькнуло его лицо.

– Куда? – слетело едва различимое с пересохших губ Розы.

Хоть все эти дни она регулярно ела и пила, сил у неё было недостаточно.

– Скоро узнаешь. Вставай.

Она медленно поднялась.

Перед глазами все поплыло. Роза покачнулась.

Ноги казались такими слабыми!

– Идем же, – нетерпеливо выдохнул Ахлф.

Жесткие пальцы его сомкнулись на нежном девичьем плече.