Лесная тропинка до храма

– У нас в деревне все хорошо относятся к богам. Может, нам стоит хотя бы попытаться вернуть их на эту землю, чтобы они жили бок о бок с людьми, как раньше?

– Феликс, – Агнес хмыкнула, будто хотела рассмеяться, но у неё не вышло. – Ты ещё подросток, максималист, как и все ребята твоего возраста. Когда ты немного повзрослеешь, ты поймёшь, что трудно покорить горы в одиночку.

– Я все понимаю, – голос его стал грустным. – Я просто надеюсь, что найдётся ещё горстка таких же максималистов, как я, сумасшедших на всю голову, и мы сможем сделать хоть что-нибудь…

– Возможно, и найдётся. В конце концов, вас даже в этой деревне уже трое – слабоумных, веселых и бесстрашных. Значит, в других местах тоже полно, нужно просто лучше искать… – Агнес спрятала улыбку за бурной деятельностью: сполоснула тарелку, бросила в тесто тмин и базилик, щедро насыпала соли – вся румяная, фея домашнего уюта, расслабленная и прекрасная в своей стихии.

– А где Софиа?

– Спит у Альберта, пошла утешать его после ухода Эмили и Карла.

– Хорошо, я понял. Вообще, я за ней заходил, но у тебя так красиво, ты настоящая волшебница, – Феликс рассмеялся. – Если ты не возражаешь, пойду домой. Не буду мешать тебе колдовать…

– Хорошо, только крикни Еву и близняшек, они хотели мне помочь украсить печенье, – Агнес улыбнулась, плотнее перевязывая лентой рыжий пучок на голове.

– Конечно, – Феликс вышел с кухни и, отряхнувшись от муки, прошёл дальше по скрипящим половицам.

В доме Софы никогда не было тихо. Если его брат и сестра, Бьорн и Хильда, были детьми молчаливыми, то Ева, Иде и Инга – настоящий ураган, буйство красок, эмоций, криков, ругани и веселья; самые обычные дети, на которых жизнь не оставила отпечатка горя или печали. Да и дом был под стать хозяйкам – скрипучий, слегка пошатывающийся при ударах ветра, стены раскрашены в самые странные цвета: желтые, зелёные, розовые. Девочки красили самостоятельно, ещё когда были совсем маленькими – хотели утешить вечно грустного отца, который возвращался с рыбалки с уловом, но без улыбки. На стенах видны отпечатки детских ладоней – крохотные близняшки не умели держать кисть, и помогали, чем могли.

– Ева, Иде, Инга! Вас зовёт Агнес помогать с печеньем! Она приготовила яркую глазурь!

Послышался топот маленьких ног: сёстры табуном спускались по лестнице, обгоняя друг друга, соревнуясь, вечное «кто последний, тот дурак» – и все прибегают одновременно.

Феликс улыбнулся и прикрыл за собой дверь. На улице мороз кусался так сильно, что кожа краснела моментально, будто он смущен касанием красивой девушки. Сейчас идти в дом, заворачивать подарки в шероховатую коричневую бумагу, рисовать золотым и белым поверх, перевязывать лентами – и все вертеть в голове один вопрос: кто же придёт к ним в Ветрардаг?

Глава 7

Последний день декабря встретил их хрустящим снегом.

Феликс вскочил с кровати, откинув на пол теплое шерстяное одеяло. По дому разливался аромат печенья, бубенчиками звенел смех Хильды и Бьорна, переливались ласковые голоса Курта и Мелиссы.

– С Ветрардагом! – он сбежал по лестнице, едва не спотыкаясь.

– И тебя! – Мелисса сидела на диване, прекрасная, как картинка – золотые косы, светящиеся глаза и блестки на веках. Курт обнимал ее за плечи, сидя рядом, а дети мастерили что-то из бумаги, расположившись за столом.

– Не поздно ли дом украшать поделками? – Феликс засмеялся, поцеловав брата и сестру в макушки. Вчера они просидели в ванной больше часа, и пахли, как две карамельки – уютом, сиропом и нежностью.

– Мы играем, – отозвался Бьорн, чикнув маленькими ножницами. – Вырезаем зверей, а мама с папой угадывают.

– И как, получается?

– Пока угадали всех, – Курт привстал и крепко обнял старшего, коснувшись губами его лба. – Как скоро вы пойдете в лес? Не отморозьте себе рожки и ушки.

– Ну нам же не по пять лет, – рассмеялся Феликс, качая головой. – Оденемся теплее, выйдем через пару часов. К вечеру разобьем лагерь, сядем у костра и будем благодарить уходящий год…

– Ты собрал все необходимое? Еду, дрова, запасную одежду? – Мелисса тоже подошла ближе и поцеловала его в щеку, оставив след от розовой помады.

– Конечно, – он улыбнулся, смутился немного и показал на потертый рюкзак, стоящий у двери – тот принадлежал Курту в юности, когда мужчина еще бегал по горам и ходил в походы с друзьями – а теперь перешел к его старшему сыну, чтобы не валяться без дела в кладовой. – По секрету скажу, – Феликс склонился к взрослым, – подарки для мелких спрятаны на шкафу.

– Мы отдадим тебе подарок, когда вернешься, – Мелисса улыбнулась и погладила его по волосам. – А пока беги одеваться, нечего в праздничный день в пижаме щеголять.

Он кивнул и развернулся, взлетая по лестнице с такой скоростью, будто спешил на важную встречу – сердце замирало от предвкушения. Сегодня Ветрардаг, а значит – прекрасный день, наполненный весельем, смешинками, запахом корицы и искрами праздничного настроения; воздух совсем иной, вдохнешь слишком глубоко – и взлетишь, радостный, к потолку…

* * *

– У меня рюкзак полон всякой всячины. Печенье, молоко, вино и пряности – вы готовы объесться и упиться? – Альберт засмеялся, показывая острые зубы, сгреб в охапку Феликса и Софу. От него пахло печным жаром, шерстью альпаки и шоколадом.

– Да, так точно, капитан Берт! Есть упиться! – Софиа светилась счастьем, ее вечно бледная кожа раскраснелась от мороза, и в глазах сияло яркое любопытство.

– А почему молчит мой верный юнга Феликс? – продолжил дурачиться парень и сжал друга так, что у того хрустнули кости. – Отставить любое волнение, нужно идти в лес, разжигать костер, радоваться жизни и праздновать Ветрардаг!

Феликс улыбнулся. Альберт заражал хорошим настроением и смелостью, любые страхи рядом с ним сворачивались в дальние уголки сердца. Теперь даже неизвестный гость не пугал.

* * *

– Никогда не получалось нормально собрать палатку, – Софиа обвязывала древесный ствол плотным шнуром, протягивала его к соседнему стволу и накидывала парусину.

– У тебя отлично вышло сейчас, – Феликс улыбнулся и начал расчищать от снега место для костра. Портить такую поляну углями и недогоревшими бревнами казалось кощунством, но ночью станет совсем холодно, и тогда огонь им не помешает.

– Спасибо, Фель, мне приятно.

– Ребят, думаю, я схожу за хворостом и дровами, пока мы не задубели здесь до состояния ледышек, – Альберт натянул плотные варежки, взял походный топор и махнул рукой. – Вернусь через часок, пока можете сжечь то, что мы захватили из дома. И лучше бы вскипятить воду для чая…

– Есть, капитан, – Софиа помахала ему рукой и продолжила натягивать палатку. – Феликс, можно я кое-что попробую?

– Конечно, – тот сложил шалашиком все дрова, припрятанные в рюкзаке, и отошел на пару шагов, вытянув шею. Его съедало любопытство – что собралась делать подруга?

Софиа встряхнула головой, перебросила две длинные косы на спину, чтобы не мешали, и принялась чертить на одной из деревяшек большую руну огня.

Феликс приоткрыл рот от удивления. До совершеннолетия им было запрещено использовать руническую магию без взрослых. Этот вид бытового волшебства был доступен всем, кто умел держать карандаш в пальцах, а потому легко было навредить неосторожно нарисованным символом. Однажды Бьорн по чистой случайности нарисовал руну холода, и заболел на целый месяц. Поэтому любая магия символов проводилась только в присутствии взрослого, который умеет с ней обращаться.

– Софа, нам не стоит…

– Почему бы не попробовать? Тут кругом снег и ни одного из скучных родителей. Или ты тоже скучный? – в ее глазах сверкнула голубая искра, и Феликс захлебнулся словами, умолкая. Сознание уплыло куда-то за горизонт, запутавшись в верхушках могучих елей – Софиа была ослепительно прекрасна сейчас. Сосредоточенная, раскрасневшаяся, увлеченная своим делом…

– Получилось. Получилось, Феликс! – вскрикнула она и кинула в кучу остальных дров заалевшее бревнышко, покрытое жаром молодого пламени. – У меня получилось!

Феликс рассмеялся, поддавшись ее очаровательному веселью, и крепко обнял подругу. Та хохотала, держала его за шею и даже не сопротивлялась, когда Феликс оторвал ее от земли и закружил.

«Легкая, как пушинка», – промелькнуло у него в голове, и он поставил Софию на ноги.

– Ты большая молодец. Я горжусь тобой. Самый настоящий сильный маг, – он поцеловал Софу в щеку и фыркнул. – Такими темпами у тебя и дар откроется, и ты будешь круче нас всех…