Черно-красная муть

Рита в одиночку пила сладкий чай в полутемной кухне и думала о том, что кого бы она ни послушала, Георгия, советовавшего найти своих первых родителей, или мужа, боявшегося любых перемен, она все равно будет неправа. Почему? Да потому, что все это желания близких ей мужчин, а не ее собственные. А чего она хотела? Над этим вопросом стоило хорошенько подумать!

Глава четвертая. Искушение

Яна наряжала елку в большой белой гостиной. Игрушки и гирлянды уже висели на местах. Осталось только накинуть серебристый дождик и водрузить на ее макушку рождественского ангела.

– Через четыре часа новый год, а я еще даже с елкой не разобралась! – упрекнула себя Яна, нервозно потирая исколотые вечнозеленой красавицей руки. – С ума сойти! Это уже третий наш с Валеркой совместный Новый год. Снова проваляемся всю ночь на диване перед теликом и будем пить шампанское. Ха-ха! Это уже стало семейной традицией двух лентяев. Никаких гостей и шумных застолий! Только дома и только вдвоем! Надо же, 2016 год… Что он нам принесет? Только бы Валерка снова меня не доставал предложением руки и сердца, как в прошлый Новый год! Он что думает, если меня захомутать брачными узами, в наших отношениях что-то изменится? Или я стану послушной женой-домоседкой? Пусть даже не надеется!

Яна улыбнулась наивности своего возлюбленного. За два с половиной года совместной жизни в петербургской квартире на Ленинградском шоссе Яна с Валерой многое успели пережить. Проживание под одной крышей, наверное, самое большое испытание для любви. Бытовые мелочи вроде разбросанных повсюду вещей, незакрытых тюбиков с зубной пастой или немытой посуды, скопившейся в раковине, вызывают вспышки далеко не тех чувств, ради которых влюбленные начали жить вместе. Мелкие ссоры и крупные скандалы, крики и слезы, но хуже всего изматывающая обе не в меру темпераментные натуры игра в молчанку, – через все это прошли Яна с Валерой, но любовь всегда выходила победительницей из любых сражений, превращая каждое примирение в неповторимый вулкан страсти. Со временем Яна и Валера научились более мирно сосуществовать вместе, разделив квартирное пространство на личную территорию для каждого из них, а гостиную превратив в место, предназначенное для отдыха, общения и, конечно же, любви.

В дверь позвонили. Спрыгнув с табуретки, Яна побежала к входной двери. Глянув в дверной глазок, она слегка отпрянула, неуверенно пожав плечами. За дверью стоял Артур. Валера ей строго-настрого запретил впускать своего брата, если тот явится в его отсутствие.

– Да, ну что за бред! Не впускать родственника, да еще в канун Нового года! Наверное, пришел поздравить нас, – подумала Яна и открыла дверь.

– Привет, подруга! – развязно произнес Артур, скалясь в улыбке и распахивая навстречу Яне объятия.

– Привет, Артур, – сухо ответила Яна, не сдвинувшись с места. – Вообще-то Валера запретил тебя впускать.

– А ты позволяешь ему что-то запрещать или разрешать?! Что-то ты не особо похожа на послушную девочку! – рассмеялся Артур, сделав шаг навстречу Яне.

– Ха-ха! Это точно, потому я и открыла тебе, – рассмеялась в ответ Яна.

Артур приблизил к Яне свое лицо и по-медвежьи ее обнял. Он был изрядно пьян. На трезвую голову он наверняка не рискнул бы сунуться к брату.

– Фу… Не дыши на меня, Артур! Ты начал отмечать по дальневосточному времени, что ли? – смеясь, поморщила носик Яна, позволив все же расцеловать себя в обе щеки.

– Угу! А ты в своем красном костюмчике похожа на спелую вишенку. М-м-м… Так бы и съел тебя, ягодка, – плотоядно облизнувшись, произнес Артур, войдя в прихожую.

– Размечтался! – оттолкнув его, воскликнула Яна. – Шел бы ты отсюда по-хорошему, пока твой брат тебя с лестницы не спустил, как в прошлый раз!

– Я, это… Зашел поздравить вас с Валеркой. Его нет дома, да? Можно, я подожду брата? – спросил Артур, явно не собираясь уходить. – Мне нужно кое-что сказать ему. Пустишь меня в дом?

– Ну, ладно… Заходи, – нехотя сказала Яна, пропуская Артура в прихожую.

Артур неуверенно стоял посреди прихожей, а комья снега, упавшие с его подошв, расползались по полу мокрыми разводами. Заметив это, Яна потребовала:

– Снимай лучше куртку и разувайся, а то ты тут все намочишь!

– Только куртку снять? – нахально скользнув глазами по обтянутой тонким трико фигурке Яны, спросил Артур.

– Штаны тоже снимай и сразу на выход! С голой жопой погуляешь на десятиградусном морозе, вмиг протрезвеешь и уже точно ничего не захочешь! Все отмерзнет! – рассмеявшись, дерзко пошутила Яна.

– А ты стервочка! Хотя, красивые девчонки все стервы! Ха-ха-ха! Яна, вот скажи четно, я по-твоему, как? Я красивый? – неожиданно спросил Артур, расстегивая куртку и стягивая с ног ботинки.

– Ничего так, – пожала плечами Яна. – Не урод, это уж точно! У тебя что, с девчонками проблемы?

– Ну, типа того. Прикинь, как предки урезали мне финансирование, на меня телочки почти перестали западать! – пожаловался Артур, приглаживая такие же черные кудри, как и у Валеры, только намного более короткие. – Скажи мне, что тебе больше всего нравится в моей внешности?

– Ну, не знаю… Мне нравятся твои волосы, и глаза у тебя красивые, когда, хм… не красные. У тебя лоб Бетховена! – иронично улыбаясь, заметила Яна.

– Ты что, сравниваешь меня с собакой? – обиженно спросил Артур, вспомнив старую комедию про смешную семью с огромной псиной.

– Нет, Бетховен был умным песиком! – насмешливо сказала Яна, конечно же, изначально имевшая в виду не собаку, а известного композитора.

– Я люблю собак! У меня живет здоровенный дог по имени Ланселот. Это Валерка мне его подарил после того, как мой Браток попал под трамвай. Ну, ты ведь и так все знаешь про мою овчарку?! – спросил так ничего и не понявший Артур.

Яна в ответ кивнула, а он продолжил:

– Братку было всего семь лет. Ланселот… Какое-то дурацкое имя для собаки, правда?

– От чего же дурацкое? По-моему, очень даже остроумно. Артур и Ланселот… Ха-ха-ха! Валерка жжет, как обычно! – рассмеялась Яна.

– Валерка, после того, как откинулся, сам стал как бешеный пес! На всех кидается с кулаками. Родного брата выгнал из его же квартиры! Совсем озверел! – пожаловался на брата Артур. – На хрен он мне подарил этого дога? И даже не щенка, а годовалого пса! Глупый кобель, да еще и размером с лошадь!

– Не переживай, все доги сердечники. Говорят, что они дольше семи лет не живут. Так что больше шести лет тебе ждать не придется. Шесть лет… Это ведь не много, правда?! – вмиг став серьезной, едко заметила Яна.

– А ты злая! – косо взглянув на Яну, сказал Артур.

Он не был в своей прежней квартире больше двух лет. Вопреки желанию брата, требовавшего убраться из Питера, Артур приобрел себе скромную двушку в новом микрорайоне Санкт-Петербурга. Эта «норка в человейнике», как Артур называл свое новое жилье, конечно же, не шла ни в какое сравнение с квартирой на Ленинградке. Он обошел комнату, разглядывая белые стены со спрятавшимися за стеклами фотографиями. Артура перекосило от вида улыбающихся лиц Яны и Валеры.

– Не слишком ли много счастья для двоих?! Не квартира, а черт знает что! Превратили комнату в музей какой-то! Смотреть тошно! – криво усмехнулся он, с завистью глядя на искрящиеся счастьем лица брата и его подружки. – Они что, только и делают, что путешествуют?! Что, бабла много? Если некуда девать, могли бы и поделиться!

– Ох, как вы тут все клево переделали! – с насмешкой заметил Артур. – А я, вот, застрял в своем Парнасе. Уродский район! На Питер совсем не похоже. Оттянуться вообще негде! Лучше бы я к предкам в Новосибирск вернулся, чем тут так жить! Нужно было свалить отсюда, когда Валерка выпер меня из моей же квартиры. Вначале он бесился, что я вообще остался в Питере, но потом забил на это. В последнее время мы иногда даже видимся. Хотя, зачем я это тебе говорю? Валера ведь все тебе рассказывает? Так ведь, Яночка?

– Именно так! У нас нет друг от друга секретов, – жестко ответила Яна, которую раздражал завистливый взгляд и тошнотворный перегар Артура, который продолжал медленно обходить по периметру комнату, вглядываясь в фотоснимки.

– Это где они? Где-то в Мексике, что ли? Даже на пирамиду вскарабкались, вот бараны! Как ее? Мачо-Пик… Блин! Да, по хрену, как она называется! – раздраженно подумал Артур. – Ага, в Париже были?! Это уже прикольно! Ха-ха! Как оригинально! Целоваться на фоне Эйфелевой башни еще никто ведь не додумался! Хм… А сколько они на морях заграничных и в горах побывали?! Везет Валерке!

– Вы много путешествовали, – вслух заметил Артур, перейдя к другой стене с полками, на которых красовались трофеи Яны и Валеры. – А здесь братец колошматит на ринге очередных бедолаг. Ха-ха! Молодец Валерка, нашел себе занятие по душе!

Внимание Артура привлекла фотография, на которой Валера торжествующе держал поднятую судьей руку, а в кровь избитый противник с перекошенным от боли лицом еле стоял на ногах, цепляясь за судью, чтобы не упасть. Артур взял в руки фотографию, чтобы получше ее рассмотреть на свету, а перевернув, на обороте прочитал строки, написанные ровными и округлыми, как жемчужины, буквами:

Белый стих, раскрашенный кровью,

Чистый ринг, заляпанный вновь.

Бурый след, оставленный нелюбовью,

Черный миг, забытый как боль.

– Кто это написал? Ты, что ли?! – спросил он, с любопытством взглянув на Яну. – Не знал, что ты сочиняешь стишки… Ха-ха! Стишки, как снежки… А, знаешь, мне нравится! Прикольно! И так точно! Надо же, написать: «Бурый след, оставленный нелюбовью…». Это точно про Валерку.

Видимо, утомившись изучением истории чужого счастья, Артур нахально развалился на диване, поудобнее подложив под голову подушку.

– Яна, принеси, пожалуйста, что-нибудь попить. Что-то во рту пересохло, – попросил он, изобразив на лице милую улыбочку.

Яна нехотя пошла на кухню и вскоре вернулась со стаканом минералки. Артур, беря из ее рук стакан, как-бы ненароком коснулся ее руки, скользнув пальцами вдоль тонкого запястья. Яна отдернула руку, облив Артура водой.

– Вот дурак! Сам виноват. Теперь сиди, как опоссум! – воскликнула она, со смехом глядя на потемневшие от влаги штаны Артура.