Нарисованная реальность. Путь к неизбежности

Вся компания захохотала, сидя на лавочке. Было видно, что они выпили. Брендон подошел к Миле и потянулся обнять ее. Мила отпрянула от него и спряталась за спиной Калеба. Все они были старше ее на два года и казались ей непривлекательными в плане общения. А уж обниматься с Брендоном ей и вовсе не хотелось.

– Куда же ты убегаешь, – протянул к ней руки Брендон.

– Оставь ее в покое, – придержал его на вытянутой руке Калеб.

– Что? Оставь в покое? Вы это слышал? – обратился он к своим друзьям. – Оставь в покое. Я всего лишь хотел обнять ее в честь нашего примирения.

– Брендон, ты пьян, – выглядывая из-за спины Калеба, сказала Мила. – И я не собираюсь с тобой ни обниматься, ни примиряться. Извини, но нам уже пора. Мы спешим.

И она потянула за собой Калеба в сторону центральной площади.

– Куда же вы? – закричал вслед удаляющимся Брендон. – Мы же только начали общаться!

– С новым годом! – ответила Мила и прибавила шаг.

– Куда ты так бежишь? – немного тормозя ее, спросил Калеб, когда они уже скрылись за поворотом.

– Подальше отсюда, – ответила Мила.

– Ты идешь на площадь.

Мила резко остановилась и посмотрела на него.

– Почему ты со мной возишься? – спросила она. – Я же для тебя лишь ребенок. Хоть у нас разница всего в два года, я чувствую, что ты относишься ко мне именно так.

– С чего ты взяла это? – удивился Калеб.

– От тебя исходит волна заботы и волнения, как от папы, когда он за меня переживает. А ведь я для него всегда буду ребенком.

– А ты считаешь, что проявлять заботу и волноваться можно только за ребенка? Ты мне нравишься, с тобой интересно общаться и я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Ты говорил, у тебя есть друзья, – продолжила Мила. – Ты их любишь?

– Конечно. Я не знаю, что бы я без них делал. А почему ты спрашиваешь об этом? Такие странные вопросы.

– Просто. Мне интересно узнавать о людях что-то новое. У меня нет друзей, и никогда не было. Мне не о ком заботиться и волноваться. У меня порой складывается ощущение, что я вообще не вписываюсь в общество. В Нью-Йорке я не смогла завести ни одного друга. Я училась в лицее для девочек, где каждая только и умела, что хвастаться новыми шмотками. Им не было ни до кого дела, кроме себя и, видимо, я подхватила от них эту болезнь. Всю жизнь меня опекали так, будто сегодня последний день моей жизни, или, что меня кто-то хочет украсть. Амелия, моя тетя, не отходила от меня ни на шаг. Из-за этого я не ходила в садик, она всегда встречала меня у школы и провожала чуть ли не до самого порога. Я росла, как в инкубаторе и сейчас, когда я попала в этот мир, меня все вокруг пугает и умиляет одновременно. Это новое для меня ощущение заботы просто так.

– Бедный ребенок, – прошептал Калеб. – Можно, я буду твоим первым другом?

Мила лишь улыбнулась и пошла вперед. Калеб пошел за ней. Через некоторое время они вышли к площади, где гулял город. Народу стало немного меньше. Это из-за того, что родители повели детей домой, укладывать спать. Мила взглянула на дисплей телефона.

– Одиннадцать, – сказала она вслух. – Что еще можно делать целый час?

– Давай просто посидим на лавочке. Концерт, вроде, неплохой. Ты не замерзла?

– Пока нет. Ну, лавочка, значит лавочка.

Они прошли и сели на освободившуюся лавочку с другой стороны елки. Через несколько минут к ним подошел мистер Лептон.

– Ну, детки, как дела? Чего не веселимся?

– Да как-то настроения нет, – с опаской взглянула на танцующую толпу Мила.

– А что же так? Сегодня же праздник! Новый год не каждый день бывает.

– Мы лучше тут посидим, – сказал Калеб.

– Ну, как хотите, – пожал он плечами. – Калеб, можно тебя на минутку?

– Да, – вставая, ответил он.

Мила уставилась на снег под ногами и задумалась. «Калеб очень внимателен ко мне, – подумала она. – Как старший брат. А этот противный Брендон… Чего он вообще ко мне привязался?» Она подняла голову и осмотрелась. Калеб с отцом стояли недалеко от нее и о чем-то бурно разговаривали. Мила отвернулась и устремила взгляд вглубь парка. Горящие повсюду огни освещали его, делая менее устрашающим, но не лишая его таинственности. Он будто манил Милу к себе, и она решила немного пройтись в одиночестве. Она встала и направилась по одной из аллей вглубь парка. Пройдя пару десятков метров, она оглянулась, но за ней никто не шел. «Хорошо, – подумала она. – Я хочу немного побыть одна».

Она шла по дороге, разглядывая высокие, старые деревья, прислушиваясь к звукам качающихся в высоте крон. Все это казалось ей каким-то сказочным, волшебным. Затерянный мир, скрытый под тенью лесов и шепотом снега. Она шла и шла вперед, ноги несли ее, и она не задумывалась, куда это может ее привести. Вокруг никого не было, но она не боялась. Наоборот, в душе был покой и смирение. Вот впереди мелькнула чья-то тень. Мила на мгновение остановилась, но любопытство взяло верх, и она решила все же пойти дальше. Тут что-то маленькое скользнуло в метре от нее и скрылось за деревом. Она повернулась и подошла к краю тротуара. Мила не побоялась ради своего любопытства зайти почти по колена в сугроб, чтобы заглянуть за дерево. Но там никого не было.

– Этот лес сводит меня с ума, – выйдя из сугроба, сказала вслух Мила. – Может, кто-нибудь объяснит, что тут творится?

Она не знала, зачем говорила все это вслух, но ждала ответа. Ее голос прозвучал так требовательно, что ответ должен был последовать, но кругом была лишь тишина. Разочарованно, Мила опустила глаза на дорогу и тут же заметила маленькую тень на сугробе. Она быстро подбежала к ней и присела, чтобы внимательно разглядеть.

– Я не сумасшедшая, – сказала она тени. – Но я тебя вижу, и значит, ты существуешь!

Тень съежилась, задрожала и хотела убежать, но Мила инстинктивно преградила ей путь рукой. По всей логике, тень должна была просто проскользнуть по руке, но она ударилась об нее и отлетела обратно. Мила открыла рот от удивления.

– Кто ты? Что же тут происходит?

Тень поднялась на ноги, отряхнулась и расправила спину. Это оказалась тень человечка с крылышками. Такая же, какую она видела в своей комнате.

– Это ты была в моей комнате? – тень молча стояла напротив лица Милы. – Ну, хоть кивни, что ли. – Человечек помешкал пару секунд, но все, же кивнул. – А кто ты? Почему ты выглядишь, как тень, но осязаемая? И вообще, что это все значит? Такого в жизни не существует! Не бывает такого!

– Какого такого? – раздался голос за спиной.

Мила резко встала на ноги и развернулась лицом к подошедшему сзади человеку. Это оказался мужчина в возрасте с тростью в руке. Гладко причесанные седые волосы, аккуратная бородка, аристократические черты лица, пенсне на носу, грациозная осанка: все выдавало его непростое происхождение или, как минимум, хорошее воспитание.

– Прости, дитя, я напугал тебя, – ласково проговорил мужчина. – Я просто услышал твои речи. Ты действительно видишь эти тени?

– Тени? – удивилась Мила. – Я видела только одну тень, но и та, видимо, уже скрылась.

Она решила, что глупо отпираться от того, что старик и сам прекрасно видел. А что, кстати, он видел? И кто он такой? Какой загадочный город. Но что-то здесь все равно не так. Что-то злое есть во всем вокруг.

– Ты же Милена, – продолжил мужчина. – Приехала к нам на днях из Нью-Йорка.

«Какая осведомленность, – подумала она. – Хотя, чего еще ожидать от такого маленького города».

– Да, это я.

– А меня зовут Яшман. Я живу на окраине города, и был бы очень рад видеть тебя у себя в гостях.

– Спасибо за приглашение, – вежливо улыбнулась Мила. – Но я еще очень плохо ориентируюсь в городе. Так что, может, как-нибудь в другой раз.