Нарисованная реальность. Путь к неизбежности

– Да ничего. Уже наслышана о нашем родстве?

– Ну, да…

– Вообще-то, ты права, – неожиданно сказал Каспер. – Брендон – не самый приятный человек, но он пользуется большой популярностью. И всегда добивается поставленной цели. И тебя он тоже намерен добиться.

– Не вижу для этого причин, – фыркнула Мила. – Я – не цель.

– А ты гордая, – улыбнулась Кэти. – И забавная.

Мила взглянула на нее и, почему-то, девушка напомнила ей лису. Рыжую, хитрую лису, с каре-зелеными глазами и льстивой улыбкой. Мила отогнала от себя эти мысли и улыбнулась в ответ. Тут прозвенел звонок и в класс вошел учитель.

Выйдя из школы после урока, Мила собралась идти домой пешком, так как отец был на работе, а знакомых с машиной, кроме Калеба у нее еще не было.

– Ты пешком? – подошла к ней Дженнифер.

– Да. Я живу не очень далеко. А ты?

– Я тоже. Папа не разрешает мне водить машину. Говорит, что пешие прогулки полезны. Может, он и прав, но я не люблю зиму.

– Ну, тогда, может, пойдем вместе?

Дженнифер слабо кивнула, достала из сумки шапку с большим помпоном и объемные варежки. «Оригинально», – улыбнулась Мила. Она тоже надела шапку, недавно купленную в местном магазинчике, и девушки отправились прочь от школы. Погода ухудшилась, пошел снег и подул холодный ветер. Они старались идти быстро, чтобы не замерзнуть, но через десять минут им стало совсем холодно. Особенно Миле. Ее короткая куртка хоть и грела, но явно не достаточно. Она шла и ворчала себе под нос, поливая проклятиями эту погоду. Дженнифер шла молча, натянув шапку до самых глаз, а остальное лицо скрывалось за высоким воротником ее длинного пуховика. Еще пять минут, и Мила увидела свой дом.

– Ура! – воскликнули она. – Вон мой дом. Пошли скорее.

И они почти бегом побежали к крыльцу. Мила достала ключи и окоченевшими руками пыталась открыть дверь. Ключи выскальзывали из рук, падали, но Мила быстро их поднимала и повторяла попытки. Наконец, дверь поддалась и она переступила порог дома.

– Я пойду дальше, – тихо сказала Дженнифер. – Пока.

«Пока? – пронеслось в голове Милы. – Как пока? На улице так холодно… Может, пригласить ее к себе? Но это как-то невежливо. Мы знакомы несколько часов, а я уже в друзья набиваюсь. И чему меня только в школе учили! – рассердилась она на себя. – На улице такой холод, а я беспокоюсь о правилах этикета».

– Ты куда? На улице так холодно. Зайди, я тебя чаем напою, согреешься. А потом папа приедет и отвезет тебя домой.

– Ну, мне как-то неловко, – замялась Дженнифер.

– Кому ты рассказываешь, я всю жизнь этикет изучала и в жизни никого домой не приглашала. Заходи. Как раз уроки поделаем.

Мила улыбнулась и позвала Дженнифер рукой. Девочка согласилась и поднялась на крыльцо. Закрыв за собой дверь, Дженнифер огляделась, стягивая пуховик.

– Какой у тебя дом большой.

– Большой? – удивилась Мила. – Я бы так не сказала. В Нью-Йорке у меня комната была, как здесь две. Но, зато, как говорит папа, здесь есть камин. Сейчас я поставлю чай и разведу огонь. Проходи.

Мила побежала на кухню ставить чайник. Пока она возилась с напитками, Дженнифер прошла в гостиную. На каминной полке стояли фотографии Милы, Джона и Амелии. С краю стояла одна старая черно-белая фотография: на ней были молодая, очень красивая девушка и юноша, несколько смущенный и явно влюбленный в нее.

– А вот и я, – вошла в комнату Мила, неся в руках пару кружек с горячим чаем.

– Извини, я тут увидела фотографию. Это твои родители?

– Да. Это они только познакомились. Папа говорил, что влюбился с первого взгляда. Правда, мама красивая?

– Да. Очень! И ты на нее сильно похожа. Я уверена, что она и сейчас такая же.

– Думаю, уже нет, – садясь на диван, сказала Мила. – Дело в том, что она умерла, когда мне было всего полгода.

– Ох. Извини, пожалуйста.

– Да, ничего. Все нормально. Давай садись. А я пока разведу огонь.

Мила спустилась к камину и начала разводить огонь. Дженнифер села на диван и аккуратно, чтобы не обжечься, начала маленькими глоточками отпивать из кружки. Немного посидев, они решили просмотреть домашнее задание. Так, за делами и разговорами прошел день. Джон приехал раньше, чем обычно. Мила познакомила его с новой одноклассницей и попросила отвезти ее домой.

– Прости, папа, но я ничего не приготовила, – сказала Мила, когда Джон вернулся домой. – У меня первый раз в гостях была девочка. Это, оказывается, может быть интересно. Мы даже все уроки вместе сделали.

– Замечательно, – улыбнулся дочери Джон. – И очень хорошо, что ты ничего не приготовила, потому что мы сейчас поедем в кафе и отметим твой первый учебный день и даже, возможно, появление первой подруги.

Они вместе вышли из дому и вернулись лишь спустя три часа.

* * *

Так прошла неделя, за ней еще одна, и еще. Мила познакомилась со всеми в своем классе. И даже Каспер стал относиться к ней более доброжелательно, чем ко всем остальным девчонкам, потому что ей ничего от него не надо было. Единственное, что смущало Милу, так это ее видение многих людей. Они казались ей животными. Иногда она даже пугалась этого, когда человеческая сущность пропадала за животными обликами. Лисы, зайцы, даже медведи (в основном это были спортсмены): это казалось наваждением. Но некоторые люди оказались настоящими и искренними. Такие, как Калеб, Дженнифер, Каспер. Они были живыми, открытыми для общения, но все же не до конца. Все чего-то от нее ждали, но не говорили об этом. Это читалось в глазах. «Ну же! Давай! Сделай что-нибудь!». Это было странным и непонятным. А однажды Кэти выдала ей такую фразу: «Ты же не местная, значит другая». Мила потом долго думала над смыслом этой фразы, но он упорно от нее ускользал. Обидно, когда тебя не принимают в свой круг, когда ты так стараешься найти друзей, а они считают тебя не такой. В другое время это бы обрадовало Милу, но сейчас это было не очень приятно. Опять оставаться в одиночестве она уже не хотела.

«Я устала от одиночества, – записывала она в свою тетрадь. – Я хотела завести здесь друзей, но как-то пока не очень хорошо получается. Они со мной общаются, но я ведь чувствую, что они мне не доверяют. С другой стороны, я ведь и действительно новый для них человек с другими взглядами на жизнь, с какими-то своими предрассудками. Может, им просто нужно время, чтобы привыкнуть ко мне? Или они боятся, что я стану такой же, как Брендон… Мне показалось, что я понравилась Дженнифер и Калебу, но, видимо, я до сих пор не научилась разбираться в людях».

Мила полностью погрузилась в учебу и совсем забросила рисование. Она больше не видела бегающих теней и даже во сне ничего необычного не происходило. Все, как отшибло. Остались только люди с периодически проявляющимися признаками зверья и рисунки в тетради. Того парня, который приходил тридцать первого декабря, она больше не видела, хотя до сих пор помнила его глаза и улыбку. Жизнь превратилась в рутинные дни, которые она проводила в школе.

Однажды в пятницу после занятий, когда Мила уже вышла на улицу и собиралась домой, к ней подошел Калеб.

– Слушай, мы с друзьями собираемся поехать на озеро покататься на коньках. Пойдем с нами.

– Я не умею кататься, – слегка смутилась она. – Да и коньков у меня нет.

– Ничего страшного, – развеселился он. – Так даже лучше. Коньки мы тебе найдем, и даже кататься научим! Ну, что, поехали?

– Ну, я даже не знаю…

– Поехали! Будет весело. Я обещаю.

И Мила согласилась. Они дошли до машины Калеба, где их уже ждали Том, Лео и Джаред, сели и отправились к озеру «Верхнее». На озере, к удивлению Милы было достаточно много народу. Кто катался на коньках, кто просто смотрел. Там было много детей.

– А, что, лед такой крепкий? – удивилась Мила.

– Да, – ответил Лео. – Случаев проваливания в воду в этом году еще не было, а ведь тут каждый день отдыхает очень много народу. И туристов полно. Здесь на берегу стоит гостиница.

– Я знаю. Мы там останавливались, когда только приехали.

– Так, ладно, давайте переобуваться. Милена, держи, – протянул ей пару старых коньков Калеб. Мила взяла их и внимательно обсмотрела. – Извини, что такие страшненькие, но они хорошие. И еще, я не знал какой у тебя размер. Так что захватил те, которые были.

– У меня тридцать седьмой размер, – ответила Мила. – А эти сорокового. Это нормально? То есть, они с меня не слетят?