Поэзия опыта. Poetry of expirience

– Ты вся сделанная, 100% fake

– Да-да) Губы накачала, косу привязала, ресницы нарастила, на ногти не хватило

– Ты такая страшная. Что в тебе вообще нашёл Джей?

– Достали уже. Не нравится – отпишитесь от меня и осуждайте молча. Извините, иногда я бываю искренней

– Дай номер Джея

– Нет

– У тебя такая офигенная жизнь!

– Да у меня та же жизнь, что у вас. Просто она красиво запакована и подана с бантиком

– Если бы у меня были твои деньги, я бы столько всего купила))

– Не в деньгах счастье и не в вещах)

Но никто не поверит, конечно же

– На твоём месте, я бы встречалась с Андреасом

– Упражняйтесь, живите моей жизнью – это ваше право. Может, когда-то случайно пропустите свою, а ведь время не вернешь.

Обеспокоенно завистливые ищут успокоения. Либо испортить чужую радость, либо осудить. По сути, они тоже страдают.

– Ты толстая

– Не спешите кидаться камнями в других, ведь из этих камней можно построить себе отличный особняк)

– Ты с Альфредо?

– Нет

– Сколько стоит твоя мечта?

– Бесценна

– Где тебя можно встретить?

– Сама не знаю)

– Я бы хотела прожить один день на твоём месте

– Взаимно

По сути, хотела бы ненадолго переместиться в нормальность. В мире, где людьми правит желание заполучить всё самое лучшее, безопасней быть брюссельской капустой на тарелке капризного ребёнка. Но нет, я уже обречена быть сладким трёхэтажным тортом, который все хотят съесть, но праздник всё никак не наступит. Не дождутся!

Юный июнь застал двадцатидвухлетнюю модную миллионершу на одном из оживлённых пляжей острова развлечений, где она восстанавливала силы, потраченные на подиумы, съёмки и ведение бизнеса. Её одиночество скрашивала единственная подруга, красавица-модель Кэндис Сол.

Кэндис было двадцать. Шоколадная кожа, выразительные миндалевидные глаза цвета кофе, пухлые губы, высокие скулы и длинные чёрные волосы уже несколько сезонов подряд делали её любимицей дизайнеров и модных фотографов, напоминая им Наоми Кэмпбелл.

Кэндис родилась и выросла в Нью-Йорке. Она была улыбчивой и общительной и потому имела множество подруг, но на этот раз она предпочла общество Миланы, которой доверяла, как сестре, и которую считала своим модным наставником. Вместе они изящно грустили среди беспечно весёлой толпы. Кэндис переживала разрыв с бойфрендом, который оказался геем спустя четыре месяца совместной жизни, а Милана всё ещё искренне и безутешно тосковала по Джею.

Да-да, моё состояние оценивается в десятки миллионов долларов, но моё душевное состояние оценке не подлежит. До него, впрочем, никому нет дела. Чужие деньги странно возбуждают людей, чужие проблемы вызывают торжество злорадства, а затем волну полного безразличия.

Я утомлена. Это сейчас модно чувствовать. Устала от себя, от однообразных пустых дней, от грязных слухов и монотонно пошлого внимания. Никому нет дела до благотворительности, которой я занимаюсь, до искусства, которым увлекаюсь, до книг, которые читаю. Всем важно знать, с кем я сплю. А я сплю одна. Но это так неправдоподобно и скучно…

Свой день рождения Милана провела в Монако на яхте итальянца Альфредо, беззаботного наследника многомиллионного состояния, сделанного на оливковом масле, красном вине и автомобилестроении. Альфредо был парнем Джулии, модели, с которой Милана познакомилась на одном из показов весенней Недели моды в Милане. Пара распалась на следующий день и, как следствие, Милане приписали бурный роман с Альфредо. Милана неделю успокаивала Джулию, никак не реагировала на слухи и игнорировала букетные знаки внимания ветреного Ромео.

Джулия быстро оправилась и вновь встала на свои 14-сантиметровые Prada, а Милана никак не могла избавиться от шлейфа, в который вплетались всё новые имена. До Альфредо был богатый грек Андреас, но неуёмные наблюдатели быстро осознали беспочвенность своих подозрений – то, что Милана и Андреас были замечены вместе в одном модном доме, ещё не означало, что их объединяло что-то, кроме любви к Valentino.

Перед Андреасом были известный голливудский актёр, с которым Милана снялась в рекламе мужского аромата, модный фотограф, прославленный своей любовью к блондинкам, именитый баскетболист, с которым Милана была замечена на пробежке в Центральном парке…

В какой-то момент Милана поняла, что не успевает отслеживать и запоминать всех своих предполагаемых кавалеров. Её поклонники рисовали для неё жизнь, полную любви и роскоши, а Милана робко улыбалась и шагала в своём умеренном темпе под песни Ланы дель Рей.

Минимальная яркость, социозащитные очки, добровольное одиночество… Мне с собой удобно. Только пусто. Думаю о Джее каждый день, слушаю его песни, смотрю наши совместные фотографии, вижу его во сне и ужасно скучаю…

В январе Милана была на съёмках в Лос-Анджелесе и хотела позвонить Джею, но не решилась. С каждым днём, отделявшим её от прошлого, она становилась всё более беспомощной перед лицом любви, которой пренебрегла, но которой до сих пор было верно её эгоистичное сердце.

Чувствую себя пустой раковиной, выброшенной на берег безразличным прибоем. Игрушка по воле волн, жертва собственной слабости. Хотя… я же не принимала решение, значит, не несу ответственность за последствия. И не надо думать о том, что принятие обстоятельств – это осознанная позиция. Всё само так вышло. Точка.

Они поздравляли друг друга с праздниками в Facebook, демонстрируя хорошие отношения. Папарацци усердно ловили и Милану, и Джея в обществе других людей, сплетники плели сети домыслов, Милана огрызалась в Formspring, утратив былое спокойствие, друзья Джея никак не комментировали ситуацию, а сам Джей работал над новым альбомом, не давал интервью и не объявлял о расставании с Миланой.

Они просто существовали отдельно друг от друга, но расстояние между ними неумолимо увеличивалось. Поделили мир. У Джея – Лос-Анджелес, ещё одна точка невозврата на карте моего жизненного пути, а у меня – Нью-Йорк и остаток глобуса.Равнение на воздух – в смысле, куда занесёт.

Деньги дарят мне свободу и безлимит на ошибки. Что бы я ни делала – я всегда могу улететь в тёплые страны и залечивать там свои раны. Как жаль, что уже нельзя просто бродить по миру вольным путником, желающим познать жизнь. Сейчас везде границы, визы, таможни, валюты…

Раньше можно было набраться смелости, отправиться странствовать и увидеть всё своими глазами, и пережить то, о чём не в силах рассказать даже самый красноречивый сказочник. Самолёты – это всё-таки немного не то. Да и мир уже другой…

У меня есть свобода летать, но нет возможности скрыться от прошлого в незнакомом городе. То, что меня бесит, всегда рядом – со мной везде мои воспоминания и мысли, да и узнаваемость не даёт расслабиться. По итогу я бесцельно брожу – не по городам и странам, а по подиумам и клубам. Каждый клуб – как город, в какой-то мере. География моих скитаний всё время пополняется новыми геолокациями, фоны меняются, картинки мелькают, но на самом деле я стою на месте.

Так одиноко, хотя вокруг столько людей, которые меня знают. Точнее, думают, что знают. Я сама себя не знаю, иначе не была бы сейчас здесь. Чем холоднее в душе, тем сильнее тянет в жаркие страны – куда подальше от чувств. Перелётная птица любви ушла в авиарежим и совершенно не хочет возвращаться.

Я уже пропустила то время, когда можно и нужно было вернуться

    4 июня 2013

Море равнодушно шумит и бежит на меня. Волны так же стремительны, как наша история любви. А я чувствую себя опустошённым берегом, обвешанным вонючими водорослями.

– Какая-то сволочь меня сфотала! – недовольно сообщила Кэндис, вернувшись к Милане.

Кэндис наслаждалась купанием в тёплом море и чужом внимании, а её вяло живая подруга, прикрыв глаза, лежала под лучами солнца и думала о Джее.

Не надо было нарушать свои собственные законы. Когда-то я была более мудрой и, обжёгшись на собственном опыте, сделала вывод: «Лучше лететь туда, где ждут. И не затягивать». Сейчас я уже пропустила время, когда можно и нужно было вернуться, и теперь словно выпала из жизни. Сама как выкидыш из собственного счастья…

Как легко мы интерпретируем обещания, данные себе. Подстраиваем их под свои слабости, делаем себе поблажки и заглушаем совесть. Я живу так, как хочу. Не иначе.