Инопланетное вторжение. Ответный удар

Вот когда Литва была советской заграницей, я ее защищал. Не вру. И неважно, что никаких русских танков на самом деле не было. Мы ведь верили, что будут! И от американских танков я в те времена тоже стал бы родину защищать. Каким бы сейчас циником ни был, но совершенно искренне в это верю. А вот задницу пускай защищает кто-нибудь другой. Без меня.

Что-то Витас опаздывает, ведь договаривались на два часа ночи. Сижу тут теперь и нервничаю, вон даже на философию потянуло. Можно подумать, что перед самим собой оправдываюсь. Не делаю я ничего такого, из-за чего пришлось бы оправдываться, особенно перед собой. Черт бы побрал этого придурка! А вдруг вообще не придет? Заложить не заложит, просто побоится плыть? Например, не поверит листовкам пришельцев. С него станется.

Я и сам не всему написанному там верю, но и тут оставаться не намерен. Хорошее трехразовое питание каждый день? Не вижу ничего особенного, у пришельцев наверняка синтезаторы всякие имеются. Какие же они на фиг пришельцы без синтезаторов? Об этом любой ребенок знает. Лучшее медицинское обслуживание в галактике? Вот это вряд ли, но в любом случае будет лучше, чем на Земле президентов лечат. Легкая работа? Не знаю, но скорей всего так. Какие из людей вообще работники? Скорей всего, посадят для виду никому не нужные бумажки перекладывать, по три часа в день, и все. Каждому пятикомнатная квартира со всеми удобствами? И что тут такого? Наверняка им нетрудно построить.

И самое главное, что с основным их аргументом не поспоришь. Если бы захотели, то давно бы нас уничтожили. В любом случае, от того, что у начальника морда гориллы, хуже не станет. Тем более что я не с пустыми руками к новым хозяевам иду. Сведения о самозваной республике Куршская Коса собрал, какие смог. И про армию, и про оружие, и где штаб… Все равно у них никаких перспектив, а мне хоть какая, да польза. Трудней всего было Витаса убедить, что никто нас в полицаи не погонит. Это пойманные пленные орут, мол, не виноваты, их гориллы насильно погнали. Но многие потом признаются, туда только добровольцев берут.

Если Витаутас не передумает, то все будет хорошо. План у нас простой и поэтому надежный. По ночам тут никто не воюет. Обезьяны ни разу не пытались переправиться на эту сторону не то что ночью, но и в сумерках. Может, у них зрение какое-то особое, может, техника безопасности не позволяет, может, еще что, но факт остается фактом. Поэтому и тут давно уже никто всерьез в ночное время берег не охраняет. Так что главное – бесшумно отплыть подальше, а там нас уже никто не остановит. Вот для этой-то бесшумности мне и нужен напарник, у него есть запасной ключ от цепи, которой закрепляют лодки. Сломать или перепилить совсем тихо не получится, да и на веслах второй человек лишним не будет.

Шаги. Точно Витаутас. Опоздал на целый час и двенадцать минут. Чтоб его черти взяли.

– Альгис, ты тут? – почти не понижая голос, спросил он темноту.

Идиот! Он бы еще на весь берег заорал. Ну ничего, переплывем на ту сторону, и больше я этого дебила не увижу.

– Тихо, – шепчу я в ответ. – Ключ с тобой?

– Да.

– Тогда пошли.

Андрей. Лесной брат

Мне всегда было забавно, как малые народы из отколовшихся республик собственных бандитов партизанами называют. Ладно, если бы те действительно с Советской властью боролись, так ведь нет, сидели, забившись по своим лесным норам, и местных грабили. Исключительно местных, так как русский солдат был все же вооружен и мог дать отпор. Даже новые «союзники» американцы в одном фильме изобразили этих самых лесных братьев не просто бандитами, но еще и каннибалами, поедающими литовских детей. Кто знает, пусть и случайно, но вполне возможно, что на этот раз не соврали. Однако любой стране нужны герои, и за неимением других назначили этих. Уж лучше бы действительно придумали кого.

И кто бы мог подумать, что сам назовусь лесным братом, да еще и в эфир с этой ахинеей выйду. Скажу сразу: был пусть не сильно, но пьяным, на трезвую голову до такого точно бы не додумался.

Только обо всем по порядку. Лично для меня началось все с того, что мы, четверо друзей, отправились в лес пострелять по тарелочкам. Нелегально, разумеется. Да и тарелочек как таковых у нас тоже не было, но с их ролью прекрасно справлялись бутылки. А кто возит в лес пустые бутылки? Правильно, никто. Вот и мы везли тару исключительно полной, а стреляли по ней только после того, как использовали содержимое строго по назначению. В общем, неплохо мы вчетвером тогда погуляли, от души. Ничуть не хуже, чем на настоящую охоту съездить. А что? Два дня в лесу, в полном отрыве от цивилизации. Отдых что надо.

Очухались на утро второго дня, когда услышали где-то невдалеке выстрелы и женские крики. Сначала подумали, что это такая же компания развлекается, только еще и с девочками, но тональность тех криков была вовсе не похожа на веселый визг. Все говорило об одном – кого-то убивают или насилуют. Хорошо, мы оба джипа с самого начала спрятали, отогнав в укромный отнорок с лесной дороги или, скорее, просеки. Поэтому сейчас можно было либо затаиться, либо ползти проверить, что там, но в любом случае не опасаться за наши машины.

Так и сделали. В смысле, похватали ружья и осторожно направились в сторону криков и редких выстрелов, а не затаились. На лесной дороге нас ждал сюрприз. Двухэтажный. Не сюрприз двухэтажный, разумеется, а автобус. Как его вообще на эту просеку занесло? Тут и джипы-то не без труда проезжают. Из застрявшего и слегка накренившегося цветастого автобуса с разбитыми пулями стеклами раздавались женские крики, а стреляли то ли из ружей, то ли из винтовок какие-то непонятные типы в одинаковой синей одежде, похожей на форму (хотя я никогда такой и не видел), стоящие широким полукольцом.

У дверей автобуса лежало никак не меньше десятка тел, по всей видимости, тех, кто пытался спастись бегством. И почти все они принадлежали девушкам. Теперь военные непонятно какой армии не спеша стреляли по окнам. Выбить стекло с противоположной стороны и спрыгнуть с не такого уж и высокого второго этажа почему-то никто не пытался. Самые смелые лежали на земле.

Я крепче сжал свою «Сайгу» двенадцатого калибра. У нас у всех, кроме Сашки, был именно этот калибр, а у него мелкашка. Силы вроде бы и равны, четверо против четырех, но из-за этой самой мелкашки огневой перевес был не на нашей стороне. Несмотря на это, где-то в районе груди появилось совершенно иррациональное жгучее желание напасть на бандитов, расстреливающих автобус. И, похоже, не у меня одного.

– Не смотрите на меня так, – заговорил шепотом Сашка, – я из своей красавицы любому из них в глаз попаду раньше, чем вы вообще прицелиться успеете.

Тут он не врал. Из нашей четверки Александр самый меткий стрелок.

Поскольку выстрелы не прекращались, мы решили действовать, а то так и спасать скоро некого будет, да и бандиты сейчас представляют из себя наиболее подходящую мишень, увлеченные расстрелом мирного автобуса. Быстро распределили цели и приготовились.

– Вы начинайте по готовности, а я следом, – сказал Сашка.

Оно и понятно, он почти снайпер, а у нас с похмелья руки трясутся. У меня, во всяком случае, точно. Поэтому целюсь как никогда тщательно. Хорошо, что с такого расстояния да крупной картечью из двенадцатого калибра снайпером действительно быть не обязательно.

Слышу грохот выстрела справа и тоже спускаю курок. Попал! Но жму еще раз. А вот Макс своего только ранил. Целюсь и в него, но не успеваю – практически неслышный на фоне двенадцатого калибра выстрел из мелкашки, и последний противник падает.

Осторожно подходим поближе. Из автобуса все еще слышны уже даже не крики, а жалобный скулеж или плач. От вида человеческих тел, большая часть из которых принадлежала совсем молоденьким девушкам, Димку выворачивает наизнанку. Сам я рвотные порывы вполне уверенно сдерживаю.

Сдерживал. Пока не увидел, кого мы прикончили. Это были не люди! Обезьяны в форме и с ружьями. Чтоб совсем не поехала крыша, я как раз за их оружие сознанием и ухватился. Это были самые обыкновенные винтовки, вот только огромного калибра, миллиметров десять. Это же какая отдача должна быть? Или патрон ослабленный? Нужно будет проверить. Я назвал винтовочный калибр огромным? Признаю, погорячился. У них еще и пистолеты имелись. Почти копия «макарова», если бы китайцы или кто еще додумались сделать «макаров» калибром пятнадцать, а то и больше миллиметров. И как из такого монстра стрелять?

Тем временем Сашка залез в двухэтажный автобус и вывел тех, кого мы спасли. Три девушки и парень, натуральный ботаник, как с карикатуры. Он глубже всех под сиденье спрятался, Сашка его еле нашел. Вообще-то они все прятались, только поэтому и выжили. Студентами оказались, ехавшими на какой-то свой праздник.

– Забираем вещи с трофеями и по машинам, – скомандовал Сашка. – Все знакомства и разговоры потом. Неизвестно, сколько тут этих обезьян еще.

Так и сделали. Студенты похватали из автобуса какие-то сумки, а Макс с Димкой сгребли трофейные ружья, пистолеты, подсумки и вообще все, что у горилл при себе оказалось.

– За тем кустом поворот, и эти свою машину оставили, – вставил ботаник.

– Раньше сказать не мог?! – упрекнул его я. – Да и мы, дураки, не подумали. Вдруг там еще эти есть.

Машина оказалось чем-то вроде броневика синего цвета на шести колесах приличных размеров и с незнакомой эмблемой в виде весов на борту. Хотя откуда ей быть знакомой, если это не люди. Внутри никого не было. Уже хорошо. Но и ничего интересного там тоже не нашли. Разве что ящик с их патронами. Какие-то неправильные пришельцы, ни тебе бластеров, роботов, суперкомпьютеров или что там положено. И еще поплетшийся за нами ботаник, которого Енасом звали, прихватил какую-то коробку, заявив, что это рация. Он вообще-то не ботаником оказался и даже не гуманитарием, а радиотехником или чем-то вроде того, во всяком случае, учился именно на это, разве что с компьютерным уклоном (Енас позже объяснял точное название, но я не запомнил, да и без разницы).

Потом все вместе залезли в оба наших внедорожника, но из леса не выезжали, а наоборот, постарались забраться как можно глубже, по возможности избегая даже лесных дорог. Две недели вели себя как самые настоящие лесные братья, тихо сидели в лесу и не высовывались. Слушали радио. Время от времени выходила в эфир какая-нибудь радиостанция с рассказами о резне, устроенной обезьянами, но очень скоро замолкала, чтоб через несколько дней заговорить вновь. Хотя таких становилось все меньше и меньше. Лучше всего проходил сигнал из Вильнюса, его никто не глушил. Там президент, премьер и председатель сейма наперебой рассказывали, как Литве повезло, что ее приняли в галактический альянс, настоящий оплот демократии и общечеловеческих ценностей. Ничего нового в их речах не было, просто заменили Америку и НАТО на пришельцев и продолжали вешать ту же лапшу на уши, что и раньше. Буквально слово в слово.

Затем произошло знаменательное событие: Куршская коса, где застряло немало беженцев, пытавшихся прорваться в Калининград, отказалась подчиниться приказу сейма и правительства о капитуляции и объявила о выходе из состава Литвы и независимости. А гориллы казнили президента, правительство и сейм в полном составе за невыполнение взятых на себя обязательств. Все-таки правильными оказались пришельцы. Посовещавшись, мы решили переквалифицироваться из литовских в белорусских партизан и прорываться в новообразованную Республику Куршская Коса.

Когда приняли решение, достали последнюю заначку. Литровую. Не то чтобы мы напились, нет, но под это дело возникла показавшаяся тогда великолепной идея. Выйти в эфир с призывом к всеобщему сопротивлению бандерлогам. Енас тут же заявил, что рация пришельцев в полном порядке и способна накрыть почти всю Литву на любой частоте.

Вот тогда-то я и взялся за микрофон. Объявил о создании партизанского отряда лесных братьев имени народного комиссара внутренних дел товарища Берия (ну, не пришел мне в тот момент никто другой в голову, а теперь уже поздно переименовывать). Призвал народ Литвы и на всякий случай всей планеты к сопротивлению космическим обезьянам. Но не по французскому образцу, когда немцам в кармане с безопасного расстояния фиги показывали, улыбаясь при этом и обслуживая по высшему разряду в ущерб своим же. И не по американскому, что из последнего «Терминатора», который спаситель.

– Если вы меня сейчас слушаете, то вы еще не сопротивление, а вот если убиваете мартышек, тогда да, – закончил я свою речь.

Практически сразу над кронами деревьев закружил самолет. Явно по наши души. Значит, запеленговали. Быстро они, однако.

– А теперь послушайте немного патриотической музыки, – заявил я и надел на микрофон наушники от МР3-плеера.

– «Теперь я чебурашка, мне каждая дворняжка…» – понеслось в эфир (специально не выбирал, случайно так получилось).

Мы тем временем быстро протрезвели, похватали вещи, все залезли по машинам, и вскоре на поляне остались только рация пришельцев и МР3-плеер одной из девушек.

Вырваться мы тогда успели. И обнаружили неожиданную для себя вещь: жизнь как бы продолжается. На дорогах присутствует движение, хотя и очень редкое. Вот и мы поехали. Сделали почти сотню километров до первого блокпоста. Машина, перегораживающая половину дороги так, что с ходу не проскочишь, была похожа на тот броневик, который мы нашли в кустах, но с открытым верхом. Видимо, делалась на той же шестиколесной подвеске. Рядом стояли четверо. Две гориллы в уже знакомой форме и со знакомыми ружьями, только у одного на поясе еще и меч был. И два самых обыкновенных полицейских, причем у этих даже резиновых дубинок не оказалось.

Прорываться не имело смысла, так как кроме всего прочего на машине у пришельцев еще и пулемет стоял. Пришлось рискнуть и остановиться. Народ-то хоть и редко, но ездит, значит, не всех подряд хватают. Но оружие, и прежде всего крупнокалиберные трофейные пистолеты, решили держать наготове.

– Обезьяны, предъявите документы! – заявил один из пришельцев-гаишников.

Фраза настолько обескуражила, что мы не сразу поняли, что это он нас обезьянами называет. То, что сказал что-то вообще непонятное, а перевод, причем на нормальный русский язык, прозвучал из ярко-синей пуговицы на груди, мы тоже осознали не сразу.

– Документы у нас есть, – заявил Сашка и выстрелил в говорившего.

Второго положили из другой машины. Я стрелял уже в полицейского. Отдачи, какой можно ожидать от калибра в пятнадцать миллиметров, не было. Не то чтобы совсем, но ничуть не больше, чем у настоящего «макарова». Все-таки инопланетное оружие. Запоздало пришла в голову мысль, что могли бы испытать и раньше. Последний полицейский упал на землю, прикрыл голову руками и закричал:

– Не убивайте!

Быстро собрали трофеи, связали и забросили в багажник полицая (их и раньше так нередко называли, а уж теперь сам бог велел) и рванули с места, желая оказаться от уничтоженного блокпоста как можно дальше. До темноты успели спрятаться и даже костер на этот раз разводить не стали. Раньше вели себя куда беспечнее и постоянно жгли.