Божественный спор

Царица снова рассмеялась, только тише и мягче.

– То, как ты ловко научилась обращаться со словами, только подтверждает мои мысли, – она сделала глоток из бокала, еще немного помолчала и добавила: – Ты стала женщиной, Арника. Признайся мне, кто-то уже тревожит твои тело и дух?

Этот вопрос заставил Арнику на мгновение задержать дыхание. Она ожидала, что разговор пойдет о будущем, о чем-то важном, серьезном… Чем старше она становилась, тем больше ответственности ложилось на ее плечи: многое приходилось узнавать, пробовать, решать. Участвовать в мелких спорах жителей, разбираясь, кто прав, а кто виноват. Считать, сколько поступило податей из ближайших селений. На какие нужды города можно пустить часть из них, а какие еще могут подождать. Справившись с малым делом, она бралась за большее и так становилась мудрее. Вот и сейчас Арника ждала, что царица предложит ей новую задачу. Но не того, что мать решит спросить… о таком. Последний раз она чувствовала похожую неловкость, когда мать объясняла ей, отчего женщины раз в месяц идут кровью.

– У меня слишком много забот, чтобы тревожиться по пустякам, – она постаралась, чтобы голос звучал ровно, и в нем не сквозило охватившее ее раздражение.

Царица сощурила глаза, пристально ее разглядывая.

– У тебя действительно талант находить нужные слова – вроде и ответила, но по существу ничего не сказала. А мне нужен четкий ответ. Не для себя спрашиваю, для тебя, чтобы вместе решить, как поступить.

– Ты хочешь сказать, что мне пришло время задуматься о муже? – спросить напрямик было так же страшно, как прыгнуть ранней весной в ледяную воду.

Взгляд матери снова стал теплым и мягким, только немного грустным.

– Да, именно об этом я и хочу с тобой поговорить. Если какой-то парень уже заставляет кипеть твою кровь, я не хочу отговаривать или заставлять разойтись с ним силой. Но если нет… Лучше будет найти тебе мужа не из наших лесов.

– Почему?

– Потому что мы сильны, но не настолько, насколько мне бы хотелось. Ты сама знаешь, что только при твоей бабке Имизонии наконец-то удалось зажить спокойно и забыть, что такое отправлять дочерей на войну. Эта земля слишком лакома для соседей, наши густые леса полны дичи, озера богаты рыбой, а горная гряда скрывает огромные залежи митрила.

– Кто же на них позарился?

– Пока никто, но царица должна думать о будущем. Наше время истекает. Пусть женщины Имизонии сильны и храбры духом, ни Каторию, ни Индьзянь это не остановит, если они захотят наши земли. А они скоро почувствуют в них нужду. Ты видела последние образцы ружей? Таких легких, что их можно держать в руках без треноги? Не мы одни ведем работу над огнестрельным оружием. Король Катории увлечен магией, которую ему открывают жрецы, но не забывает и о науке. В Иньдзяне же давно сделали на нее основную ставку. И пока взрывчатый порошок умеют делать только из митрила, я не могу не думать о том, что в наших землях его так много.

– Ты хочешь разыграть меня как кругляш в партии в камешки? – Арнике не пришлось гадать, к чему клонит мать.

– Я обязана сделать это как царица. Но ты моя дочь, и я не хочу посадить в твоем сердце семена горя и ненависти ко мне. Поэтому ответь мне, готова ли ты сама встать на игральную ладью? Даже если твоему камешку придется прыгнуть в чужой дом, оставив позади свой?

Речь шла не только о том, чтобы найти мужа. Но и о царском венце, который Арника столько раз в воображении примеряла на свою голову, думая, не будет ли слишком тяжел? Если она согласится, грезить об этом станет Береника, ее младшая сестра. Когда подрастет. Арнике очень хотелось ответить сейчас «нет». Это короткое слово почти сорвалось с ее губ, но что-то ему помешало. Может быть, чувство, что, если она откажется, венец действительно станет слишком тяжел для ее головы. И поэтому она только упрямо сжала губы и кивнула, глядя в серьезные глаза матери.

Некоторое время они молчали, допивая травяной напиток и размышляя каждая о своем. Пока Арника не вспомнила о том, что беспокоило ее весь день, но вылетело из головы во время разговора.

– Я хотела тебя кое о чем спросить, – обратилась она к матери.

– О чем? – переспросила та, и ее голос снова стал мягким и теплым, а на губах заиграла улыбка.

– Об этом, – сказала Арника, расстегивая ворот, чтобы стянуть рубашку с плеча и показать рисунок. – Он появился, когда я была на охоте, но не было возможности показать тебе раньше.

Когда царица разглядела пион, улыбка исчезла с ее лица, а во взгляд вернулась серьезность.

– Что же. Кажется, Вечная мать сама решила, куда поставить твой кругляш.

На городской площади в центре Катории

– Королевский отбор! Объявлен королевский отбор! Любая девушка с божественным знаком на плече может явиться в замок и стать невестой короля!

Рыжий парень, почти мальчишка, мерил площадь шагами, выкрикивая на ходу одни и те же фразы. При этом его удивительно низкий и слишком громкий для юного возраста голос разносился далеко по округе. Белое перо на шляпе паренька слегка подрагивало, вызывая жгучее желание подпрыгнуть и подцепить его когтем. Гердия еле удержалась, когда он прошел рядом, только сердито фыркнула и ударила пару раз по брусчатке хвостом. Весь день она провела на ногах, точнее, на четырех лапах, изучая все закоулки столицы. Богиня не ожидала от города ничего особенного, но тому удалось ее удивить. Приятно или нет, она сама еще не решила.

Обычно крупные города поражают провинциалов блеском, шумом и высотой зданий. Приезжие не замечают то, что успешно прячется в тени: алчность, гнев и разврат. Именно их и ожидала обнаружить Гердия в подворотнях, но нашла там только пару ловких ограблений и драку, оказавшуюся на деле безобидной потасовкой двух перебравших в трактире друзей. Ей не встретилось ни одного нищего, ни одной шлюхи! Зато стражей в городе было в избытке, они носили черные ладные мундиры с железными пуговицами и блестящими серебром эполетами. Местные поглядывали на них скорее с уважением, чем страхом, и называли констеблями. Судя по всему, столица не просто выглядела благополучной, а действительно такой была.

Можно было, конечно, еще прогуляться до окраин и найти там что-то неприглядное, но увиденного оказалось достаточно, чтобы Гердия смогла составить впечатление о расстановке сил. Ее соперницами были сами красота и мудрость, но сражаться им, на самом деле, предстояло не друг с другом. В этом поединке Гердии надлежало победить короля, вынудив сделать выбор в пользу ее избранницы. А ничего лучше не говорит о характере противника, чем обычаи, принятые в его владениях. И теперь богиня войны готова была поставить собственный хвост, что король не дурак сам, а, кроме того, умеет окружить себя верными и неглупыми людьми. При этом не тюфяк и не мямля, потому что порядок быстро растворяется в мягких руках. Достойный противник. Но Гердия знала, как на такого найти управу. Оставалось только познакомиться поближе с доставшейся ей девушкой.

Что скоро и случится у входа в замок. Мимо Гердии она точно не проскользнет.

На дороге в королевский замок

Прощание с сестрами вышло скомканным: узнав о появившейся на плече Рии метке, старшие жрицы засуетились и спешно собрали все, что могло ей пригодиться в пути или в замке. Где-то нашлись и платья, и бусы, и даже свежее, по словам дарительницы, ни разу не ношенное исподнее. Лика застегнула на руке Рии широкий браслет из переливающегося всеми цветами, как радуга, висмута. «Он немногого стоит, но почти так же дорог мне, как ты. Надеюсь, принесет удачу», – шепнула Лика ей на ухо.

Соседский мельник вызвался подвести участницу отбора до столицы на телеге, поэтому дорогу она провела в обнимку с мешками с мукой. Первое время от белой пыли чихала, а потом притерпелась. Все время в пути Рия потратила на то, чтобы понять, зачем она вообще едет на королевский отбор. Ей нравилась жизнь в храме, нравилось быть жрицей Мальтира. Да, было любопытно, с кем она провела прошлую ночь, но не настолько, чтобы ради этого менять всю свою жизнь. Сначала новость о знаке на плече огорошила Рию, потом захватили чувства Лики, которая искренне радовалась и переживала за подругу. Сумятица ощущений, которые испытывали остальные жрицы, просто окончательно оглушила Рию, и она послушно отправилась навстречу судьбе. К счастью, мельник переживал только о том, хорошо ли удастся пристроить товар и не отвлекал расспросами, поэтому Рие удалось собраться с мыслями. Она медленно скользила взглядом по сиреневым полям вандулы, славящейся не только ярким цветом, но и лекарственными свойствами, и размышляла.

Конечно, стать женой короля она никогда не мечтала. Идея обрести мужа вообще никогда не волновала ее сердце так, как это происходит с другими молодыми девушками. Дар и проклятье Рии – чувствовать то, что чувствуют другие, – постоянно заставлял ее искать одиночества. Да, ей было хорошо в кругу людей, когда те веселились и радовались. Но чужие злость, тоска и даже обыденная скука сводили с ума. Поэтому одна мысль о том, что она вынуждена будет посвятить всю свою жизнь кому-то и раствориться в его волнениях и тревогах, вызывала острое отторжение. А уж стать королевой ей даже в голову не приходило… Раньше она бы просто посмеялась над этим, как над шуткой, но два года служения жрицей кое-чему ее научили. Рия знала, что богам ведомо гораздо больше людей. Если сам Единоглазый решил предложить ей этот путь, следует пойти по нему и посмотреть, что из этого выйдет.

Дорога до столицы заняла весь день, и только когда солнце почти докатилось до линии горизонта, копыта лошади наконец застучали по городской брусчатке. Рия ловко соскочила с телеги и потянулась, чтобы размять затекшее в дороге тело. Она завертела головой по сторонам, ища глазами силуэт замка, в сторону которого ей нужно было двигаться. Насколько она знала, тот стоял на высокой скале в середине города. Но улица, на которой они остановились, была не очень-то широкой, и обзор загораживали ближайшие здания.

– Чего головой вертишь? Ищешь, в какой стороне королевский замок? – добродушно поинтересовался мельник. – Так ты погоди, я сейчас муку сгружу и подвезу тебя до самых ворот. До него еще топать и топать, а скоро совсем стемнеет.

Рия от всего сердца поблагодарила мужчину. Она даже попыталась помочь ему снять мешки с телеги, но он лишь отмахнулся и пожурил ее, дескать, таскать такие тяжести не женское дело. Уж точно задачка не для жрицы, что уж говорить о невесте короля. Впрочем, разгрузка и без помощи Рии не заняла много времени, мельника здесь знали и ждали. Торговец сразу вышел ему навстречу с молодым работником. Они с мельником немного поторговались, но быстро сошлись в цене, а затем все вместе быстро избавили телегу от мешков с мукой. Прощание тоже было скорым, да и путь до замка недолгим, но небо уже начало краснеть от заката.

Телега поднималась по кругу все выше в гору, мельник ехал медленно, чтобы их не заносило на поворотах, а Рия любовалась открывающимся видом на город. Построенные из голубого известняка здания, днем серо-голубые, на фоне заходящего оранжевого солнца казались такими же темно-синими, как небо за розовыми облаками. Засмотревшись на город, Рия не сразу поняла, почему телега поехала медленнее – до ворот замка они еще не должны были доехать. Оказалось, что впереди вился хвост небольшой очереди из горожан.

– Кажись, на отбор все стоят… – протянул мельник, растерянно почесывая затылок под соломенной шляпой.

– Наверное, – задумчиво протянула Рия в ответ. – Сейчас узнаю. Только вот что… Давайте вы в сторону дома повернете. Вы и так меня до самого замка довезли, а вам еще обратно чуть ли не всю ночь ехать. Хватит с вас хлопот.

– Да я не сильно тороплюсь, все равно по потемкам не поеду. Заночую тут, в городе, а с утра уже выдвинусь. Так что сама смотри, если страшно одной, я с тобой постою, – горячо запротестовал мужчина, но Рия чувствовала, что на самом деле он устал и не сильно обрадуется, если она согласится.

– Что я, сама в очереди не постою? Чего тут бояться, вон сколько людей. Не переживайте, вы правда уже много для меня сделали. Я ужасно вам благодарна. Надеюсь, Мальтир благословит осенний урожай, и вашей мельнице еще долго не придется отдыхать!

Виду мельник не показал, но от ее слов повеселел, да и у самой Рии поднялось настроение. Она с улыбкой соскочила с телеги, помахала ей вслед, а затем развернулась и пошла узнавать у последних в очереди, чего они тут, собственно, собрались. На ее расспросы с радостью ответила сморщенная, как печеное яблоко, старушка.

– Да, милая, мы из-за отбора сюда пришли. Только не все тут меченые, кто-то за компанию стоит, кто-то просто поглазеть пришел. Я вот внучек привела, хотела узнать, может, новых слуг брать будут. Да уже темнеет, а мы так до ворот и не дошли. Пойдем, пожалуй, домой. А ты, дочка, давай, не робей, пробирайся вперед. Ежели у тебя знак на плече горит, то должны пропустить, – она слегка шепелявила и плевалась, когда говорила, но от нее шла такая теплая волна доброты, что Рия еле сдержалась, чтобы не обнять ее на прощание.

Окрыленная одобрением, она поспешила вперед, обходя стоящих в очереди. Люди провожали ее заинтересованными и завистливыми взглядами, но ничего не спрашивали. Вот уже до ворот осталось несколько шагов, когда сбоку ударил чужой гнев, да такой сильный и темный, по-настоящему злой, что Рия чуть не пошатнулась.

– Я не поняла, у тебя глаз нет или совесть совсем потеряла? Тут некоторые с утра стоят, а ты просто так прешь? – Голос звучал лениво и обвинения были безобидны, но его обладательница, загородившая Рие проход, истекала ненавистью, как прохудившийся дождевой бочонок водой.

– У меня метка на плече, поэтому я иду в замок. Если здесь стоят другие королевские невесты, я займу за ними место, – ровно, но с достоинством ответила Рия.

Женщина подбоченилась, скрестила руки на груди и сузила глаза. А затем выплюнула сквозь зубы:

– У моей дочери тоже метка на плече. Так что вставай за нами и жди.

В ее словах стало больше открытой злости, но в душе полыхнул и спрятался маленький огонек радости, по которому Рия поняла: врет. Просто хочет поиздеваться, поставить на место нахалку, которой повезло получить метку. Одна неосторожная фраза, и эта женщина бросится в драку, просто чтобы выплеснуть обуревающие ее гнев, зависть и обиду на судьбу. Рия глубоко вдохнула, чтобы отрешиться от чужих, навязанных чувств и вместе с внутренним спокойствием найти нужные слова и тон. Но искать их не пришлось, потому что откуда-то сверху прилетела черная тень с красными горящими глазами, и в следующее мгновение женщина резко закричала.

– А-а-а-а-а! Что это? Кто это?! Больно-о-о-о… – раненая уже не голосила, а всхлипывала, прикрывая руками шею и испуганно оглядываясь. Из-под ладоней, прижатых к коже, бежали вниз тонкие красные ручейки.

Стоящие в очереди люди до этого безмолвно наблюдали за разыгрываемой перед ними сценкой, но, увидев кровь, испуганно зашумели. А затем резко наступила тишина, словно все они разом онемели. И вопрос, заданный уверенным мужским голосом, прозвучал громко и четко: