Слуги этого мира

– Ну?

– Когда-то вы говорили, что не стоит обнаруживать перед супругами свою слабость, но в этом году я нарушил ваше наставление. И получил от жены поддержку, которая поставила меня на ноги. Я хочу сказать… Я согласен, что не все стоит рассказывать женам, многие проблемы их никак не касаются и вполне решаются самостоятельно. Но иногда рассказать им о какой-то слабости бывает необходимо, чтобы все расставить по местам и решить, как быть дальше. Иногда и признание слабости может быть силой, которую необходимо проявить, чтобы во всем разобраться.

Старший повернулся к нему.

– Вы ошиблись, – тихо сказал Ти-Цэ.

Около минуты Старший хмурился, напряженно рыскал глазами, но все же взял себя в руки и сухо откашлялся.

– Что ж… Может быть. В конце концов, времена меняются, а я всегда призывал лишь отталкиваться от моих знаний, приумножать их и действовать на свое усмотрение. Хорошо, что ты так поступил. Ты молодец.

– И самки понимают куда больше, чем принято думать, – продолжал он. – Ми-Кель с удивительной легкостью поняла все, о чем я ей рассказал, и в качестве помощницы она проявила себя самым достойным образом. Если бы не она, я бы не смог дать Помоне такого душевного представления о йакитах. Мне кажется, потенциал самок недооценен. И я согласен с Помоной в том, что у службы должно появиться несколько ответвлений, если мы действительно хотим найти в ней место женщинам.

– Не скрою, это интересно, – сказал Старший. – Думаю, мы это еще обсудим. Может, в кругу моих нынешних коллег.

– Старший?

– Ну что еще?

– Перед тем, как мы уйдем… Будут у вас все-таки какие-то поручения для меня?

– Одно я уже тебе дал. А ты не понял? – Он вновь оглянулся на него через плечо. Его глаза сверкнули. – Ты должен оставить потомство, теперь, когда все в порядке. Это приказ.

Ти-Цэ долго смотрел в глубину его испытующих глаз, и медленно, со значением кивнул.

– Хорошо, – удовлетворенно сказал Старший. – Уж будь добр. В кратчайший срок.

15

Одной большой компанией они вернулись в Плодородную долину пешком, и остановились на развилке, чтобы обменяться прощаниями.

Ти-Цэ отвесил Старшему подобающий его статусу поклон и с куда менее официальным видом поблагодарил его за все, что он для него сделал. Затем почтительно поклонился сдержанно улыбнувшейся ему Ама-Ги и отступил в сторону, чтобы Старший и Помона могли пожать друг другу руки.

– До свидания, дорогая Помона, – сказал Старший. – Очень надеюсь увидеть тебя вновь на общем совете. И даже чуть раньше – нам будет, о чем поговорить.

– Спасибо. Я привезу хорошие новости, Ат-Гир.

Старший просиял.

– Буду ждать с нетерпением. Отправляетесь в путь немедленно?

– Полагаю, да. – Она вопросительно обернулась к Ти-Цэ. Он отвел глаза и кивнул. – Только… нам нужно уладить кое-какие дела, но много времени это не займет. Еще до наступления вечера мы покинем ваши плодородные земли. – И добавила: – Буду скучать.

– В нашей долине ты всегда будешь желанным гостем, Помона. И не беспокойся: отныне популяция имэн под контролем, больше они тебя не потревожат. Счастливой дороги. Без происшествий и скуки.

Помона улыбнулась и кивнула. Взгляд Старшего вновь выцепил Ти-Цэ, подсказав ему сделать шаг вперед.

– А с тобой – до скорой связи, поддерживать мы ее с тобой теперь будем постоянно. Как будущий Посол, который рассчитывает получить мою рекомендацию на должность Старшего, будь готов к повышенной ответственности.

Ти-Цэ гордо поклонился.

– И, – Старший повел плечом, на котором с удобством устроилась его супруга, – передай мое почтение Ми-Кель. Талантливая, похоже, женщина. Пускай не скучает без тебя и прилетает в гости на наше древо. Может, и ей стоит обсудить что-нибудь с моей Ама-Ги.

На том они распрощались. Пружинистым шагом Ти-Цэ преодолел почти весь путь до древа, на котором его дожидалась Ми-Кель, и только в миле от него присмирил широкую улыбку.

***

Она завидела их издали и сорвалась с ветви с такой скоростью, словно ей разрешили наконец встать с улья диких пчел. Ми-Кель набросилась на Ти-Цэ с объятиями и выбила из его рук мешок с провизией. Ти-Цэ молча прижимал ее к себе и гладил по плечам, но от каждого его нежного прикосновения она взвывала как от удара ножом. Ти-Цэ с горечью подумал о том, сколько еще предстоит им работы, чтобы Ми-Кель себя так не истязала.

Помона потупила взгляд, без лишних просьб посторонилась и оставила их наедине. Ти-Цэ кивнул ей.

Йакит поднялся на ноги с Ми-Кель на руках и понес ее к древу. Самка хныкала, но покорно устроилась на нем так, чтобы Ти-Цэ мог поднять ее наверх. Он вскарабкался по ветвям на их третий снизу ярус, разжал объятия и усадил ее на древо.

Ти-Цэ повис на ветвях, как повисал всегда, когда прибегал в долину и желал сорвать поцелуй с уст благоверной раньше, чем успевал забраться в гнездо. Но теперь он уходил, и мог только надеяться, что Ми-Кель сумеет совладать с собой, пока он здесь.

Титаническим усилием воли Ми-Кель заставила себя замолчать. Слезы продолжали литься из ее глаз легко, как вода через край переполненных ладоней.

– Ми-Кель, – произнес он с чувством. Ему держать себя в руках было тоже не просто, но он постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более спокойно.

Ми-Кель выдохнула имя супруга и приникла к его устам. Он с готовностью ответил на поцелуй.

– Всего год, – сказал Ти-Цэ. – Осталось ждать не долго, и скучать тебе будет некогда. Старший был восхищен тем, как ты поддерживала и помогала мне со службой эти недели. Он ждет тебя в гостях, приглашает познакомиться со своей супругой.

– П-правда?..

– Да, так что обязательно прилетай, Ама-Ги может много чего тебе рассказать. Заодно познакомишься с тем, кто двадцать с лишним лет ковал из меня мужчину. Интересно же?

– Очень, – сказала Ми-Кель и всхлипнула. – Ох, не знаю, Ти-Цэ… Я несколько раз видела Ама-Ги издали, она такого высокого воспитания, многодетная дама… Точно можно?

– Точно. За разговорами с ней и оглянуться не успеешь, как я приеду. Надолго приеду, и в этот раз у нас все получится.

Она утерла щеки и кивнула.

– Нет, серьезно. – Он освободил одну руку и взял ее ладонь в свою прежде, чем она успела спрятать за ней лицо. – Верь мне и не сомневайся. Думай лучше о том, как мы назовем наших потомков, и готовься к хлопотам. Не думай о плохом. Мы не имеем права сомневаться в силах собственных детей, иначе они почувствуют, что мы боимся за них, и решат, что их во внешнем мире, полном опасностей, не особо ждут.

Она испуганно охнула и вытерла лицо второй раз – насухо. Кажется, его слова подействовали на Ми-Кель самым сильным образом.

– Я не сомневаюсь в них, они сильные… Я их жду… Я н-не плачу…

– Вот и хорошо. – Ти-Цэ нежно улыбнулся и притянул ее к себе за вторым поцелуем. – Пусть знают, что они для родителей – самые желанные, а снаружи их ждут не только испытания, но и много-много приятных переживаний. Я уезжаю всего на год, а у тебя еще много работы. Пообещай, что к моему возвращению построишь самое уютное гнездо, какое только способна вообразить. – И прошептал ей на ухо, чтобы она осталась единственным свидетелем его слов: – В следующий раз ты услышишь от меня «нет», только если попросишь дать тебе отдышаться. Поверь, тут уж я буду беспощаден.

– Об…обещаю, – выговорила она с дрожащей улыбкой и рассмеялась.

Ми-Кель справилась со своими чувствами и наклонилась к нему еще раз, чтобы сорвать третий, заключительный поцелуй. Ти-Цэ вытянул шею навстречу. И почувствовал, как из-под пальцев выскальзывает опора.

Еще до того, как их губы успели вновь соприкоснуться, Ми-Кель хлестнула острым кончиком хвоста по ветвям чуть выше пальцев супруга. Она улыбнулась сквозь слезы, глядя на то, как растерявшийся Ти-Цэ соскальзывает вниз.

Он успел ухватиться за одну из веток у самой земли, но через мгновение и она вместе с ним упала на розовый сугроб лепестков и цветов. Ти-Цэ вскинул голову.