Параллели

Он был выше меня на голову, если не больше, из-за чего мне приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть его лицо. Обычно к концу нашего очередного спора моя шея нещадно болела. Зато Анку было очень удобно смотреть на меня сверху вниз.

Так как мы уже были около выхода из переулка, свет уличных фонарей долетал до нас, и теперь мне было лучше видно парня. Он, так же, как и я, был одет в плащ с накинутым на голову капюшоном. Его лицо полностью скрывалось в тени, но даже так льдисто-голубые глаза ярко светились в темноте.

Снова он оказался в выигрышной ситуации, ведь это он стоял против света.

– Я тебе не ребенок, чтобы учить меня, – резонно заметила я и попыталась обойти его, но он не позволил.

– Тебе так сложно пройти по нормальной улице?

– А тебе?

Он замолчал. Конечно, он прекрасно знал, как к таким, как мы, относятся жители. Иной раз нас могли бояться даже больше, чем тех, на чью территорию мы должны были зайти. Еще с самого начала обучения нам говорят о том, что мы обязаны быть незаметными тенями. Тень – наиболее точное определение того, кем мы должны стать.

– И если мы уже закончили с очередным твоим необъяснимым порывом нравоучений, то нам пора идти.

Еще пару секунд он пристально смотрел в мое лицо, а после, кивнув, развернулся и пошел вперед. Я молча смотрела на спину удаляющегося парня, даже не пытаясь понять, что только что произошло.

Мы с ним были знакомы почти с самого первого дня моего обучения. Наше знакомство было… интересным. Тогда он уже третий год обучался в академии, являясь учеником Нолана. Я не помню, что точно произошло, но то, как старшие ребята оттаскивалинас друг от друга, все вспоминают до сих пор. Я была напугана и зла, он же по необъяснимым причинам решил подшутить надо мной, возможно, желая снять напряжение. Однако я не оценила этого. Впрочем, как и последующих его попыток сблизиться со мной.

За десять лет моего пребывания в академии ничего толком не изменилось. Мы до сих пор можем злить друг друга своими выходками или поведением, но продолжаем общаться, если, конечно, это можно назвать общением. Инициатива чаще исходит именно от Анка. А я упорно продолжаю держать его на расстоянии, как и всех остальных, не позволяя никому перейти за черту отношений обычных знакомых. Возможно, я просто до сих пор злюсь на парня за его поведение.

– Эй, идешь? – спросил он, обернувшись через плечо.

Быстро преодолев разделявшее нас расстояние, я пошла рядом с Анком. На этот раз мы шли молча.

Свернув к таверне, мы пошли между домов, стараясь не привлекать к себе внимание. По пути нам попалось несколько бандитов с повязками, скрывающими лица, пара девушек легкого поведения и высокопоставленных аристократов, скрывавшихся под личиной бедных попрошаек. Последние выделялись своей горделивой осанкой, которой ну никак не могло быть у обычных бродяг. Однако никто не решался к нам подойти, что было хорошим знаком.

В скором времени мы уже могли разглядеть вход в таверну, возле которого стояли двое охранников.

Все так же не произнеся ни слова, парень схватил меня за запястье и потащил за собой, скрываясь в темноте. Недовольно поморщившись, я высвободила свою руку, стоило нам скрыться из виду, и взглянула на Анка.

Не обратив внимания на мой взгляд, как и на выражение моего лица, он с явным облегчением стянул с головы капюшон и, размяв шею, выглянул из-за угла. Я же, в отличие от него, не спешила снимать свой.

– Предлагаю зайти, а как только появится наша цель, быстро ликвидировать ее и пойти отдыхать, – сказал Анк и, предчувствуя легкую победу, взглянул на меня. Я не была настроена так оптимистично и с сомнением покачала головой.

Сейчас, благодаря тусклому свету и отсутствию на его голове капюшона, я могла рассмотреть Анка. Его черные, как крыло ворона, волосы растрепались после нашей небольшой прогулки. В темноте его скулы казались более заостренными и выступающими, чем это было на самом деле. Его лицо казалось слишком вытянутым и худощавым, но я отлично знала, что если на него посмотреть при нормальном освещении, эти впалые щеки пропадут. А стоит ему хотя бы чуть-чуть усмехнуться, появятся ямочки.

Одна из его бровей поднялась, выражая готовность слушать.

– Незадолго до выхода мне сообщили, что он будет еще с пятью людьми, – сказала я. Анк нахмурился.

– Знаешь, с кем?

Я отрицательно помотала головой, вновь воспроизведя в памяти записку Нола.

– Только то, что троих не стоит брать в расчет.

Парень тихо выругался. Я продолжала судорожно соображать. У нас оставалось мало времени до того, как наша цель должна прийти сюда. Также нам было неизвестно, когда леди дил Неир отправит своих людей.

– В любом случае нам нужно его найти, – подвел итог Анк.

Я посмотрела на него.

– Предлагаешь подкараулить, когда пойдет обратно?

Что-то невнятно пробормотав, он кивнул. Было видно, что сложившаяся ситуация ему не нравится так же, как и мне. Однако деваться нам было некуда, и, облокотившись о стенку, я прикрыла глаза.

Оставалось лишь ждать.

Ближе к полуночи он показался. Анк первый его услышал, и по мгновенно изменившейся позе парня я поняла, что цель найдена. Собравшись, я сильнее натянула капюшон сливаясь с темнотой.

Он появился спустя пару минут после того, как мой напарник его услышал. Все же были плюсы в вампирской крови.

Я мало знала о семье Анка. Он никому не рассказывал о своих родителях, но я его не осуждала. Обо мне также было почти ничего не известно. Каждый сам выбирал, рассказывать что-то о своей семье или нет. Однако каждый знал, кто к какой расе принадлежит. Кровь невозможно было скрыть.

Анк – полукровка. В нем были соединены вампирское начало с магическим. От такого союза дети всегда рождались некромантами. Неизвестно, с чем это было связано, но некоторые маги до сих пор пытаются отследить закономерность.

К сожалению, дети от союза мага и вампира не имеют способностей ни к какой другой магии. Лишь некромантия, но с достаточным резервом. От вампиров они берут скорость, хоть и не такую, как у чистокровных вампиров, слух, а также возможность лучше видеть в темноте. Кровь не входит в рацион таких полукровок. Они могут даже ни разу в жизни ее не попробовать.

Я ориентировалась на чутье парня, понимая, что это лучшее, что я сейчас могу сделать. Мой слух хоть и острее, чем у любого человека или мага, но до Анка мне далеко.

Внимательно взглянув на того, кто уже полностью выпал из этой реальности, вслушиваясь в происходящее, я невольно шагнула ближе к нему. Мы не знали, сколько придется ждать, поэтому нужно было быть на чеку.

Прошла треть часа, когда я уловила звук. Тут же подняв голову, осмотрелась.

В темноте проулка мало что можно было разглядеть, однако я была уверена в своем слухе. Поднявшись на ноги, я взглянула в сторону напарника, не шелохнувшегося с того самого момента, как заприметил цель.

Решив ему не мешать, я сделала шаг в сторону, при этом аккуратно, как бы невзначай накрыла ладонью рукоять меча. Я была уверена в том, что звук был. Взглянув вглубь темного переулка, попыталась уловить хоть какое-то движение, но там ничего не происходило.

Не могла же я настолько устать, что мне начали слышаться шорохи? Я, конечно, человек, но только частично.

Зажмурив на секунду глаза, вновь повернулась к парню. И все бы ничего, но тут я заметила, что уголок его рта был приподнят.

Перехватив мой взгляд, Анк озорно сверкнул глазами.

– Десять, – одними губами произнес он и как ни в чем ни бывало продолжил прислушиваться.

Облокотившись плечом о стену, я начала считать. Моя поза была расслаблена, насколько это было возможно. Мой взгляд продолжал блуждать от магических фонарей, освещавших ночные улицы теплым желтоватым светом, до стен, покрытых мхом и плесенью. Но стоило в голове пронестись цифре десять, как в тот же момент моя рука метнулась к мечу.

Но я не стала доставать клинок из ножен, а просто со всей силы ударила назад. Я не совсем представляла, куда целюсь, но была уверена в том, что попала. Послышался тихий стон противника, явно не ожидавшего такого развития событий. Продолжая смотреть куда-то вдаль, я повторила свой маневр. Затем услышала, как что-то свалилось на землю.

Анк на секунду вновь посмотрел на меня, сверкнув голубоватым недовольным взглядом, на что я лишь пожала плечами и повернулась к горе-воину.

Он лежал на земле, явно без сознания. При этом руки его были прижаты к животу. Присев на корточки рядом с ним, я сняла с него капюшон.

– Сегодня точно не его день, – печально вздохнула я и натянула капюшон обратно на голову юноши.

Услышав это, Анк оторвался от своего занимательного занятия и посмотрел в мою сторону.